На ходу Духон порыскал по телефонной книжке мобильника, а затем решительно нажал кнопку вызова. После нескольких слов приветствий, из которых следовало, что с абонентом он не общался уже довольно долго, Александр перешел к делу.
– Там наверняка у тебя на слуху дело о миллиардах одного заморского богатея. Только не говори, что никогда не слыхал.
– По старой дружбе могу лишь посоветовать: не лезь на чужую территорию, – придя в себя от неожиданного звонка, вкрадчивым голосом ответил абонент.
– Я и не лезу на чужую территорию. Увы, я просто уже давно на ней. Только по разным с тобой причинам. – Духон намекнул на то, что все ему известно.
– Грозишь? Со мной это не проходит.
– Упаси бог. Просто мне и моим друзьям дорог юноша, которого твои люди похитили. Сразу говорю, не из-за денег. Наоборот, деньги готова дать сторона наследника.
Абонент сделал вид, что не понимает, о каком похищении вообще идет речь. После некоторой паузы он спросил:
– Что там за шум в телефоне? Давайте я перезвоню на стационарную трубку.
– Не получится, – почему-то с радостью сообщил Александр. – Это ветер свистит за открытым окном. А я еду спасать наследника. Только, умоляю, не предупреждай, чтоб меня встретила вражеская артиллерия.
– Ладно, не буду. Если вы, Александр Павлович, обо всем так хорошо осведомлены, то, часом, не знаете про такой актив в структуре упомянутого наследства, как пакет акций «Газпрома»?
Духон заразительно и неприкрыто засмеялся.
– Я спросил о чем-то странном? – растерялся абонент.
– Да нет! Смеюсь потому, что как раз хочу предложить тебе именно этот актив как некую компромиссную единицу от имени душеприказчиков покойного графа. Чтобы вы, мягко говоря, отъехали от наследника.
– Вы это серьезно?
– Более чем. Согласись, тебе есть с чем зайти в президентский кабинет. Поскольку комментарий не последовал, я буду считать, что договорились. Надеюсь, через полгода вам сделают официальное предложение. Не тебе, разумеется, а напрямую «Газпрому».
– Так, может, тогда и «отъезд» от наследника тоже через полгода? Так что извини, надо подумать, – сдержанно ответил абонент.
– Думай, только недолго, а то, когда мальчишку отобьем да и суд выиграем, может, и поздно будет. Так что поспеши доложить кому надо. Там быстро посоветуют. И, заметь, правильно посоветуют.
Увлекшись разговором, Александр чуть не проскочил дом, куда ехал. В том, что его недавний абонент незамедлительно поспешит «докладывать», он ни на минуту не сомневался. Оглядев дом со стороны, Александр не спешил покидать машину. Ему предстояло сделать еще один звонок. Он вновь отыскал в памяти телефона нужный номер и позвонил.
– Слушаю, кто говорит? – услышал он голос человека, страдающего одышкой.
– Некий Александр Павлович Духон, если слышали про такого.
– Как же, наслышан, наслышан. И по прежним годам, и, так сказать, по текущему моменту. Позвольте полюбопытствовать – кто вам дал номер моего мобильного телефона?
– Полноте, Антон Иванович! В наши дни достать чей-то мобильный номер – сущий пустяк. Не мне вам это говорить. Впрочем, я и не предполагал, что звоню на ваш мобильник. Думал, что на работу.
– Меня нет в городе. Командировка, – дежурно ответил Островцов, пока не понимая, зачем ему звонят.
– Не на Валдае ли, признавайтесь? Тогда мы гдето рядом. Здорово. А то я уже собирался срочно ехать в Москву.
– К чему такая срочность? – начал терять самообладание Островцов.
– Пора поговорить тет-а-тет. А то более горячие головы могут наломать дров. Пресса, знаете ли. Причем – не российская, на чей роток всегда можно накинуть платок.
– Говорите, когда и где?
– Здесь и сейчас, – спокойно предложил Духон. – Тем более что наша «Слобода» недалеко от того места, где вы сейчас находитесь.
Ему во что бы то ни стало надо было выманить своего бывшего коллегу из президентской резиденции. А то, что Островцов именно там, Духон ни на минуту не сомневался. Просто ему больше некуда было податься. Спрятав телефон в нагрудный карман пиджака, Духон осмотрелся и вошел во двор. Там было пусто. Мимо овощных грядок он прошел к крыльцу и, поднявшись по ступенькам, резко постучал в дверь. Внутри дома даже не заскрипела половица. Может, он вообще напрасно сюда приехал?
В дом Добровольского Александр приехал конечно же не случайно. Ему нужен был якобы приболевший Добровольский. Открыла ему Настя с Оксанкой на руках, отрешенно кивнула головой и пропустила его в гостиную.
– А разве ты не на суде? – не удержался спросить Александр.
– Так его опять перенесли. На завтра, – не выражая никаких эмоций, едва вымолвила молодая мама, чем изрядно удивила гостя.
Тот был уверен, что Бахтин добился продолжения вечернего заседания. На какое-то движение, доносящееся из гостиной, появился Добровольский. Его было не узнать: ввалившиеся измученные глаза, щетина чуть ли не в сантиметр, заторможенные движения.
– Чем обязан? – подчеркнуто вежливо и несколько настороженно спросил отставной подполковник.
– К счастью, вы мне не обязаны ровным счетом ничем, – сухо ответил Духон. – Однако помочь можете. И не только мне, но и себе...
Добровольский молчал и ждал, что скажет гость дальше. Он явно не собрался вступать в контакт, и Александр Павлович решил действовать без предисловий.
– Я полностью в курсе всего, что происходит, и даже располагаю сведениями, которых, по-видимому, нет у вас. – Духон вынул из кармана пожелтевший конверт. – Вот письмо, которое написала Аглая Волосова после того, как вы расстались. Оно оказалось спрятанным в Новочеркасске, где жили ее дальние родственники. Письмо было адресовано вам, но по какой-то причине не отправлено. Теперь мы уже вряд ли узнаем, почему.
При этих словах гостя правая скула Добровольского слегка дернулась. Он стал внимательно читать письмо.
– У меня имеется похожее, – сообщил он, отложив конверт на стол.
Теперь настала очередь Духона удивиться.
– Ничего странного. Такое на войне бывает. Люди пишут сразу несколько одинаковых писем, в надежде, что хоть одно дойдет. Не понимаю, что вы этим хотите сказать? – Добровольский замолчал, но что-то в его душе надломилось.
– Только то, что как никто другой понимаю ваши чувства.
– Спасибо. Но надо ли вам понимать чужие чувства? Что вы еще хотите от меня? Я же отправил в суд признательные показания в том, что действовал под диктовку спецслужб, с которыми связан уже более десяти лет. Согласитесь, странно звучит: взял опекунство над детьми любимой женщины по указке какого-то генерала?! Что вы замолчали? Неужели тоже имеете отношение к спецслужбам? – неожиданно спросил Добровольский.
– К счастью, никакого, – заверил его банкир. – О детях, если позволите, поговорим позже. Я же сказал, что просто рассчитываю на вашу помощь. Но прежде чем поведаю, в чем она заключается, коротко поясню, во что и почему вас втянули... Чтобы осознали.