— Они появляются неизвестно откуда — с каких-то далеких планет, вращающихся вокруг таинственной звезды по имени Талэла, — продолжала Альма. — Их цели нам неведомы. Они не нуждаются в нас — иначе они давно вступили бы с нами в контакт. Впрочем, по нашим сведениям, такой контакт, возможно, состоялся, совсем недавно, и, возможно, скоро мы получим подтверждение о нем. Случай с господином Хайцем очень повысил акции Даррада в глазах Галактического Совета, потому что мы жизненно заинтересованы в сотрудничестве с могущественной расой, к которой принадлежал господин Ли Хайц… И теперь мы будем обхаживать Даррад, как самого дорогого и желанного гостя…
— Даррад вытянул свою счастливую карту? — сердито сказал Скальд.
— Именно. — В голосе Альмы был вызов.
— Значит, Вансея все равно проиграла? — Раздражение Скальда перерастало в гнев. — И ее судьба зависит от каких-то внешних, не имеющих отношения к ней факторов?
— Не нужно драматизировать, господин Икс. У вас такой вид, будто завтра Галактический Совет подарит Вансею Дарраду.
— С вас станется. Вы обратили внимание на потрясающую разницу между господином Хайцем и его соплеменниками? Те люди выглядят уравновешенными, уверенными в себе личностями, их внутренний мир гармоничен. А господин Хайц был затравлен, унижен, испуган. Он попал в ловушку — это ясно, как божий день.
— Что вы хотите этим сказать?
— То, что это был просто счастливый случай для проходимца Септима Лока, и это не похоже на достойный контакт двух цивилизаций. Даррад не имеет никакого выхода на Талулу.
— Все равно. Для нас ценно любое свидетельство о них. Любая мелочь, любая подробность.
— Вы уже познакомились с Локом?
Альма досадливо передернула плечами.
— Он ускользнул. Информация о бегах слишком поздно дошла до меня. Никто ведь не мог связать события на Вансее с предметом моих интересов, все засекречено. Лок ожидал завершения эпопеи с крысиными бегами в каком-то другом месте, естественно, уже не на Вансее. Но мы ищем его.
— Надеетесь найти?
— Как повезет.
— Давно хотел у кого-нибудь узнать… Бывают ли случаи подделки идентификационных номеров?
— Хотите сменить свой номер?
— Я в ладах с законом. Это абстрактный вопрос.
— Ага. Отвечаю. Такие случаи не зафиксированы. Но мы отклонились от предмета нашего разговора, господин Икс.
— Хорошо… Что вам уже известно о них? Как это им удается? — Скальд рукой нарисовал в воздухе неопределенную фигуру. — Эти превращения? Разве это не противоречит природе вещей?
— Как видите, нет.
— Сколько вообще зафиксировано случаев контакта с этой расой?
— Достоверно подкрепленных свидетельствами — два.
— Случай на пленке… и… господин Хайц?
Альма кивнула.
— Еще имеются несколько косвенных свидетельств… и масса свидетельств в фольклоре различных цивилизаций, хотя, думаю, что часто это — просто плод фантазии.
— Вы занимаетесь этой проблемой и, наверное, сможете назвать мне ряд признаков, которые свидетельствуют о том, что данный конкретный случай оборотничества — из ряда интересующих вас, а не вымысел…
Альма выпрямилась в кресле и, сощурившись, взглянула на детектива.
— Какой вы, однако, господин Икс, дотошный… И лицом посуровели… — протянула она. — Я и так сказала вам гораздо больше того, что намеревалась.
— Мы договорились, что вы будете со мной откровенны, госпожа Альма. От этого зависит степень и моей откровенности.
— Вы шантажист, господин сыщик, — беззлобно сказала Альма.
— Вы пытались меня убить, и я до сих пор не уверен, что, получив от меня нужную вам информацию, вы не устраните меня. Так хоть перед смертью узнать, за что погибаю.
Альма опустила глаза.
— Ваше недоверие ко мне… непреодолимо?… — тихо спросила она.
Скальд пожал плечами. Он и в самом деле не знал, что ей ответить.
— Их кровь имеет голубой оттенок, — помолчав, сказала Альма. — В ней присутствуют особым образом скомпонованные осколки молекул. Мы думаем, что благодаря этому и возможна трансформация живого вещества… чудо — как это вы называете…
— А неживое вещество?
— Исчезнувшие одежды? Тут мнения расходятся. Наибольшую популярность среди ученых, допущенных к исследованию этой проблемы, имеет версия, что неорганическое вещество перемещается в другое измерение и по необходимости следует за хозяином. Подобные достижения в нашей науке пока не обоснованы даже теоретически. И если господин Иштван Дронт хочет застраховать себя в будущем от подобных неудач с крысиными бегами, ему достаточно будет взять у участников бегов анализ крови.
— Черта с два, — донесся сонный голос Иштвана из соседней комнаты. Через мгновение он сам появился в проеме двери. Вид у него был помятый. — Я сровняю этот крысотрон с землей. Цветов там насажу.
— Вы все слышали? — холодно поинтересовалась Альма.
— К сожалению, только про кровь. Наверное, самое интересное пропустил. Вы позволите? — Иштван налил себе минеральной воды и сел в кресло рядом с Альмой.
— Значит, они намеренно отрезали ему руку! — взволнованно сказал Скальд. — Они пытались обезопасить себя на тот случай, если все-таки решат провести медицинское обследование жокеев. Значит, они должны были на сто процентов быть уверены в биопротезе господина Хайца. Они собирались перехитрить службу идентификационного контроля… Интересно, сколько может стоить такой протез?
— Цифра шестизначная, — нехотя сказала Альма. — Я видела один такой протез. Это чудо биотехники. В нем пульсирует настоящая кровь. Ее меняют раз в шесть дней. Протез разработан на Дарраде.
Скальд с пораженным видом откинулся на спинку кресла.
— Да, не стоит недооценивать Даррад… Больше я не стану употреблять по отношению к нему эпитет «отсталый».
— Я рассказала вам все, что знаю о господине Хайце. Теперь ваша очередь, — нетерпеливо обратилась Альма к детективу. — Но меня не воодушевило появление господина Дронта.
— Я настаиваю на том, чтобы он присутствовал при нашем разговоре, — твердо сказал Скальд. — Он сторона пострадавшая и заинтересованная. — Альма нехотя кивнула. — Прошу вас, Иштван, простить меня, если моя откровенность заденет ваши чувства, — сказал Скальд, взглянув на сидящего в кресле напротив юношу. — Поверьте, это не со зла и не от желания покрасоваться. Я собираюсь изложить свое мнение о том, что происходит на Вансее, и не считаю возможным лукавить — иначе какой смысл во всех моих действиях? Ничего, мой друг, — ободряюще добавил он, — за этот год вы научились противостоять трудностям. Самое плохое уже позади.
Иштван слабо улыбнулся. Скальд перевел взгляд на распахнутое окно, помолчал, собираясь с мыслями, и снова заговорил: