– А ее отец? А гости? А весь этот праздник?
«Не уедет», – понял Анатолий и сказал:
– Сегодня прилетает мой товарищ. Я перепоручу вас его заботам.
– Почему? – вскинула голову девушка.
Даже остановилась.
– Мне поручили помочь Тапаеву…
– А я?
Как ребенок, обнаруживший вдруг, что он никому не нужен. У взрослых – свои дела, свои заботы, а от него отмахиваются, как от назойливой мухи.
– Рядом с вами будет мой товарищ, – успокоил он ее. – Мой коллега. Очень хороший человек.
Рита была расстроена и не могла этого скрыть. Лично для Китайгородцева все это оказалось полной неожиданностью. Он и предположить не мог, что для девчонки так уж важно, кто рядом с ней находится – тот телохранитель или этот.
…У самого гостевого дома им повстречался Виталий Степанович. Он шел торопливым шагом, полы пальто развевались. Спешил к своему подопечному, судя по всему, Роман сегодня всем придал работы.
– Ты знаешь, кто это? – шепотом спросила девушка, когда Виталий Степанович скрылся за деревьями. – Врач. Он Ромку лечил в Москве. Аня говорит, что Ромка его страшно боится.
– Почему?
– Что-то он там такое с Ромкой делал. И у бедного парня теперь на этого типа – рефлекс, как у собаки Павлова. Боится он его в общем.
В доме стояла тишина, какая бывает только в местах, которые уже давным-давно оставлены людьми.
– Давай попьем чаю! – попросила Рита. – Что-то меня знобит.
– Вы не заболели?
– Нет, это нервное. Я испугалась там, возле собаки. Очень боюсь крови. Ужасно боюсь.
Она явно хотела как можно дольше оставаться рядом с Китайгородцевым. Только чтобы не быть наедине с собой в своей комнате.
Он принес кипятку. Рита сидела в кресле, забравшись в него с ногами. Обхватила себя руками за плечи, словно ей было зябко. Телохранитель накрыл ее пледом.
– Спасибо, – улыбнулась девушка.
– У меня есть коньяк. Я добавлю его в ваш чай, если не возражаете?
– Почему ты постоянно говоришь мне «вы»?
– Я со всеми своими клиентами на «вы».
– А я не хочу, чтобы на «вы»!
– Хорошо, если вам так удобнее.
– Если тебе так удобнее, – поправила она его.
– Ну да, естественно.
– Тебе трудно бывает, наверное?
– Ты о чем?
– Клиенты самые разные попадаются, да?
– Разные, конечно, но проблем это не создает. Просто подстраиваешься под него, вот и все.
– Капризные попадаются?
– Случается.
– И как же ты с ними?
– Как и со всеми. Охраняю.
– Хи-и-итрый! – засмеялась Рита. – У тебя на все готовы дипломатичные ответы…
– Ты пей чай, пока он горячий.
– Я пью.
Сделала глоток, зажмурилась от удовольствия:
– О! Это ты здорово придумал – чтобы с коньяком.
Выпила чай, торопясь и обжигаясь при этом. Откинулась на спинку кресла – волосы разметались, во взгляде появилось умиротворение.
– Еще чаю? – спросил Китайгородцев.
– Да.
Она смотрела на него с задумчивостью во взгляде:
– А ты заботливый.
– По службе стараюсь, – буркнул Анатолий.
– Нет, ты и в жизни надежный, мне кажется. У тебя жена есть?
– Нет.
– Странно.
– Ничего странного. У меня образ жизни – как у моряка. Месяцами не бываю дома.
– Так ты берись охранять только тех, кто постоянно живет в Москве.
– А что толку? – засмеялся Китайгородцев. – Его в Москве охраняешь, потом у него начинаются проблемы, он уезжает куда-нибудь в Лондон, чтобы отсидеться и переждать смутные времена… Ну, и ты с ним, естественно, мигрируешь.
– Все-таки Лондон – это круто.
– Но мы же с тобой не про Лондон сейчас, а про семью?
– Да, я помню. А как ты в телохранители попал?
– Курсы закончил, и меня взяли.
– Другой работы не было, что ли?
– Не понял?
– Почему именно в телохранители подался?
– А почему идут именно в учителя? В пекари? В машинисты? В футболисты? У каждого ведь жизнь как-то складывается. У меня сложилась вот так.
– Нравится?
– Вполне.
– Чем же нравится? Зарплатой?
– Ты когда-нибудь видела людей, которые своей зарплатой были довольны на все сто? – усмехнулся Анатолий. И Рита – тоже. Кажется, страхи понемногу ее оставляли.
– А чем же тогда? Тем, что это круто?
– Разве круто?
– Конечно! – убежденно сказала Рита. – Пистолет за пазухой, приемчики там всякие, чуть что – всем лежать лицом в асфальт… Я бы тоже так хотела, если бы была мальчишкой.
– В жизни все гораздо иначе, как говорит один мой знакомый. Ни стрельбы, ни приемчиков…
– Да-а-а уж! – недоверчиво протянула девушка. – Ты мне не рассказывай, пожалуйста! Видела я!
– Ну, это – редкий случай, – пожал плечами Китайгородцев. – Обычно все намного будничнее.
– А по-моему, очень романтично, – сказала Рита и повела рукой вокруг.
А вокруг плавал сумрак, едва разгоняемый неярким светом притаившегося в углу торшера, да пел свою заунывную песню ветер за окном. Горячий чай на столе, теплый плед, тишина в доме – загадочная и пугающая одновременно… И никого постороннего в комнате.
– Ты когда-нибудь охранял одиноких женщин?
– Да.
– А они пытались тебя соблазнить?
Ого! С коньячком он сегодня переборщил, наверное. Надо было бы ограничиться одним лишь чаем…
– Нет, – ответил Анатолий.
– Неужели?
Выражение лица кроткое, а в глазах – это явственно угадывается – прыгают озорные чертики.
– Действительно ничего не было, – развел руками Китайгородцев.
– Это, наверное, были старые женщины? Очень старые? Мама какого-нибудь олигарха, да? Бедная старушка боялась оставаться по ночам одна, и ты был вынужден играть с нею в карты. Угадала?
– Да. К тому же она была неподвижна, мне приходилось возить ее в коляске, а еще у нее все время барахлил слуховой аппарат.
– Все ты врешь, – засмеялась Рита. Щеки у нее раскраснелись, и вообще она, судя по всему, чувствовала себя великолепно.