– Ее тут нет! Ушла!
* * *
Абросимов, падая, опрокинулся навзничь. Наверное, в последний момент вскочил, но было уже поздно. Единственное пулевое отверстие – в груди, в области сердца. И подушка рядом.
– Она застрелила его через подушку, – быстро сказал Китайгородцев. – Гасила звук выстрела.
Пустая плечевая кобура. Вряд ли Рита смогла незаметно завладеть оружием. Скорее сам Абросимов дал ей пистолет. Попросила посмотреть – а он размяк и не догадался прежде извлечь обойму с патронами. Сделал бы это, был бы сейчас жив…
Из открытого окна свешивалась веревочная лестница, которую держал в своей комнате Анатолий. Предполагалось, что она может понадобиться в случае пожара или других непредвиденных обстоятельств. Обстоятельства оказались такими непредвиденными, что волосы дыбом вставали.
– Свяжись с Костюковым! – приказал своему напарнику Китайгородцев. – Она пошла к дому! Пускай встречают! У нее – пистолет Абросимова!
Сам помчался по коридору к лестнице. Охранник стоял с карабином на изготовку.
– Вниз! – крикнул Анатолий. – Запри за мной дверь и никого не впускай! У Риты – оружие!
Следом бежал напарник, на ходу разговаривая по рации с Костюковым. Втроем снежной лавиной скатились с лестницы. Истомившийся от долгого ожидания доктор Вознесенский смотрел на них с испугом.
– В комнату! – рявкнул Китайгородцев. – И не выходить!
Едва выскочили за дверь, как вдруг повсюду погас свет. Мир рухнул в темноту. Лишь зыбко угадывался вокруг снег. Анатолий рванул из рук напарника переговорное устройство:
– Костюков!
– На связи!
– Свет пропал!
– И у нас! Выясняем!
– Где рубильник? Спроси у Богданова!
Пауза.
– Рубильник в гараже!
– А, черт! Свяжись с охранником, который с Пастуховым! У них там явно проблемы!
Он уже понимал, что все очень скверно. Беды множились и нарастали, как снежный ком.
Не дожидаясь, пока в тапаевском доме разберутся с возникшими трудностями, Китайгородцев побежал по едва различимой во тьме аллее. В одном месте поскользнулся, упал. Бежавший следом напарник налетел на него, кувыркнулся в сугроб, выматерился.
– Тс-с-с! – зло зашипел Анатолий.
В любую минуту они могли нарваться на пулю. И шум им сейчас был совсем ни к чему.
«Негромкие хлопки? Выстрелы! Где-то в помещении…»
– Костюков!
– На связи! У нас стреляют, Толик!
– Слышу! Где?
– На первом этаже! Я думаю, возле гаража!
Возле хозяйского дома заплясал луч карманного фонаря. Кто-то бежал, огибая дом.
– Тапаев в кабинете?
– Да!
– Закройся с ним в кабинете и никого не впускай! Только на мой голос реагируй! На мой!
– Понял!
– Где Богданов?
– Ушел вниз!
– До связи!
Человек с фонарем в руке завернул за угол. И снова – кромешная темнота.
«Выстрел! Там, за углом! Там – гараж…» Человек лежал на белом снегу. Фонарь при падении отлетел в сторону и зарылся в сугроб. Там сияло световое пятно. Рядом – карабин. Это был охранник из «Барбакана».
Анатолий подумал, что тот убит, но охранник вдруг приподнялся и бросился за спасительный угол дома. И угодил прямо в объятия к Китайгородцеву.
– Цел?
– Мне в броник попали!
«Бронежилет спас ему жизнь… Был бы бронежилет полегче, меньшего класса защиты – сейчас парень так и лежал бы на площадке перед гаражом… А всего в нескольких метрах отсюда – вход в гараж. Кажется, дверь распахнута, но в темноте не сразу определишь… Где-то там, в проеме, затаился стрелок… Одна из машин припаркована на площадке перед гаражом… Если включить фары, задача упростится… Затаившегося стрелка в гараже будет слепить, а сам он окажется как на ладони». Анатолий притянул своего напарника за ворот, зашептал:
– Когда я буду рядом с машиной, отвлеки стрелка! Пальни в воздух пару раз. А иначе он из меня решето сделает. Если ответит, стреляй на вспышки.
Напарник кивнул. Китайгородцев перевалился за высокий сугроб и пошел по снегу, загребая, как пловец. От гаража его не было видно за сугробами. Он вынырнет уже за машиной. Так планировал, но не успел.
Прозвучали выстрелы из пистолета – и возгласы напарника:
– Толян! Уходит! Правее!
«Снова выстрелы, но на этот раз – из «сайги». У напарника – пистолет. Значит, стреляют по напарнику! – Анатолий распрямился. – Тень! Вправо уходит…» Китайгородцев перевалился через сугроб, рванул дверцу машины. Не заперто. Свет. Сразу дальний. Яркий сноп света выхватил из темноты кусок пространства. Стрелок уходил в направлении гостевого дома. Только туда он мог перемещаться по расчищенным дорожкам.
– Это Пастухов! – крикнул напарнику Анатолий.
Некогда было преследовать. Китайгородцев только крикнул в переговорное устройство:
– Всем, кто слышит! К гостевому дому идет Пастухов! У него – «сайга»! Стрелять на поражение!
И тут же в сторону, напарнику:
– Прикрой меня!
Свет фар – погасил; схватил фонарь охранника, выключил его, но еще держал в руке; пространство до двери гаража преодолел в три прыжка – и уже на излете третьего прыжка, сгруппировавшись, превращаясь в ничто, в точку, в ноль, влетел в проем распахнутой двери, упал на провонявший бензином и маслом пол, покатился по нему, пока не угадал над своей головой нависшее железо… Тут стояла машина – и это уже была защита.
Тем временем напарник включил фары, и все предметы в гараже одномоментно обрели очертания, как будто неведомый фотограф вдруг запустил быстротекущий проявочный процесс. Не поднимаясь с пола, Китайгородцев метнул взглядом по поверхности. Он не обнаруживал ничьего присутствия. Вскочил, включил фонарь, зашарил острым лучом по стенам. Рубильник! Рывком! Свет зажегся. Здесь действительно никого не было. В проеме распахнутой двери, ведущей в глубину дома, – чьи-то ноги в массивных ботинках. Человек лежал так, как лежат неживые. Анатолий сместился, чтобы видеть лучше. Охранник из «Барбакана»! Тот самый, который был приставлен к Виктору. Застрелен. И карабина нет. Его «сайга» теперь – у Пастухова! Анатолий включил переговорное устройство:
– Это Китайгородцев! Я – в гараже! Кто есть поблизости? Первый этаж! Гостиная! Кто в гостиной?
По коридору бежал растрепанный Богданов:
– То лик! Там – убитый!
«В гостиной? Вот гостиная и не отвечает… Через гараж, в гостиную, наверх… Она пошла наверх?!»