Она покачала головой. Не могла она спокойно сидеть, когда так волнуется.
— А с другой стороны, — продолжал мистер Брайс, — он не может что-то заподозрить, если вы вернетесь, выглядя так, словно прошагали полмили по дороге.
— Что-о?
— Сегодня дует ветерок, — объяснил он, указывая на ее маску. — И вы, шагая, поднимаете много пыли.
Аделаида замерла на месте и окинула взглядом маску и свое платье. Маска быстро распадалась, превращаясь в бесформенную кучку лент и перьев, а платье успело запылиться.
— О нет!.. — прошептала она.
У нее упало сердце. Платье еще можно было отряхнуть, но маску ей точно не удастся привести в порядок. А без маски она не может появиться на балу. Если же она не пойдет на бал, то не получит предложения от сэра Роберта. Как могло все так скоро разрушиться?
— Что же мне делать? — дрожащим голосом произнесла она.
— Прежде всего вам нужно сесть, — мягко сказал мистер Брайс, — и выслушать разумные доводы.
Если бы он рявкнул на нее или приказал подчиниться, она в гневе нашла бы в себе силы поспорить. Но его мягкое обращение обезоружило ее. Аделаида кивнула, но осталась на месте, чувствуя себя потерянной и опустошенной.
Мистер Брайс встал на ноги и подошел к ней. Он приподнял пальцем ее подбородок и не отпускал, пока она не посмотрела ему в глаза. В его взгляде светились доброта и тепло... и еще искра чего-то, о чем лучше было не думать.
— Я позабочусь о вас, мисс Уорд. — Он легонько провел большим пальцем по ее подбородку. — Доверьтесь мне.
Аделаида не могла ему довериться. У нее не было никаких причин ему доверять. И все же, каким бы невероятным это ни казалось, его прикосновение давало ей ощущение безопасности, его слова ее утешили. Так что когда он затем взял ее под локоток, повел к скамейке и усадил рядом с собой, она не сопротивлялась.
— Вы не исчезли с бала, — раздался над ее головой его голос, она ощущала на макушке его дыхание. — Вы просто еще не явились туда. Согласитесь, здесь есть разница.
— Да.
Разница была значительная. Ее разум с трудом выбирался из тревожного тумана. Она пришла бы в себя скорее, если бы не сидела так близко к нему. Твердые мускулы его бедра соприкасались с ее ногой, и еле уловимый его аромат окутывал ее.
— Есть куча объяснений того, почему вы припозднились, — продолжал он. — Если хотите, я помогу вам выбрать подходящее, но сомневаюсь, что моя помощь вам понадобится. Держу пари, что имеется еще не меньше полудюжины дам, задержавшихся из-за того, что решили в последнюю минуту сменить платье... или кому-то не понравилось, как горничная их причесала. Неужели вы думаете, что кто-то упрекнет их за опоздание?
— Нет. Полагаю, что нет.
— И вас также. А что касается этого... — Мистер Брайс взял из ее рук маску и отложил ее в сторону. — Миссис Кресс — гостеприимная хозяйка. Не сомневаюсь, что у нее найдется в запасе лишняя, которую вы сможете одолжить.
Аделаида снова кивнула, и ее плечи облегченно расслабились. Она не подумала об этом.
— Да, полагаю, что вы правы.
— Вот. — Мистер Брайс сунул руку под сюртук и, вынув небольшую фляжку, протянул ей. — Глотните. Это успокоит вам нервы.
Она настороженно взяла фляжку и понюхала содержимое.
— Это виски, — сообщил ее спутник.
Аделаида нахмурилась: первой мыслью было отказаться. Леди не глотает спиртное! Впрочем, истинная леди также не разговаривает в темном саду с красивым незнакомцем, пока жених ждет ее в доме.
Она сделала большой глоток. Жидкость обожгла ей горло, на глазах выступили слезы.
— О... святые небеса! — ахнула она.
— Вы никогда раньше не пили виски? — с тихим смешком предположил он.
Она покачала головой и отвернулась, чтобы коротко выдохнуть, изумившись, что из ее горла не вырвался язык пламени.
— Нет. — Она еле сдержалась, чтобы не помахать рукой у рта. — Но мой брат вечно прославляет благотворные качества таких напитков. Особенно бренди. Наверное, в его утверждениях что-то есть.
— Они бывают полезны. Для некоторых недугов и в разумной мере.
Аделаида посмотрела на фляжку.
— И какова же разумная мера?
— Сердце еще трепещет? Нервы еще бунтуют?
— Пожалуй.
— Тогда еще немножко.
Она задумалась. Первоначальный ожог сменился приятным теплом в груди. Она могла выпить парочку бокалов вина и не почувствовать их воздействия. Наверное, она способна выпить несколько глотков виски, не теряя головы.
Аделаида сделала еще глоток и удовлетворенно вздохнула, когда тепло начало расходиться по телу ласковой волной. Интересно, продолжится ли это ощущение, если она отопьет еще немного?
Но мистер Брайс отобрал у нее фляжку.
— По-моему, вы уже получили нужную дозу.
— Хм-м-м. — Пожалуй, он был прав. Она не ощущала ничего необычного, кроме приятного тепла в желудке и некой легкости, притупившей острые края ее страха. — Мне нужно было сообразить, что нужно выпить перед тем, как выйти из своей комнаты. Тогда бы я не медлила в холле.
— И пропустили бы такое отличное приключение.
Она деликатно фыркнула.
— Мне не нужны приключения. Мне нужно каким-то образом вернуться в дом.
— А если вам не возвращаться в дом?
Она растерянно нахмурилась:
— Простите, не понимаю.
— Предположим у вас были бы свои пять тысяч фунтов в год, — объяснил мистер Брайс. — Предположим, вы могли бы быть, где вам только заблагорассудится, делать все, что захочется в любую минуту. Где бы вы хотели оказаться?
Аделаида потрясла головой и обнаружила, что та как- то непрочно держится на шее.
— Что толку в таких фантазиях?
— Это всего лишь способ провести время, — небрежно откликнулся мистер Брайс. — Например, я хотел бы находиться дома в своем любимом кресле, в библиотеке. В одной руке у меня была бы книга, а в другой рюмка бренди. У ног моих лежала бы собака, а в камине пылал огонь.
— Сейчас слишком тепло, чтобы зажигать камин, — заметила она.
— Была бы зима... Теперь ваш черед.
Ладно. Если ему хочется знать, где она хотела очутиться в данный момент, ответить было просто.
— Я тоже хотела бы очутиться дома с моим племянником и...
— Нет, — перебил он. — Это мелко, Аделаида. Могу я называть вас Аделаидой?
Она знала, что должна не соглашаться на это, но ее здравый смысл и речь как-то разделились, потому что с ее уст сорвалось:
— Разумеется.
— Отлично, — кивнул он. — Ваше воображение, Аделаида, рисует обыденные скучные картины.