– Я тоже многого не помню. Например, где и какой диск я покупал.
– Ты меня хочешь так утешить? – спросила Полина, и Хеджи смешался, обнаружив, что в подобном утешении его собеседница не нуждается.
– Может, уже поедем? – предложил Хеджи, только чтобы поменять тему разговора. – Я знаю один ресторан – там тебе понравится.
– Хорошо, – сказала Полина и взяла со стола пластиковую кредитную карту. – Только учти – я сама плачу за себя.
– А там хоть деньги есть, на этой карте? – не сдержался Хеджи.
Мало ли что, Полина и про это, может быть, забыла. На пластике нет ни копейки, но это выветрилось из ее головы, как и многое другое.
Полина поняла и усмехнулась невесело.
– Тут двадцать тысяч долларов. Так мне сказал отец. Он мне оставил эту карту сегодня утром.
* * *
Интерьер ресторана «Никосия» был выдержан в деревенском стиле: деревянные столы и лавки, неровные стены, с потолка свешиваются высушенные тыквы-погремушки. Людей было немного. Хеджи и Полина сели за свободный столик. Из недр ресторана вынырнул парень с папками меню, улыбнулся дружелюбно, сказал:
– Добрый вечер!
Почти пропел. И вид у него был такой, будто он очень рад гостям и так давно их ждал, что уже заждался.
Полина готова была изучить меню, но Хеджи вдруг сказал:
– Нам два мусакаса «Лара-Бич», пожалуйста.
Официант кивнул.
– Что-нибудь еще?
– И «Коммандарию», – добавил Хеджи. – Спасибо.
Официант ушел.
– Ты ведь любишь мусакас, – сказал Хеджи.
– Да, – подтвердила Полина.
Но выглядела она растерянной. Никак не могла привыкнуть к тому, что Хеджи знал ее привычки. Хотя, казалось бы, чего тут странного, если он знал ее давно. Вот только с этим «давно» у нее были проблемы.
– Мои сегодня прилетели, – сказал Хеджи, чтобы отвлечь Полину от невеселых мыслей. – Из Стамбула.
Полина смотрела непонимающе. Нелегко ей было переключаться с одного на другое.
– Мы там ботву всякую снимали про турок, – сказал Хеджи. – Янычары, муэдзины, османы…
Он махнул рукой.
– Янычары – это кто? – спросила Полина, чтобы поддержать беседу.
Официант принес два бокала с рубинового цвета вином.
– Янычары – это воины в Османской империи, – сказал Хеджи. – Ведь прежде турки в Турции не жили. Они были кочевниками и пришли с востока…
Официант не уходил, стоял у их столика, и можно было подумать, что он очень заинтересовался тем, о чем рассказывает Хеджи.
Хеджи и Полина одновременно посмотрели на него. Официант улыбнулся.
– Спасибо, – сказал с нажимом Хеджи.
Официант ушел.
– Он странный, – оценила Полина.
– Так вот, о турках, – продолжил Хеджи. – Они двигались с востока, захватывали земли и города, и случалось так, что тюркское племя численностью в десять тысяч человек покоряло какой-либо регион, где проживали сто тысяч аборигенов. Им все время не хватало людей. Понимаешь? Их было слишком мало для того, чтобы такими большими территориями управлять и чтобы защищать границы. И они придумали такую штуку, как янычары. Турки были мусульманами, а захватывали они в основном те земли, где жили христиане. И вот они из христианских семей забирали мальчиков, обращали их в ислам и обучали разным наукам и военному делу. Из них потом получались чиновники и воины. Они не помнили своих христианских родственников, для всех них отцом был их султан. И семьями им нельзя было обзаводиться, их жизнь была – служение султану. Они были преданы султану, как псы. Они делали такую карьеру в своем янычарском войске, какая самим туркам и не снилась. Едва ли не все военачальники были из янычар, все главные сановники империи – тоже. И это казалось им нормальным. Они другой жизни не знали. И прошлого своего, я думаю, они не помнили. А если чего-то не помнишь – так его, можно сказать, и не было.
– Это ты про меня? – спросила Полина.
Хеджи осекся.
– Я совсем не про тебя, – пробормотал он. – Я про турок.
Но получилось, конечно же, неловко.
– Хорошее вино, – оценила Полина.
Продемонстрировала Хеджи, что не держит зла.
– Можно будет посмотреть материал, – сказал Хеджи. – Тот, который мы отсняли в Турции. Там много интересного. Я не догадывался, если честно, пока поездка эта не случилась. А как туда собрался, готовился, читал – мамочки мои! – как интересно. А уже когда своими глазами все увидел…
Официант принес парящие керамические горшочки.
– Вам нравится у нас? – спросил он у Полины вкрадчиво.
Полина вопросительно посмотрела на Хеджи. Мол, неужели здесь так положено?
– Нам нравится, – ответил за Полину Хеджи.
Официант поджал губы и удалился.
– Он странный, – снова сказала Полина. – А мусака у них великолепная. И вино. Как называется?
– «Коммандария».
– Чье оно?
– Кипрское.
Полина подняла глаза на Хеджи и задумалась.
– Ты говорил, что я уезжала на Кипр, – сказала она. – И там меня Александр Александрович спасал. Отец. Значит, и это вино я там пила?
И этого она не помнила.
– Да, – сказал Хеджи.
– И ты меня сюда привел не просто так, – обвела взглядом ресторанный зал Полина. – Я здесь бывала раньше?
– Да, – подтвердил Хеджи.
Тут Полину осенила догадка, и она растерялась.
– Так вот почему он такой странный! – прошептала Полина, округлив глаза.
– Кто?
– Официант! Он меня знает! Я тут набедокурила когда-то? Или права качала? Ты не в курсе?
Она была такой естественной сейчас, что не заподозришь, что она лукавит. Такую растерянность не сыграешь.
И Хеджи тоже растерялся. Потому что не знал, как ей сказать. Решился, наконец.
– У тебя с папой… С Прокоповым… На Кипре отношения как-то не сложились. И он, чтобы с тобой не контактировать и не усугублять, своего работника к тебе приставил. Тот тебя катал по Кипру и дарил подарки. Ухаживал, в общем. Так вот это он и есть.
– Кто? – не поняла Полина.
– Парень, который нас обслуживает.
– Официант?! – изумилась Полина.
– Он не официант. Он владелец этого ресторана. Зовут его Антон. Твой папа ему денег дал, и он это заведение открыл. А ты его действительно не помнишь?
– Нет, – покачала головой Полина. – Абсолютно.
А может, и не надо было ей про Антона говорить, запоздало осенило Хеджи.