Миссис Кобб приветствовала Квиллера вздохом облегчения.
– Я ужасно беспокоилась, да ещё коты так странно себя вели, – сказала она. – Они чувствовали: что-то не так. Коко выл всю ночь.
– Где они сейчас?
– Спят на холодильнике, измученные! Я сама не сомкнула глаз. Снег пошёл сразу же, как вы уехали, и я боялась, что вы собьётесь с пути или вас занесёт. Телефоны молчат, но только их починят, я позвоню всем, кого знаю, даже мэру.
– Миссис Кобб, вы дрожите. Сядьте и давайте выпьем по чашке чая, я расскажу вам обо всём.
Когда он закончил, экономка воскликнула:
– Коты были правы! Они знали, что вы попали в беду.
– Всё хорошо, что хорошо кончается. Я позвоню в гараж Флагштоку, чтобы вытащили мою машину из сугроба. Ну, а как насчёт свадьбы? Всё идёт по плану?
– Ну-у-у… – неопределенно протянула она, опустив глаза.
– Что-то не так?
– Да, Герб сказал мне, что не хочет, чтобы я работала после того, как мы поженимся, по крайней мере здесь, в музее. Он думает, что я должна сидеть дома и,..
– Что?
Она облизнула губы.
– Вести бухгалтерию.
– ЧТО?! – заорал Квиллер. – Бесполезно растратить годы, ваш опыт и знания? Этот человек сошёл с ума!
– Я сказала ему, что о свадьбе не может быть и речи, если я не смогу работать в музее.
– Похвально. На это нужно мужество. Я рад, что вы отстояли себя. – Он знал, как горячо она мечтала о собственном доме и муже. Не просто о мужчине, а о муже.
– Как бы то ни было, он отступил, и я думаю, всё будет хорошо. Мой свадебный костюм из розовой замши сногсшибателен! Мне прислал его сын из Сент-Луиса; не требуется никаких переделок. Сын собирался приехать, если откроют аэропорт. Кроме того, они ждут ребёнка со дня на день. Надеюсь, это будет мальчик.
Квиллер предпочитал избегать разговоров о свадебном ритуале, но миссис Кобб именно об этом хотелось поболтать.
– Сьюзан Эксбридж собирается быть в сером. Я заказала нам букетики для корсажей – розовые розы и розовые бутоны для вас и Герба.
– Я знаю, вы не хотите большого приёма, – сказал Квиллер, – но должны же мы откупорить бутылку шампанского и выпить за здоровье жениха и невесты!
– Так и Сьюзан сказала. Она хочет принести немного икры и бифштексов.
При этих словах две спавшие коричневые головки на холодильнике быстро поднялись.
Квиллер подавил усмешку, когда представил себе Флагштока с розовыми бутонами, разглагольствовавшего о сыром мясе.
– Как насчёт музыки? – предложил он. – Мы поставим новую кассету. Я думаю, вам понравится.
– О, это будет чудесно. Вы выберете что-нибудь сами, мистер К.?
– Конечно, а где вы хотите провести церемонию?
– В гостиной, перед камином. Дайте-ка я покажу вам, как я себе это представляю.
Они вышли из кухни, сопровождаемые котами, которые любили участвовать в семейных совещаниях.
– Судью и нас будет разделять маленький столик, – сказала миссис Кобб. – На столик мы поставим вазу с роскошными розами, которые будут гармонировать с розами на ковре. Огонь в камине сделает обстановку уютнее.
В этот момент позади них внезапно раздалось глухое рычание. Коко с прижатыми ушами и злобно горящими глазами гонялся за своим хвостом, выгибая спину и показывая клыки.
– Господи! Что случилось? – закричала миссис Кобб.
– Он стоит на розах! – воскликнул Квиллер. – Раньше он всегда избегал ступать на них!
– Как он испугал меня.
– У него припадок, или он видит призрак, – спокойно сказал Квиллер, однако усы у него встопорщились, и он энергично их пригладил.
Когда они вернулись в кухню, миссис Кобб сказала:
– Я так вам благодарна, что вы привезли меня в Пикакс, мистер К. Это был замечательный эксперимент: я встретила Герба, собираюсь выйти замуж, у меня хорошие друзья. Я очень вам благодарна.
– Не забывайте, миссис Кобб, вы хорошо потрудились и заслуживаете всего самого лучшего. Вы уверены, что не хотите взять неделю отпуска?
– Нет, мы только поедем пообедать в пикакский отель и проведём нашу первую ночь в номере для новобрачных, – сказала она – А медовый месяц у нас будет весной. Герб хочет взять меня на рыбалку в Северную Канаду.
Квиллер представил себе миссис Кобб, забрасывающую удочку, а Флагштока, лежащего на розовых атласных простынях.
– Но вы могли бы взять неделю прямо сейчас, отдохнуть и развлечься, – настаивал Квиллер.
– Но, – сказала экономка, почти извиняясь, – в понедельник собрание комитета. Будем обсуждать убранство рождественской ёлки. А вечером в воскресенье концерт и костюмированный бал. Я не согласилась бы променять всё это ни на что на свете.
– А как насчёт Герба?
– Он не станет возражать. Он очень любит смотреть телевизор по воскресным дням.
У Квиллера были сомнения насчёт этого брака с самого начала, со временем они только укрепились. Поэтому он чувствовал себя лицемером, содействуя человеку, который ему активно не нравился, но делал он это только ради миссис Кобб. Она всегда так щедро отдавала ему свое время, усилия, доброе расположение, так стремилась к согласию и так стеснялась похвалы, была таким знатоком в своей области и одновременно такой доверчивой в сердечных делах, она умела быть благодарной и могла приспособиться к чужим капризам, особенно к капризам человека с мускулами и татуировкой.
– Вы всё ещё дрожите, миссис Кобб, – сказал он. -Это всё волнение и плохой сон. Поднимайтесь наверх и выбросьте все из головы. Я покормлю котов и пойду куда-нибудь пообедать. И ничего не готовьте завтра, это день вашей свадьбы.
Миссис Кобб поблагодарила его и удалилась в свою спальню.
Квиллер пошёл в библиотеку выбрать музыку для свадьбы: Бах – для церемонии, Шуберт – под шампанское и икру. Коко пошёл за ним и тщательно исследовал все кассеты, некоторые обнюхал, а остальные неуверенно потрогал лапой.
– Животное из семейства кошачьих – плохой библиотекарь, – сказал Квиллер. – Оставь, пожалуйста! Нам не нужен кошачий диск-жокей.
Зазвонил телефон, и голос в трубке сказал:
– Наша телефонная компания восстановила обслуживание жителей по дороге Мак-Грегора.
От мелодичного голоса приятные мурашки побежали по спине Квиллера.
– Я думал о тебе, Полли. Я думал обо всём, – сказал он тихо.
– Это выглядело красиво, Квилл, но у меня внутри всё холодеет, когда я вспоминаю, каким ты пришёл.
– Я сам испугался. Когда мы увидимся?
– Я хотела бы приехать на концерт в воскресенье вечером.