– Все нормально, – сказал Анатолий. – Ты ведь не наделаешь глупостей, правда?
– Заткнись! И слушай, что я тебе сейчас буду говорить!
– Прежде я обрисую тебе твое положение…
– Заткнись!
– Это важно, Рита…
– Заткнись! Заткнись! Заткнись!
– Хорошо, – с готовностью отозвался Китайгородцев, уловив в ее голосе истерические нотки.
Он не мог допустить того, чтобы она сорвалась в истерику. Человек, который не контролирует себя, способен на любые крайности.
– Где Виктор? – спросила Рита.
Телохранитель хотел было уже сказать, что тот схвачен – чтобы она не рассчитывала на его поддержку, но вовремя спохватился. Если Пастухов у них в руках, Рита потребует доставить его к ней. А Виктора на самом деле нет… И вот они, дополнительные сложности.
– Мы пока не смогли его задержать. Но это – вопрос времени. Ты ведь видела, сколько здесь наших охранников…
Эти слова были напрямую адресованы Рите. Она поняла и сказала зло:
– Это – его проблемы! А у меня есть хозяйская дочка!
И тут же издевательски-доброжелательным тоном:
– Правда, Аня?
– Послушай, что я сейчас буду делать, – попросил Китайгородцев. – У меня в руке – переговорное устройство. Сейчас я соберу здесь своих ребят. Всех, кто меня услышит. Вот тогда мы с тобой поговорим. Я думаю, что договоримся.
Он не угрожал, а просто сообщал, что собирается делать. И угрозы в его интонациях не было. Угроза заключалась в том, что именно он собирался предпринять.
– Это бесполезно, – отрезала Рита. – Ты можешь собрать тут хоть сто человек. И все равно меня выпустишь.
Анатолий, не ответив ей, сказал в микрофон:
– Всем, кто меня слышит! Я – на втором эта же главного дома. Нужна помощь. Кто свободен?
Щелчок и голос:
– Потапов.
– Ты где?
– На улице, возле гаража.
– Прикрой окно комнаты Ани Тапаевой. Второй этаж, третье от правого угла.
– Понял!
Щелчок и другой голос:
– Это Сергачев. Я у въездных ворот.
– Оставайся там. Встретишь милицию и «Скорую», введешь их в курс дела.
– Понял!
– Кто еще? – спросил Китайгородцев.
– Нас трое. Ищем беглеца.
– Где находитесь?
– У гостевого дома.
– Кто-нибудь один пусть бежит в главный дом!
– Принято!
– Видишь, какие дела? – усмехнулся Анатолий, обращаясь к Рите, которая не могла не слышать всех этих переговоров. – Теперь мы с тобой можем спокойно поговорить.
А она занервничала еще больше. Время играло против нее.
– Ты меня выпустишь! Сейчас я приоткрою дверь, Аня протянет руку, и ты в ее руку вложишь свой пистолет! После этого ты отойдешь от двери…
– Только не нервничай, – попросил Китайгородцев. – Послушай, что я скажу. Я – не мент, я – телохранитель. Это – две большие разницы. Я – охранник. Ты понимаешь? Мне важно, чтобы мои подопечные были живы и здоровы. Больше меня ничто не волнует. Кто ты такая, зачем здесь появилась – это пускай милиция выясняет, если поймает тебя, конечно. Мне ничего этого не нужно. Я – не правоохранительные органы. Я – всего лишь телохранитель, пойми! У ментов – своя работа, у меня – своя. Я не могу им помогать ценой безопасности своих подопечных. Уходи! Я дам тебе возможность уйти. Очень скоро тут появится милиция, и все сразу изменится. Они не дадут тебе уйти. Для них это было бы ляпом в работе. Они будут пытаться взять тебя любой ценой. Любой ценой! Они не остановятся ни перед чем! А мне ты не нужна. Мне нужна Аня. Сейчас к дому подгонят машину, ты сядешь в нее…
– Нашел дуру!
– Рита! – внушительно произнес Анатолий. – Ты нее умная девчонка. Ты понимаешь, что мне ты действительно не нужна. Садись в машину и уезжай отсюда на все четыре стороны!
«А она не уедет… Она как заводной детский автомобильчик – катится в одном направлении, с которого не способна свернуть. Особенность человеческой психики: если цель поставлена, а внешние условия неблагоприятны и риск крайне велик, человек идет напролом, даже не рассматривая прочие варианты, с ходу отметая их как досадное препятствие, мешающее продвижению к цели. Рита не хочет уезжать на автомобиле. Потому что в противоположной стороне, за оградой тапаевского особняка, ее ждут! Там заранее подготовлен ей отход… Двухместный зеленый снегоход, и один человек на том снегоходе… Второе место зарезервировано для Риты…»
– Ты не дашь мне уйти, – сказала вдруг она, заметно ожесточаясь оттого, что позволила втянуть себя в эти переговоры – переговоры с человеком, который, по определению, был ее врагом. – Я убила троих ваших.
«И ей этого не простят… Так следовало понимать».
– Тебя будут искать, – подтвердил Китайгородцев. – Но это будет уже потом, позже. Сейчас я не собираюсь тебя преследовать. За погибших телохранителей с меня в Москве не спросят. А за погибшего клиента спросят. Ты что, не понимаешь, что я предлагаю тебе сделку?!
На последней фразе он возвысил голос. Почти крикнул.
– Не ори! – огрызнулась Рита.
Но какое-то сомнение обозначилось в ее голосе. Она еще не поверила, но уже дрогнула. Допустила мысль о самой возможности договориться.
– Сейчас приедут менты! – продолжал стращать Анатолий, психологически дожимая свою собеседницу. – И я уже ничего не смогу сделать! Они просто нас не любят! Они на дух не переносят частных охранников! И тут ни чего нельзя поделать! Я не смогу им ничего объяснить и не смогу ни на чем настаивать! Давай договоримся, Рита! Договоримся, пока здесь нет ментов! Я тебя выпускаю! Ты уйдешь отсюда с оружием! Уйдешь куда захочешь! Еще пять минут промедления – и тебе уже не вырваться! Уходи, пока не поздно!
Он ее увещевал. Умолял. Уговаривал. Ему было важно, чтобы она поверила – он не причинит ей зла. Он с нею – почти что заодно… Потому что она ему не нужна. Ему нужна Аня.
Снизу, из гостиной, стремительно поднялся охранник. Китайгородцев жестом показал ему, что двигаться надо бесшумно.
– Сейчас ты отдашь свой пистолет, – сказала через дверь Рита.
– И чтотолку? Тебе надо уходить…
– Отдашь свой пистолет, – будто не услышала его девушка. – И отойдешь от двери.
– Хорошо, – легко согласился Анатолий.
И тут очень некстати в эфир вышел один из тех охранников, что гонялись за неуловимым Виктором.
– Обнаружили Пастухова! – сказал в пере говорном устройстве тревожно-возбужденный голос. – Он – в гостевом доме, и у него – заложники!