Маргарита Павловна неохотно выползла из ванной. Лица ее не было видно из-за невообразимой косметической маски.
– Итак, мои дорогие, – Виктор помахал над головой объемным продолговатым конвертом, – теперь мы точно отправляемся в круиз!
Вместе бурных эмоций и криков «Ура!», на которые он рассчитывал, в комнате воцарилось натянутое молчание.
– Какой еще круиз? – недоуменно пожала плечами жена и с причитаниями: – Ой, у меня, кажется, борщ выкипает! – побежала на кухню.
– Как какой? Выдающийся круиз! Мы же столько лет о нем говорим! – крикнул ей вдогонку Виктор.
– Не знаю, кто и о чем говорит, – мы в ваших постелях не присутствуем, – с полуоборота завелась Маргарита Павловна, – Но когда я как-то заикнулась о пластической операции, ты чуть дверью меня не зашиб. А теперь круиз! Спрашивается, на какие такие шиши?
– За последние месяцы многое изменилось, мама…
Произнося эту фразу, Широков вдруг ясно осознал, что изменения коснулись не только их материального положения. Тут из шкуры лезешь, чтобы угодить, а у жены, видите ли, борщ убегает. Неужели все так обыденно и глупо?
– Когда ты наконец возьмешься за ум? – Женька вновь выползла с кухни, придерживая тряпкой горячую кастрюлю. – Прямо несчастье какое-то с тобой!
– Чего вы под нищету косите! – вспылил Виктор. – Нам что, есть нечего? Вкалываю день и ночь как проклятый. Мог бы, в конце концов, все деньги пропить. А я вместо этого к вам с душой…
– Поглядите на него, Рокфеллер нашелся! – с новой силой заверещала теща, оседлав любимого конька. – Тут копейки считаешь…
Широков бросил косой взгляд на ее косметическую маску. Сомнений в том, что он хотел сказать, не оставалось.
– Я так и знала, рано или поздно ты попрекнешь меня куском хлеба. Все, хватит! Завтра же уезжаю в Саратов! Посмотрю, как вы тут без меня.
– Перестань, мама! – неожиданно повернулась к ней Женька. – Ты своим Саратовом все уши прожужжала, а сама даже на квартиру ни разу не съездила посмотреть.
– И ты туда же! – начала картинно всхлипывать Маргарита Павловна.
– Не понимаю, чем я перед вами провинился? Вот что! – решительно заявил Широков. – Не хотите ехать, не надо, я найду другую компанию, пока еще не поздно сделать новые визы.
– Как это? – Теща явно не ожидала от зятя такой прыти. – Кстати, а кто тебе эти путевки выдал? На работе?
– Опомнитесь, мама. Кто сейчас выдает путевки?! Сам купил.
– На всех, что ли?
– Естественно, на всех. Двенадцать тысяч долларов.
– Сколько?.. – У Маргариты Павловны глаза полезли на лоб, а жена так и замерла со своей кастрюлей. – Где ж ты столько нахапал? Да еще припрятал, небось. Эх, знала бы!
– Ничего я не нахапал и уж тем более не припрятал. Чего вы на меня уставились?
Настроение женщин стало радикально меняться к лучшему. Но тут неожиданно подал голос Миша, который все это время сидел в своем углу, как затравленная жучка.
– Я никуда не поплыву и не поеду.
– Погоди, сынок, я тут выворачиваюсь наизнанку, еле всех уговорил, о тебе заботился в первую очередь, думал, мир посмотришь. А ты вдруг встреваешь со своими капризами! – расстроился Широков-старший.
– Каприз – это когда, наоборот, чего-то просят. А я отказываюсь.
– Я все это путешествие ради тебя затеял. Ради тебя… – повторил Виктор, – наберешься впечатлений… Поедешь как миленький! Потом еще спасибо скажешь!
Миша не знал, как увернуться. Если по-честному, ему даже было жаль отца. Кто до конца знает его состояние души? Но все эти хлопоты с отъездом, незнакомые люди, какой-то теплоход-пароход, плывущий на край света… Ему бы сейчас что-нибудь проще. Хоть назад в больницу… Зачем, спрашивается, ломать свой маленький, уютный мирок кому-то в угоду?! Даже отцу.
– Не поеду! Хочешь плыть – плыви. У всех свои интересы.
– Ты что имеешь в виду? – не понял отец. – Какой у меня может быть «свой интерес»?
– Тебе лучше знать, какой. Думаешь, не вижу, как ты по агентствам зачастил?
Миша почувствовал, что увлекся. Не мог же он признаться, что раскрыл тайну отца, соединив воедино виртуальный образ женщины, о которой грезил день и ночь, с номером телефона реальной женщины из записной книжки отца. Ему не стоило труда позвонить и узнать, что это турагентство. И вот теперь нечто подсознательное вдруг стало упорно нашептывать: если он не согласится и не поедет, то лишится той женщины окончательно и бесповоротно.
– Ладно, убедил, – примирительно сказал он. – Ты хотя бы возьмешь с собой ноутбук? У меня кое-какая работа не закончена.
– Никаких ноутбуков! – закричала жена. – Ты что, забыл? Доктора запретили тебе общаться с этой заразой! – Папа купит тебе видеокамеру.
– Врач сказал не общаться временно, – рассудительно произнес сын. – Хотя как можно запретить дышать?! Значит, лэптоп папа все-таки берет.
– Да на круизном теплоходе, как в городе, немало интернет-кафе. Только постарайся, сынок, обойтись без Интернета. Для твоей же пользы, – чуть ли не умоляюще попросил отец. – Доктора плохого не посоветуют. Тем более, что на «Королеве морей» масса других соблазнов. Скучно не будет.
Если бы он только мог себе представить, что глядит, словно в зеркало, а оно ему вещает правду.
* * *
Рано утром, когда в доме еще все спали, электричка уже везла его на Савеловский вокзал. К счастью, в камере хранения людей оказалось немного. Виктор без труда открыл дверку и едва удержался, чтобы не захлопнуть ее обратно, – внутри лежало несколько аккуратных блоков долларовых купюр. Собравшись с духом, он сгреб их в портфель и пробежал взглядом приложенную записку: «Счастливого отдыха. Договоренности в силе».
Черт! Духон оказался прав, так просто от него не отвяжутся. Хотя что в этом плохого? Свои обещания заказчик выполняет четко, по крайней мере платит сполна. С такими деньгами нетрудно и наяву воплотить свои мечты. Может, тогда виртуальные сказки станут просто неактуальными и он наконец избавится от дурацкого раздвоения личности и сопутствующих ему кошмаров.
Действительно, что, например, сейчас мешает позвонить Ирине и завалиться с ней в дорогой ресторан? А потом пригласить на выходные куда-нибудь за город? В Подмосковье навалом престижных мест, куда состоятельные люди возят своих роскошных любовниц. Чем он хуже других?
Виктор бережно положил диск с программой в ячейку, откуда извлек свой гонорар. Затем установил код и запер. Только после этого Широков достал мобильный телефон и набрал номер Солье. Он его помнил наизусть.
Однако номер безнадежно молчал. Как долго теперь ему шататься по вокзалу с такой огромной суммой? И за сотню могут проломить голову!
Кстати… Сколько там денег? Вспомнив, каким увесистым показался пакет, Широков быстро предположил, что денег в нем тысяч сто. Двести? Холодок прошел по коже. Виктор никогда не предполагал, что большие деньги доставляют столько хлопот.