– Убери всё до последнего стеклышка, – наставляла бабушка внука. – Не то какой-нибудь пёс, унюхав мёд, соблазнится и поранит себе язык.
Сказав это, миссис Тудл развернулась и пошла дальше по своим делам. Квиллер тотчас щедрой рукой отсыпал юноше чаевые.
– Это уже лишнее, – выкрикнула бабушка, которая за долгие годы хозяйствования на продуктовом рынке научилась видеть спиной.
Купив в гастрономическом отделе немного солонины, так чтобы и котам на обед хватило, и он сам смог бы что-нибудь перехватить попозже вечерком, Квиллер поехал в центр города за цветами для Полли, В пять часов она собиралась впервые после операции совершить небольшую прогулку. Оставив машину на городской стоянке, он пешком отправился в цветочный магазин.
Центральный район Пикакса, длиной в три квартала, представлял собой набор совершенно разнородных по своему стилю строений – больших, маленьких, величественных, причудливых и совсем простеньких. Все они появились в те времена, когда округ процветал благодаря своему бутовому камню, который, кстати, использовался не только при строительстве домов, но и при мощении улиц. Потому Пикакс и прозвали Каменным городом. Тут в мирном соседстве уживались и небольшие коттеджи, и миниатюрные подобия Бастилии, Стоунхенджа и шотландских замков. А Мейн-стрит для Квиллера служила своего рода Осведомительной трассой: стоило ему здесь появиться, как он сразу же натыкался на друзей и просто знакомых, которые спешили поведать журналисту последние сенсации, слухи, сплетни, шутки.
Первым, кого Квиллер встретил на Мейн-стрит сегодня, был Вэннел Мак-Вэннел, бухгалтер. Биг Мак, дородный шотландец, приветствовал его радостными выкриками на шотландский манер:
– Эй! Ходят слухи, будто «блахородный лэрд Макинтош» заказал себе у портного новую юбку шотландского горца! Ты сможешь надевать её на шотландские вечеринки, а также на национальные шотландские игры горцев в Локмастере.
– Но сперва надо выяснить, достаточно ли я «блахороден», чтобы носить её. А вообще, это сюрприз для Полли, так что не проболтайся раньше времени.
Несмотря на то что девичья фамилия его мамы была Макинтош и что в память о ней он вступил в шотландское землячество, Квиллер без конца сомневался, стоит ли ему расхаживать в юбке на людях.
– Вопиющее безобразие! – Мак-Вэннел кивнул головой в сторону обезображенной гостиницы. – Отель был так себе, но другого у нас нет. Что ему уготовано неизвестно! Владелец его загремел в больницу, а управляющие наверняка станут тянуть с ремонтом. Их контора, знаешь ли, находится в Локмастере, и им мало дела до развалюхи в центре Пикакса.
– Я встречался с хозяином гостиницы непосредственно перед его поспешной госпитализацией. Он показался мне, мягко говоря, самодуром, – заметил Квиллер. – Надеюсь, однако, что финансовые и юридические дела своей гостиницы он вёл достойно и что у него имеются адвокат, распорядитель недвижимостью и завещание, – заметил Квиллер.
– Дело в том, что с этим скандалистом никто не хочет иметь дело, – сообщил Биг Мак. – Наша контора когда-то занималась его налогами, старик был просто невыносим. Не вёл никаких записей. К советам не прислушивался. Ну как с таким работать? Я уже не помню, кто кого первый послал подальше – мы его или он нас Его адвокат тоже махнул на него рукой. Полагаю, делами Лимбургера сейчас занимаются в Локмастере. Я им искренне сочувствую!
Мейн-стрит кишела любителями субботнего шоппинга: навряд ли в Мускаунти отыскался бы универмаг, способный принять в свои недра всех покупателей Пикакса. Местные жители – вперемешку с немногочисленными приезжими, пялившимися на изувеченную гостиницу, – прогуливались взад и вперёд по центральной части города. Среди них затесался Митч Огилви, одетый скорее как фермер, нежели как заведующий музеем.
Квиллер схватил его за локоть:
– Митч, сукин ты сын! Что с тобой стряслось? Я слышал, ты ушёл из музея. Ты выглядишь так, словно собираешься на маскарад!
На молодом человеке была спецовка, тяжелые рабочие башмаки и кепка. Более того, он отпустил бороду.
– Да вот продолжаю подниматься по служебной лестнице! – заявил Митч. – Сначала гостиничный служащий… затем заведующий музеем… и, наконец, работник на козьей ферме! Хорошо, что я не работал в гостинице, когда она взорвалась.
– Да. Но что ещё за козья ферма?
– Кристи обзавелась новым стадом. Я помог ей продать антиквариат её матери. Она выручила достаточно, чтобы по-настоящему переоборудовать дом и ферму. Вот я и нанялся к ней.
– И тебе известно, как правильно доить коз?
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я теперь сыровар. Специально ездил на ферму в Висконсин, чтобы обучиться всем премудростям этого ремесла. Новый сырный магазин в Манежном ряду торгует нашим товаром. Ты, вероятно, заметил новую этикетку – «Брусчатая ферма»? Это наша. Мы избавились от старого белого забора, новый же я построил из бруса.
– Я не только видел эту этикетку, но и сыр покупал, – сказал Квиллер. – Попробовал фету и острый сыр. Потрясающе! Я хотел бы посмотреть, как делают сыр, и написать об этом.
– Договорились! Заходи к нам обязательно! В любое время!
Квиллер предложил встретиться на следующий день.
– Если, конечно, ты не прочь поработать в воскресенье, – уточнил он.
В козьем хозяйстве воскресных дней не бывает, Квилл. – Митч ещё раз взглянул на гостиницу. – И там не так опасно, как в «Ныо-Пикакс отеле»… Ну, до встречи!
Квиллер продолжил свой путь к магазинчику «Цветы Франклина», который находился напротив отеля и соседствовал с антикварной лавкой «Эксбридж и Кобб». Статная Сьюзан Эксбридж соответствовала своим первоклассным безделушкам. Она собирала художественное серебро, вечно обыгрывала всех в бридж, получала алименты по разводу от совладельца преуспевающей строительной компании и за нарядами ездила в Чикаго. Когда Квиллер проходил мимо её магазина, она стояла на тротуаре и осматривала предметы, только что расставленные в витрине. Подкравшись к женщине и изменив голос, Квиллер проворчал:
– На ковре, мадам, виднеется складка, и тень от лампы падает криво.
Увидев его отражение в стекле, Сьюзан резко повернулась:
– О, дорогой! Где ты пропадал всё лето? Город без тебя казался совсем опустевшим!
Занятия в театральном кружке не прошли для неё даром, но Сьюзан, как всегда, переигрывала.
– Это лето было сумасшедшим для меня во многих отношениях, – объяснил Квиллер.
– Знаю. Как чувствует себя Полли?
Сьюзан и Полли не были близкими подругами, но регулярно обменивались любезностями, как и подобает жительницам маленького городка.
– Ей лучше день ото дня. Мы ищем для неё жильё. Её предыдущую квартиру поглотил разросшийся в размерах колледж. Пока она временно живёт у своей золовки.
– А почему бы вам с Полли не… – начала было Сьюзан.