— Почему это?
Коракс ухмыльнулся и покачал головой. Но ничего не сказал. Ясно. Какая-то шутка для посвященных.
— Ну, ладно. Значит, начнем с Везувиевых врат. — Аттилий хлопнул в ладоши. — Пошевеливайтесь, парни. Вы уже видели этот город. Путешествие окончено.
«Минерва» уже плыла по внутренней акватории порта. У края воды столпились рыбачьи лодки и подъемные краны. Левее виднелась река — если верить карте, это был Сарн. Река была забита баржами, ожидающими своей очереди на погрузку или разгрузку. Торкват принялся выкрикивать приказы. Барабанный бой замедлился и смолк. Весла были подняты. Рулевой слегка повернул руль, и либурна заскользила вдоль пристани со скоростью идущего пешехода. От причала ее отделяло не больше фута. Две группы матросов с канатами в руках соскочили на берег и быстро привязали их к каменным тумбам. Мгновение спустя веревки натянулись; «Минерва» содрогнулась — от этого рывка Аттилий едва не полетел на палубу — и остановилась.
Едва лишь восстановив равновесие, Аттилий увидел то, что искал. Большой каменный постамент с головой Нептуна. Вода лилась из распахнутого рта Нептуна в каменную чашу, сделанную в форме раковины, и переливалась через край — Аттилий понял, что никогда не забудет этого зрелища. Переливалась, каскадом падала на брусчатку и стекала себе в море. Никто не толпился у фонтана, дожидаясь своей очереди напиться. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Да и с чего бы? Ведь это было самое обыкновенное, привычное чудо. Аттилий перепрыгнул через невысокий борт военного корабля и покачнулся; после путешествия через залив как-то странно было вновь оказаться на твердой земле. Акварий опустил сумку на мостовую, зачерпнул полную пригоршню воды и поднес к губам. Вода была чистой и сладкой, и Аттилий едва не расхохотался от радости и облегчения — и вылил воду себе на голову. И ему не было дела до того, что прохожие смотрят на него, как на чокнутого.
Изотопный анализ неаполитанской вулканической магмы выявил значительную примесь близлежащих горных пород, что заставляет предположить, что резервуар не являлся одним сплошным жидким телом. Вместо этого он представлял собою нечто наподобие губки, в которой магма просачивалась сквозь многочисленные трещины в камне. Цельные слои магмы могли скопиться в нескольких меньших резервуарах ближе к поверхности, но они были слишком малы, чтобы выявить их при помощи методов сейсмологии...
Информационный бюллетень Американской ассоциациинаучного прогресса,
«Сплошной слой магмы под горой Везувий»,
16 ноября 2001 г.
В порту Помпей можно было купить все, что только душе забагорассудится. Овощи, фрукты, зерно, амфоры с вином и ящики с разнообразной глиняной посудой спускали на баржах по реке из внутренних районов страны, а здесь они смешивались с потоком разнообразных предметов роскоши, идущих по великому имперскому торговому пути из Александрии. Индийский попугай, нубийская рабыня, соль из озер, расположенных неподалеку от Александрии, китайская корица, африканская обезьянка, восточные рабыни, известные своим искусством в делах любви... Лошадей тут было не меньше, чем мух. У будки таможенников ошивалось с полдюжины каких-то деляг. Ближайший сидел на табурете, под грубо намалеванной вывеской с изображением крылатого коня Пегаса; вывеска гласила: «Бакул: лошади, достойные богов».
— Мне нужно пять лошадей, — сказал Аттилий барышнику. — И не какие-нибудь изнуренные клячи. Мне нужны здоровые сильные животные, способные работать целый день. И они нужны мне немедленно.
— Никаких проблем. — Бакул был маленьким лысым человечком с кирпично-красным лицом и стеклянными глазами записного пьянчуги. Он носил на руке железное кольцо. Кольцо было слишком велико, и Бакул нервно вертел его. — В Помпеях можно получить все, что угодно, — если, конечно, у тебя есть деньги. Только имей в виду — я потребую залог. А то на прошлой неделе у меня украли одну из лошадей.
— Еще мне нужны волы. Две упряжки и две повозки.
— В праздничный день? — делец прищелкнул языком. — Думаю, на это понадобится больше времени.
— Сколько?
— Сейчас прикину. — Бакул, сощурившись, уставился на солнце. Чем успешнее внушишь клиенту, что дело трудное, тем больше можно с него содрать. — Два часа. Может, три.
— Идет.
Они поторговались из-за цены. Делец запросил совсем уж безумную сумму. Аттилий сразу поделил ее на десять. И даже после этого, когда они уже ударили по рукам, Аттилий все равно был уверен, что барышник его надул, — и это его бесило, как и всякое расточительство. Но ему некогда было искать другого дельца, который предложил бы более выгодные условия. Аттилий велел барышнику немедленно отвести четырех лошадей к Везувиевым вратам, а сам, проталкиваясь сквозь толпу торговцев, вернулся обратно к «Минерве».
Команда уже получила дозволение подняться на палубу. Большинство гребцов постягивали взмокшие туники, и от валяющихся тел исходил густой запах пота, такой сильный, что он перешибал вонь находящейся неподалеку мастерской. Там готовили рыбный соус, и из бочек, стоящих прямо под солнцем, доносилась вонь гниющей рыбы. Корвиний и Бекко осторожно пробирались среди моряков, собирали инструменты и бросали их на берег, Мусе и Политию. Коракс стоял спиной к либурне и вглядывался в толпу; время от времени он даже поднимался на цыпочки, чтобы лучше видеть. Он заметил Аттилия и остановился.
— Так вода и вправду течет, — сказал Коракс. В его упрямстве и нежелании признавать свою ошибку было что-то почти героическое. И в этот миг Аттилий понял, что все это, без всякого сомнения, было затеяно для того, чтобы избавиться от него.
— Да, течет, — согласился инженер. Он помахал рукой остальным рабочим, чтобы те на время оставили свои дела и подошли к нему. По обсуждении сошлись на том, что Полития оставят здесь, чтобы он завершил разгрузку и посидел у инструментов, а Аттилий должен будет с кем-нибудь передать ему, куда двигаться дальше. Оставшиеся пять зашагали к ближайшим воротам. Коракс шел последним, и, всякий раз как Аттилий оглядывался, похоже было, будто надсмотрщик кого-то выискивает в толпе, так он вертел головой.
Инженер привел рабочих к наклонному въезду, идущему от порта к городским стенам; пандус проходил под недостроенным храмом Венеры и нырял в темный туннель ворот. Таможенник бегло оглядел их, проверяя, не несут ли они чего-нибудь на продажу, потом кивнул, давая понять, что они могут войти в город.
Начинающаяся за воротами улица была менее крутой и скользкой, чем наружный пандус, но зато она была более узкой, и народ, валом валивший в Помпеи, чуть не задавил путников. Аттилия толпа протащила мимо нескольких лавочек и еще одного большого храма — этот был посвящен Аполлону, — а потом вынесла на бурлящий, залитый ослепительным солнечным светом форум.
Для провинциального города форум выглядел весьма впечатляюще: базилика, крытый рынок, еще несколько храмов, общественная библиотека — все это было ярко раскрашено и сверкало на солнце, — три-четыре дюжины статуй императоров и местных видных деятелей. Не все здесь было доведено до ума. Некоторые большие здания окружали деревянные леса. Шум толпы отражался от высоких стен и возвращался обратно: флейты и барабаны уличных музыкантов, крики попрошаек и лоточников, шипение приготавливаемой еды. Продавцы фруктов предлагали зеленые фиги и нарезанный ломтями арбуз. Торговцы вином сидели на корточках рядом с рядами красных амфор, покоящихся в гнездышках из желтой соломы. У подножия ближайшей статуи расположился, скрестя ноги, заклинатель змей и играл на своей дудке, а с циновки перед ним медленно, покачиваясь, поднималась серая змея. Другая змея обвивалась вокруг шеи заклинателя. На жаровнях жарилась нарезанная кусочками рыба. Рабы, сгибаясь под тяжестью вязанок дров, по цепочке передавали их в центр площади; там складывали большой костер для вечернего жертвоприношения Вулкану. Цирюльник громко возвещал о своем искусстве выдирания зубов и в доказательство демонстрировал груду серых и черных пеньков.