Как и следовало ожидать, в ответ не прозвучало ни слова. Мистер Квот продолжил свои рассуждения на тему сословной принадлежности и социального статуса американских солдат эпохи Войны за независимость. Кёртис откинулся на спинку библиотечного кресла, сложил руки на груди и сделал вид, что со всем вниманием слушает уважаемого преподавателя. Для большей убедительности он даже время от времени наклонял голову то в одну сторону, то в другую, сосредоточенно сдвигал брови, а иногда и позволял себе удивленно вскинуть их, делая вид, будто очередной постулат лектора если не перевернул его представления об истории родной страны, то, по крайней мере, прояснил многое в понимании законов исторического развития. От напряженной мыслительной деятельности у него чуть ли не дым валил из ушей. Неизвестно, что думал по этому поводу мистер Квот, но товарищи по команде, прекрасно знавшие Кёртиса и умевшие угадывать ход его размышлений, могли поспорить с кем угодно и на что угодно, что «мистер Джонс» занят сортировкой и анализом впечатлений и воспоминаний о стычке с преподом. Целью этого аналитического исследования было выяснить принципиально важный вопрос: опустил его мистер Квот или нет? По всему выходило, что опустил.
В конце пары мистер Квот обошел аудиторию и вернул студентам сданные ими за неделю до этого рефераты. Когда очередь дошла до Кёртиса, тот взял свои листки из рук препода с такой нарочитой небрежностью и даже некоторым презрением, словно мистер Квот был кем-то вроде стюардессы, разносившей пассажирам первого класса свернутые в трубочку салфетки… Только почему-то на этот раз они оказались на редкость липкими и омерзительными на ощупь… Джоджо, старательно делавший вид, что ни своя, ни чужая успеваемость его не интересуют, успел-таки заметить, что и Кёртис, и Андре получили свои законные тройки. Что ж, не так плохо, подумал он и поднял глаза на мистера Квота, ожидая получить из его рук свой опус. Однако, к удивлению Джоджо, преподаватель проигнорировал его и, обойдя стол, продолжил раздавать рефераты остальным студентам.
Когда занятие закончилось, Джоджо вместе с приятелями вылез из-за стола и направился к двери… пропустив, однако, остальных вперед, все еще в надежде на то, что мистер Квот просто забыл про его реферат и вот-вот окликнет его, чтобы отдать работу — неважно уже, с какой оценкой. Предчувствия у Джоджо были самые нехорошие. Кёртис вслед за Андре уже вышел из аудитории, усиленно убеждая приятеля в том, что на самом деле вовсе даже препод его не опускал, что уступил он этому зануде Квоту из тактических соображений, если вообще не из жалости…
Джоджо уже шагнул было за порог, когда позади него раздался голос:
— Мистер Йоханссен!
Джоджо вздрогнул, остановился и обреченно обернулся.
— Можно вас на минуту?
Ну да, этого и следовало ожидать: разумеется, в руках мистер Квот держал его работу. Джоджо сумел разглядеть на первой странице набранное заглавными буквами название: «ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТНОЙ ПСИХОЛОГИИ КОРОЛЯ ГЕОРГА III КАК КАТАЛИЗАТОР АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ».
Джоджо успел удивиться, что на титульном листе реферата не было никакой оценки. В следующую секунду мистер Квот, покрутив листками перед его носом, задал вроде бы риторический, но почему-то прозвучавший очень зловеще вопрос:
— Мистер Йоханссен, это ваш реферат?
— Ну да…
— Вы его сами написали?
Джоджо почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Цепляясь за ускользающее сознание, как боксер, пропустивший сильный удар, он как мог изобразил удивление самой постановкой вопроса и выдавил из себя:
— Ну да…
— Тогда вы наверняка сможете объяснить мне, что значит это слово? — не без издевки осведомился преподаватель, тыча пальцем в набранный заглавными буквами «КАТАЛИЗАТОР».
Джоджо запаниковал. Думать, думать… Но мозг отказываться повиноваться ему. Этот куратор хренов, он же что-то говорил мне в тот день, когда отдавал реферат! Точно, еще поехидничал, козел: «Хорошо бы знать, что означает слово, вынесенное в заглавие работы, — если ты хочешь, чтобы хоть кто-то подумал, что ты сам его написал». Осталось только вспомнить, что же он сказал? Что-то про провокацию? Убийство? Да ладно, хрень какая-то! Джоджо был вынужден признаться самому себе, что большая часть объяснений Эдама начисто стерлась из его памяти.
— Да я знаю, — пролепетал Джоджо, — но понимаете, это такое слово… одно из таких слов, которые знаешь, и знаешь, что знаешь, но как объяснить его другими словами, не знаешь. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Это одно из тех слов, про которые вы знаете, что вы их знаете, но не знаете, как объяснить их словами, — сухо резюмировал мистер Квот. Затем он перевернул страницу и зачитал абзац из реферата: — Вот вы здесь пишете: «Когда Георг был мальчиком, его мать, как свидетельствуют современники, постоянно изводила сына своими увещеваниями: „Ты должен стать великим монархом“. Когда он наконец взошел на престол, ему так и не удалось полностью освободиться от рефлекторно акцептированной в его мозгу матрицы повторявшихся материнских институциональных директив». Не будете ли вы так любезны сообщить мне, что означает в вашем понимании слово «акцептация»?
Ужас парализовал все способности Джоджо к логическому мышлению. Он даже не пытался хоть как-нибудь рационально объяснить столь возмутивший преподавателя факт неспособности студента истолковать слова из собственного реферата. Вместо этого Джоджо сосредоточил все эмоции и мыслительные усилия на проклятиях в адрес этого ущербного «ботаника» Эдама. Ну какого, спрашивается, хрена он насовал в реферат таких словечек? Перед кем выпендриться хотел? В итоге баскетболист смог лишь выдавить из себя:
— Это значит… что она ему говорила?
— Вы хотите сказать, что «акцептация» означает «Ты должен стать великим монархом»?
— Нет, я имел в виду, что значение… то есть я знаю и значение, и все, что оно означает, но только сформулировать значение… значение само по себе — это такое дело…
— Если я правильно понял, мистер Йоханссен, то значение значения, не формулируемое в определении, — это то же самое, что знание слова без знания того, как оно выражается в словах?
Джоджо вдруг въехал, что препод, скотина, специально пытается сбить его и запудрить ему мозги всеми этими «значениями», «знаниями» и «определениями». Но как выпутаться из этой западни, как перевести опасную игру на поле соперника? Ошеломленный натиском профессора, Джоджо никак не мог придумать подобающий ответный ход.
— Я не это имел в виду, — промямлил он. — Я только хотел сказать…
Мистер Квот бесцеремонно перебил его:
— Мистер Йоханссен, что такое, по-вашему, «институциональный»?
— Институт! — радостно выпалил Джоджо.
— Не та часть речи, — заметил мистер Квот, — но учитывая вашу особую одаренность в некоторых дисциплинах, я засчитаю этот ответ как правильный. А как насчет «директив»? Только не говорите мне, что это «директор».