— Слишком высокий уровень?
— Видите ли, я разработал этот курс в соответствии с особыми требованиями университетской администрации. Он предназначен в основном для старшекурсников, которые… гм-м-м-м… ну, в общем, у которых проблемы с иностранными языками, с предметами гуманитарного цикла, да и вообще… с обучением как таковым. Но по некоторым причинам мы делаем все возможное, чтобы они набрали нужное количество часов по всем положенным дисциплинам и получили по ним зачеты. Как только вы ответили на мой первый вопрос, я сразу понял, что вы девушка очень умная и к тому же наблюдательная. Я думаю, вам не составило труда догадаться, кто те студенты, которые посещают этот курс.
У Шарлотты просто челюсть отвисла.
— А я так радовалась, что записалась на ваши лекции. Мне так понравилось название курса.
— Что ж… мне остается только извиниться. Я прекрасно вас понимаю. Жаль, что вас никто не предупредил. Если честно, я сам совершенно не в восторге от того, что мне приходится читать этот «спецкурс», но кое-кому это очень нужно. Лично я стараюсь убедить себя в том, что это общественно полезное дело. Общественная нагрузка, так сказать.
Джоджо некуда было торопиться после занятий. Следующая лекция только через час. Он всегда был рад большим перерывам между занятиями, потому что они давали возможность прогуляться по кампусу… и быть замеченным, почувствовать себя знаменитостью, которую узнают и которой выказывают восхищение буквально на каждом углу. Нет, сознательно Джоджо на это не рассчитывал. Скорее это уже стало своего рода зависимостью. Больше всего ему нравилось — а это случалось часто, — когда кто-нибудь из студентов, совершенно незнакомый парень или девчонка, встретившись ему по дороге из одного корпуса в другой, приветствовал звезду баскетбола возгласом: «Давай-давай, Джоджо!», широкой улыбкой и взмахом руки, словно отдавая честь старшему по званию.
Денек выдался что надо. В сентябре такое часто бывает: воздух ясный и сухой, солнечные лучи теплые, но не жаркие, можно гулять сколько хочешь, не опасаясь неприятных последствий даже для такой светлой кожи, как у него. На душе у Джоджо тоже было тепло. Еще бы: Трейшоун, Андре и Кёртис разыграли комедию так… словно он был одним из них. Они даже хотели удариться с ним кулаками. Немножко неудобно, конечно, вышло с преподом, этот мистер Левин малость обалдел от их выходки… но зато эти трое держались с ним на равных.
Фиске-Холл — здание, из которого он только что вышел после лекции по литературе, — стояло по правую сторону Большой площади. Это место со всех сторон обступали старомодные каменные постройки, фасады которых безошибочно опознавались любым человеком как «Дьюпонт», даже тем, кто видел их только на фотографиях. Ну, Дьюпонт — он и есть Дьюпонт. А башня университетской библиотеки и вовсе знаменита на всю страну… Вся лужайка Большой площади была сплошь испещрена сетью тропинок. Сейчас по ним сновали во все стороны студенты, торопившиеся на очередные занятия. Джоджо на миг остановился, прикидывая, куда пойти, чтобы получить побольше восхищенных взглядов и подобострастных приветствий… Он уже видел — или ему казалось, что видел, — как кто-то из студентов толкает локтем своих приятелей, втихаря показывая на него, возвышающегося над толпой в прямом и переносном смысле. Да, это ощущение действительно греет душу… Судя по всему, его значимость в жизни данного конкретного учебного заведения трудно переоценить. Пожалуй, не только сам Джоджо не был бы самим собой без Дьюпонта и его Большой площади, но и сам университет был бы другим без него… Надо же, какой отличный день. Баскетболист глубоко вздохнул, наполняя легкие прекрасным воздухом… Он раскрыл все поры своей кожи навстречу прекрасным солнечным лучам… Ждать оставалось недолго. Вопрос стоял так: не когда, а как скоро кто-нибудь из проходящих студентов отдаст ему честь и выкрикнет слова приветствия: «Давай-давай, Джоджо!»
Мимо него по направлению к библиотеке быстрым шагом прошла девушка — симпатичная девчонка со стройными ногами, красивыми икрами и длинными каштановыми волосами. Обогнав Джоджо, она даже не кивнула ему: как будто вообще не имела понятия, с какой знаменитостью свел ее на одной тропинке его величество случай. Джоджо успел оценить (положительно) то, что скрывали ее джинсовые шорты, как вдруг… э, постой-ка… да это же та самая девчонка с последнего занятия, умненькая такая. Он узнал ее по прическе. На эти длинные волосы Джоджо взглянул не раз во время лекции… С того места, где он сидел, ее лица все равно видно не было. Впрочем, умная она или нет, это его сейчас меньше всего волновало. На самом деле в ней было что-то очень милое и женственное. Каким-то образом это было заметно по всему ее облику. Нет, соблазнительной штучкой она вовсе не была. Ее даже вряд ли можно было назвать красивой в обычном понимании этого слова. Чем именно девушка привлекла внимание Джоджо, он и сам бы не мог сказать, но что-то в ней было такое… что отличало ее от других девчонок, причем в лучшую сторону. Она была похожа на картинку из книжки со старинными волшебными сказками: такая заколдованная злым волшебником или еще кем-нибудь молоденькая девушка, которой не суждено проснуться, пока ее не поцелует влюбленный в нее молодой человек. Такие девчонки прямо-таки светятся чистотой — хотя в наше время они выглядят от этого еще старомоднее. И вот эта заколдованная принцесса прошла мимо него, даже не обратив внимания на то, что едва не коснулась плечом одного из рыцарей, самых знаменитых в этом сказочном царстве.
Джоджо на своих беспредельно длинных ногах без труда догнал ее за два шага.
— Эй! Привет!.. Привет!.. Да подожди ты!
Она остановилась и обернулась. Джоджо подошел к ней и расплылся в привычной приветственно-победной улыбке. Подсознательно он ждал от незнакомки типичной реакции. К его удивлению, на ее лице так и не появилось привычной для девчонок глуповатой усмешки, и она даже не подумала восклицать: «Да ты же… Джоджо Йоханссен!» Девушка вообще ничего ему не сказала, никак не ответила на его приветствие и абсолютно не была польщена вниманием, проявленным к ее скромной персоне. Она взглянула на него, как… ну, как на незнакомого парня, который подошел к ней и поздоровался. На ее лице отразилась лишь легкая тень нетерпения: «Чего ради ты меня остановил?» Вслух же она не сказала ничего.
Улыбаясь еще шире, баскетболист представился:
— Я Джоджо Йоханссен… — И стал ждать ответной реакции.
Девушка продолжала молча смотреть на него.
— Я там в классе был. — Он махнул рукой в сторону здания, откуда они оба вышли… и снова стал ждать. Ничего. Абсолютно ничего. — Я хотел сказать, что ты… ты прямо классно соображаешь. Ты вообще, видно, здорово въезжаешь в эту тему! — Девушка не то что не поблагодарила за комплимент, но даже не улыбнулась в ответ. Вид у нее, как показалось Джоджо, стал немного недоверчивый, глаза были даже слегка испуганные. — Нет, я серьезно! Честно! А как этот очкарик, ну, препод наш порадовался, я уж и не говорю. — Все без толку; ни один мускул не дрогнул на ее лице, ни тени улыбки не возникло на губах. До него постепенно стало доходить, что фразы вроде «Я серьезно!» и «Честно!» вряд ли произведут впечатление на эту странную девчонку. Больше того, она наверняка прекрасно понимает, что все это пустая трата времени и подошел он к ней с единственной целью: завести короткий разговор, обычно начинающийся с формулы: «Может, где-нибудь перекусим вместе?»