– Скажи, кто делает компьютерные программы для этих ваших ноутбуков?
– Как кто? Даконто. Он, знаешь, гений в этом деле.
В отличие от Каплунского, чей ответ был абсолютно очевиден, – кто может, кроме Даконто, начинять программами его компьютер? – я понял, о чем столь простодушно спрашивает Солье. Откуда она это знает? Слишком подозрительно. Уж не подбросили ли ей важную информацию? Внутренний голос подсказывал: пора, старик, тебе появиться на сцене. Самое время.
Незаметно я поднялся, нахально схватив за руку приличного с виду мужчину, входящего в этот момент в зал. Довольно громко, чтобы привлечь внимание сразу всех, посетителей, я спросил:
– Оказывается, что здесь не только ужасные интерьеры, но и кухня – так себе. Не итальянская, а, скорее, африканская.
Мужчина, которого я прихватил, с удивлением взглянул на меня.
– Вы, наверное, ошибаетесь? – Он, очевидно, имел в виду себя, которого я якобы принял за знакомого.
– Ничуть, посмотри на стены, и тебе все будет понятно. Прости, я на минуточку…
Я прекрасно сыграл удивление, когда увидел, что Каплунский узнал меня. Ирина тоже повернулась на мой голос.
– Ба! Какие люди и без охраны! – Бросив случайного спутника, я поспешил к столику. – Анатолий Казимирович, какими судьбами?
– Это вы здесь, какими судьбами? Я думал, что вы находитесь в Алма-Ате…
– Дела позвали в дорогу. Даконто позвонил, чтобы я подыскал для ноутбука ряд программных новинок. Ну, а где еще искать, как не в столице? Вот и приехал порыскать по институтам.
– Надо же? На ловца и звер-рь бежит. – Слово «зверь» Каплунский произнес наигранно грассируя. – Познакомься, Ирина. Это тот самый директор твоего предприятия в Алма-Ате, Ильяс. Перед вами хозяйка вашей фирмы.
Теперь я сделал вид, что несказанно удивился. Но сыграл так, чтобы у бывшей жены Каплунского не осталось никаких сомнений в том, что я прежде всего сражен ее красотой.
Ирина деловито протянула мне руку.
– Приятно познакомиться.
Мне нетрудно было догадаться, что Ильяс Рунце тоже произвел на нее впечатление. К тому же она явно проглотила крючок, который я персонально, как говорится, приготовил, – моя командировка в Москву, поиск новых компьютерных программ. Причем по заказу Даконто, у которого несколько месяцев назад побывал в Америке. Все это должно было ее заинтриговать.
Перехватив взгляд «бывшей», Каплунский ядовито сказал:
– Смотри, дорогая, какие у тебя сотрудники. Красавец-мужчина. Не запади!
– Я на работе этим не занимаюсь. Не мой стиль, – произнесла Ирина, глядя на меня. – А вот поговорить бы не мешало. Но вы здесь не одни… – Последние слова она адресовала мне персонально.
– Сейчас да, не один. Но я всегда к вашим услугам, – говорите, когда и где.
– Я позвоню. Черкните телефон, – безапелляционным тоном произнесла Солье.
Каплунский смотрел на нее подозрительно. Что ему пришло в голову, можно было только догадываться.
– Ну а со мной, Ильяс, надеюсь, вы встретитесь тоже?
– Приказывайте, Анатолий Казимирович.
– Завтра в десять. Устроит?
– Завтра в десять буду у вас. А теперь, извините, надо идти, – тоном солдата в присутствии генерала произнес я и быстро удалился. «Сто процентов, что она мне позвонит».
Выйдя из ресторана, я первым делом попросил «наблюдателя» отвезти меня к своей машине, брошенной у турагентства. Эмоции били через край. Часы на Тверской показывали шесть. Удобно ли звонить Мацкевичу? Если бы не его задранная к потолку нога, я бы ни на секунду не сомневался и рванул похвастать удачей. А так, кто знает. Хотя, с другой стороны, голова у него цела и невредима.
В подобных размышлениях прошла вся дорога, а когда я уже пересел в «ладу» и решил двигать к Ленке, в кармане стал надрываться мобильник. Неужели госпоже Солье стало так невмоготу?
Звонил Мацкевич. Легок на помине.
– Срочно приезжай. Ко мне едет Соколовский.
* * *
Я приехал в госпиталь и попытался открыть дверь в палату Мацкевича, но она почему-то оказалась закрытой. Скромно постучав, я стал ждать, пока откроют. Само собой, больной сделать этого не мог. Соколовский опередил меня. Небось ехал с мигалкой.
На тумбочке стояли банка с кильками, два стакана и чашка. Рядом с бутылкой водки лежали бутерброды и хлеб.
– Явился! – обрадовался Мацкевич. – Молодец, вовремя!
Здоровой рукой он взял бутылку и принялся разливать. Да так, что получилось миллиметр в миллиметр.
– Вот это да! – восхитился Михаил. – Старая школа.
– Вообще-то я давно уже не употребляю. Но по такому случаю…
– Чтобы кости лучше срастались, – не упустил я случая подпустить шпильку! – За спецслужбы, что ли…
Чокнулись. Выпили. Помолчали.
– А ты знаешь, Миша-таки разыскал пассию Широкова, – обращаясь ко мне, гордо сообщил Мацкевич, взяв бутерброд.
Лицо Соколовского при этом выразило неподдельную гордость.
– Понятно, – процедил я сквозь зубы. – И побежал сразу докладывать. Я же просил…
– Ее зовут Ирка Веселова, – чтобы как-то исправить неловкость, заважничал Соколовский. – Сестра моего сокурсника Димки Веселова!
– Веселова? – недоверчиво спросил я.
– Прости. Это раньше она была Веселова. А сейчас Солье! Ну да. За ней и волочится наш Широков. Когда-то она работала в Интуристе. Мои ребята быстро все раскрутили. Сначала нашли среди оформляющихся туристов самого Широкова. А занималась им наша Ирина.
У меня отлегло от сердца.
– Давайте еще по одной, – на радостях предложил Мацкевич. – Ребятки, намажьте мне хлебушек и сверху пару килечек. – Он лихо опорожнил стакан. – А Солье откуда взялась? Такая фамилия странная, – спросил он.
– Фамилия отчима. На экзотику потянуло стервозу! Да, мужики, Широкову не позавидуешь. Была писаная красавица, и на язык остра, и без комплексов. По досье – вышла замуж. Развелась. У нас все ходы записаны, – не удержался, чтобы не похвастаться, Соколовский. – Кстати, она в спецкартотеке. Возможно потому, что контактировала с иностранцами. Сейчас-то этим никого не удивишь.
Я молчал, вяло прислушиваясь к словам подполковника, гадая, в какую минуту произвести нокаутирующий удар.
Прикончили бутылку, посудачили еще о том о сем.
– Ирина Солье в настоящее время работает в туристическом агентстве «Роза Азура», – отложив бутерброд, продолжил Соколовский.
– Стучит? – после легкой заминки спросил Мацкевич.
– Чего не знаю, того не знаю. Может, и стучала когда-то. Когда ей нужна была «крыша». Но у нас давно все «крыши» прохудились. А вот заграницу, если это интересно, посещает довольно регулярно. Работа такая. Недавно летала в США, вела переговоры с каким-то богатым арабом. Шариф Омер – так записано в ее отчете начальству.