Женька, к вашему сведению, это я.
– А человека, умудренного каким-никаким житейским опытом, интересует нечто другое, – продолжал Илья.
Мы со Светланой опять переглянулись.
– Что же, если не секрет? – спросила Светлана.
– Сама подумай, – туманно ответил на это Илья.
Я уже было решил, что это он просто выпендривается перед нами, столь незамысловато реагируя на наши подначивания, но тут у Ильи в кармане затренькал мобильник. Демин поднес трубку к уху, произнес дежурное «Алло!», а уж потом замурлыкал так, будто это и не Демин был, а какой-нибудь мартовский котяра. Вот бывает так, что с ходу можно определить, с кем человек разговаривает по телефону. Демин сейчас разговаривал с женщиной. Не с женщиной-коллегой и не с женщиной-компаньоном, а с женщиной.
– Вот и пропал наш Демин! – прошептала Светлана. – Кто бы мог подумать!
Я тоже оценил неординарность момента. В принципе, любой мужчина, говоря женщине ласковые слова, заведомо проявляет неискренность. Он плетет словесную паутину, охмуряя женщину с одной-единственной целью, которая известна любому из вас, если вам уже стукнуло пятнадцать лет, вы трезво смотрите на вещи, и с умственным развитием у вас все в порядке. В случае с Деминым это правило было возведено в абсолют. Он редко говорил красивые слова, а чаще банально и неизобретательно лгал, и мне иногда, если я вдруг случайно становился свидетелем разговора Демина с его очередной пассией, даже казалось, грешным делом, что вот сейчас, договариваясь с женщиной о встрече, Демин в уме просчитывает, а не опоздает ли он на встречу следующую, назначенную еще раньше, и что-то такое, наверное, иногда начинали подозревать и его собеседницы, они нервничали, а Демин лениво пытался развеять их подозрения, настолько лениво, что было понятно – ему на все наплевать, вот бросит сейчас женщина телефонную трубку, а он нисколько по этому поводу не расстроится и мгновенно об этой дурехе забудет, потому что она у него уже одиннадцатая по счету в этом месяце и сто двадцать восьмая, если считать с начала года. Но не то было сейчас. Демин мурлыкал в трубку так истово, словно здесь и сейчас решался вопрос его жизни или смерти, и если вдруг – не приведи господи, конечно! – эта неведомая мне женщина осерчает и бросит трубку, Илья тотчас же выйдет из машины и утопится в Яузе, по набережной которой мы сейчас как раз и проезжали.
– Хорошо, милая, – промурлыкал Демин. – Я буду у тебя через тридцать минут.
Это называется – мы едем к Демину домой. Как раз собирались посидеть у него и обсудить нашу следующую съемку. Там подготовка серьезная и вопросов масса.
– Какого черта! – сказал я, когда Демин закончил разговор. – Мы уже не едем к тебе?
– А? – невнимательно отозвался Илья и посмотрел на меня невидящим взором.
Он так медленно возвращался к действительности, что я понял – дела его плохи.
– Как ее зовут? – поинтересовался я.
– Мария, – с блаженной улыбкой пробормотал Демин.
У обитателей Кащенко бывают такие улыбки. Мне по крайней мере именно так всегда и представлялось.
– На дорогу смотри, – пробормотал я. – Разобьемся.
Пропал мужик. Вот и встретились два одиночества. Илья Демин и просто Мария. Сладкая парочка. Я видел, как Светлана покачала головой. Не верила, что все так серьезно. Слишком хорошо она знала Демина.
– Женька! – пробормотал Илья, постепенно возвращаясь к жизни. – Я все помню! Мы едем ко мне! Ничего не отменяется! Вы со Светкой меня подождете часик, кофе попьете, а я ненадолго…
– Ну уж дудки! – запротестовала многоопытная Светлана. – Я поехала домой! Останови у метро!
– Да ты что! – закипятился Илья. – Я же говорю – час! Один час! Обещаю!
– Останови у метро!
– Черт побери! – осерчал Демин. – Ну что ты за человек такой! Ты можешь понять, что у меня сегодня все решается…
– Вот и решай, – сказала Светлана мягко. – А завтра встретимся и все наши рабочие вопросы обсудим. В рабочей обстановке. Договорились?
– Женька! – обернулся ко мне Илья. – Ну ты-то мне веришь?
Если честно, то нет. Но всегда ли мы отвечаем честно?
– Да, – кивнул я.
А что я еще мог ему сказать?
– Спасибо! – с чувством произнес Илья. – Ты настоящий друг! Не то что бабы эти!
Светлана даже не обиделась. Когда общаешься с Ильей Деминым, обижаться бесполезно.
– Светку довозим до метро, – обрисовал диспозицию Илья. – Тебя я высажу у своего дома. На, держи ключи. Поднимешься ко мне в квартиру, а через час я приеду. Если я опоздаю хотя бы на минуту, Женька, можешь считать меня сволочью!
* * *
Сволочь Демин не приехал ни через час, ни через два, ни через три. Он вообще не появился. И даже на его мобильник я не мог дозвониться. Вежливый голос раз за разом сообщал мне о том, что телефон абонента отключен или абонент временно недоступен, что лично для меня означало одно и то же. Я томился, но уйти из деминской квартиры не мог. Вам знакомо это чувство – когда кого-то ждешь, а тот человек все не появляется, и чем больше времени проходит, тем больше веришь, что вот еще минута, три или пять, ну совсем немного – и он появится, а ты, не проявив терпения и не прождав вот эту последнюю минуту, в итоге, как оказывается, ждал зря? Да у меня еще оставались ключи от деминской квартиры, а на город уже накинула свое черное одеяло ночь, и я все никак не мог решиться уйти.
В деминском домашнем баре я обнаружил бутылку дорогого коньяка, с чувством мщения и одновременно с осознанием правильности совершаемого мною откупорил ее и через час с небольшим, когда делиться с кем-нибудь тем коньяком не было никакой возможности по причине полного отсутствия последнего, я несуетно и незаметно для самого себя заснул в роскошном кресле.
Проспал я до самого утра, а проснулся оттого, что у меня затекло тело. Чувство было такое, будто всю ночь кто-то беспощадный бил меня.
Часы показывали половину девятого. За окном было светло. Где-то совсем близко гудел многомиллионный город-муравейник. Жизнь сейчас представлялась мне премерзкой штукой. Во-первых, меня подставил Демин. Во-вторых, после выпитого накануне болела голова. С первым поделать уже ничего было нельзя. Вторая проблема худо-бедно решалась. Я извлек из деминского холодильника бутылку пива и уже через пару минут понял, что не все в этой жизни так плохо. Когда я окончательно утвердился в этой мысли, в дверь позвонили. Блудливый котяра, раскаявшийся и пришибленный, вернулся с ночной прогулки.
– Подонок! – громко сказал я через дверь. – Ты уволен с сегодняшнего дня!
Я был озлоблен и несправедлив.
Когда дверь распахнулась, я увидел перед собой милиционера. И сразу понял, почему Демин не пришел, как обещал.
– Что с ним?! – выпалил я.
– С кем? – отшатнулся милиционер.