«Воры, — пришло ему в голову. — Боз Кэмпбелл!» Однако он тут же понял, что ошибся, услышав:
— Мистер К.! Мистер К.! — Размахивая руками, из темноты к нему бросился сын Луизы.
— Ленни? Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в Дулуте.
— Я вернулся. У вас не найдется чего-нибудь перекусить? Умираю с голоду. Потратил все до последнего цента.
— Как ты сюда добрался? Где твой грузовичок?
— Бензин кончился на полпути. Пришлось идти пешком.
— Заходи! Я сделаю тебе бутерброды с ветчиной и сыром. Что ты будешь пить? Пиво? Кофе? Колу?
— Молоко, если можно.
Квиллер поставил кувшин с молоком и стакан на стойку бара.
— Наливай, а я пока займусь бутербродами. Ветчину будешь с горчицей или с хреном?
— И с тем и с другим.
— Ржаной хлеб подойдёт?
— Спасибо, любой сгодится.
Ленни разом осушил стакан молока и налил ещё.
— Тебе известно, что тут произошло после твоего отъезда? — спросил Квиллер. — Нападение на помощницу шерифа, угон автобуса?
— Я всё знаю. Мама звонила тетке каждый вечер.
— А почему ты решил вернуться?
— Я очень беспокоюсь за Боза. Какой-нибудь болван, гордый оттого, что у него на боку пистолет, встретит бедолагу в лесу и с испугу застрелит. И будет при этом всех убеждать, что стрелял в порядке самообороны.
— Значит, ты думаешь, что он прячется в лесу? Мне тоже так кажется, хотя большинство считает, что он постарается добыть какую-нибудь колымагу и удрать в Центр… Бери ещё бутерброд. Поешь сначала, потом поговорим. У меня есть ещё мороженое.
Усевшись на стул рядом с молодым человеком, Квиллер поведал ему последние городские новости. Умер Осмонд Хасселрич… Фестиваль Марка Твена отложен до лучших времен… Аманда Гудвинтер продолжает борьбу с мэром… Гомеру Тиббиту исполнилось девяносто восемь… Слоуны продают свой аптечный магазин и переезжают во Флориду.
Ленни молча поглощал еду. Собственные заботы явно волновали его куда больше, чем случившееся в Пикаксе. Когда Ленни прикончил шоколадный пломбир, они перешли наконец в библиотеку и развалились в креслах.
— Скажи мне, что ты собираешься предпринять, — попросил Квиллер.
— Уговорить Боза выйти из леса ради его же безопасности. В нормальных условиях он со своим ножом смог бы прожить и в лесу. Но сейчас при нем пистолет, а в магазинчиках за лесом у него много друзей, которые охотно снабдят его и боеприпасами, и батарейками для карманного фонарика, и спичками, и жевательной резинкой. Они помогут ему уйти от преследования. Они на его стороне. Он один из них, и к тому же теперь наш местный герой.
— Ты полагаешь, тебе удастся уговорить его сдаться властям?
— Он доверяет мне — иначе не рассказал бы об убийстве. Правда, теперь он, вероятно, считает, что я его предал. Но я все равно должен попробовать. Мистер Бартер сказал мне, что в Мускаунти не найдется присяжных, которые засудили бы наивного деревенского парня, одураченного аферистами из большого города. Я догадывался, что та девица вовсе не племянница ювелира! Она ведь пыталась подъехать и ко мне, но я работаю в отелях с шестнадцати лет и научился распознавать все эти шахеры-махеры. Но мне и в голову не могло прийти!.. Если бы я догадался, что у неё на уме, она бы уже сидела за решеткой, старый Камп был бы жив, а Боз оставался бы всеобщим любимцем.
Квиллер пригладил усы.
— А почему ты так уверен, что найдёшь его?
— Я знаю, где его искать, — ответил Ленни твёрдо. — Если мы возьмем ваш пикап…
— Минутку, минутку!.. Ты думаешь, что я тоже отправлюсь на поиски?
— Мы должны его найти.
Квиллер хотел было сказать, что это безрассудная авантюра, но профессиональное любопытство и любовь к приключениям заглушили голос благоразумия. Он заколебался.
— У вас найдётся пара фонариков? — спросил Ленни.
Они в молчании ехали по Чипмункской дороге. Наконец Квиллер спросил:
— Как ты считаешь, Боз обратится в какой-нибудь из лесных магазинчиков за жевательной резинкой?
— Да, он привык держать что-то во рту и не может без этого жить. В отеле запрещается жевать резинку во время работы, но администратор постоянно обнаруживала обертки в корзине для мусора А я находил прилепленные снизу к конторке комки жвачки. Мне постоянно приходилось улаживать эти недоразумения. Та ещё работа…
— Дежурить ночью, наверное, скучно. Чем может развлечь себя портье, помимо разговоров с какой-нибудь девицей?
— Мне во время дежурства удавалось немного заниматься. А Боз любит комиксы. Теперь мне кажется, что с тех пор я прожил не неделю, а по меньшей мере год.
Спустя некоторое время Квиллер спросил:
— Эта дорога, по-моему, ведёт к «Большой Б»?
— Да.
— Ты знаешь, что некогда шахтой управляла женщина? Большая Бриджет?
— Правда?
Было видно, что Ленни поглощен собственными мыслями и разговор не слишком его интересует. И вот перед ними возник силуэт копра, отливавший серебром в лунном свете.
— Сейчас надо повернуть направо, — сказал Ленни. — Но здесь грязно.
Дорога шла вдоль цепей, ограждающих территорию шахты. Как и в других подобных местах, здесь висели знаки, предупреждающие об опасности, а поверх ограды было натянуто три ряда колючей проволоки.
— Остановитесь здесь, мистер К. Дальше придется идти пешком.
Они взяли с собой фонарики. Хотя луна светила ярко, изрытую глубокими колеями дорогу затеняли кроны деревьев. Листья ещё не начали опадать. Стояла тишина, лишь время от времени нарушаемая проезжающими по шоссе машинами да порскающими из-под ног мелкими зверьками. В северном конце огороженного участка дорога поворачивала к югу и становилась совсем непроходимой для автомобиля.
— Мы с Бозом любили здесь играть, когда были маленькими, — пояснил Ленни приглушенным голосом. — Знали, как перелезть через колючую проволоку не оцарапавшись и где отодрать доску от обшивки, чтобы устроить лаз.
— Ты хочешь сказать, что вы забирались в шахту?
— Да. Сущее безрассудство. Внутри таинственно и страшно — сплошные подпорки и лестницы. Слышно, как внизу, на глубине в миллион футов, журчит вода. Там подземное озеро.
— Откуда ты знаешь?
— Все так говорят. Мы бросали вниз камешки и слышали, как они падают в воду. Нам нравилось забираться на верхнюю площадку с пригоршней камней, сидеть там и жевать какие-нибудь сласти.
— Неужели вы не понимали, что это опасно? Этим деревяшкам уже больше ста лет!
— Да, но они по четырнадцати футов в сечении и скреплены штырями длиной в целый фут! Мы карабкались по ним как мартышки. Нам ведь было всего девять лет. Единственное, чего мы боялись, так это того, что мама узнает. Однажды мы по глупости даже пытались курить на площадке. Боз раздобыл где-то сигарету, а у меня был коробок спичек. Раскурить сигарету нам удалось, но она показалась совсем не такой приятной, как леденцы. Мы бросили её в шахту и слышали, как она зашипела, упав в воду, — по крайней мере, так нам показалось. Это был очень волнующий момент.