Находясь на грани обморока, Антонина Алексеевна вместе с детьми и адвокатом поехала на встречу с теткой покойного супруга. Всю дорогу женщина думала, что произошла ошибка. Такого просто не может быть. В сериалах – да, в книгах – пожалуйста, но в реальной жизни…
Девяностолетняя Вера Маккларен выглядела очень даже неплохо. Облаченная в модный брючный костюм цвета оливок, бабуля восседала в мягком кресле, держа в правой руке длинную сигаретку. Искусно нанесенный макияж на морщинистом лице и аккуратненький паричок из натуральных волос свидетельствовали, что Вера Маккларен – дама с изюминкой. Не каждая долгожительница может похвастаться идеальными ядовито-красными ноготками и накладными ресницами. На такие подвиги способны только дамы, по-настоящему любящие жизнь. Дамы, которые до конца своих дней остаются истинными женщинами.
Нортон Пристли заговорил с Верой по-английски. После чего она кивнула и на чистом русском спросила:
– Значит, мой племянник умер?
– Сердце, – отрешенно произнесла Антонина.
– А в каком году умерла моя сестра?
– В девяностом.
Внезапно Вера улыбнулась и прохрипела:
– Ну подойдите же ко мне, мои дорогие…
Полина, которая все это время не сводила глаз с бриллиантового перстня и серег бабки, подлетела первой.
– Бабуля!
– Боже, трое взрослых внуков… Какая неожиданность… – Вера всплакнула. – Я же о вас ничего не знала, ничего. Но о сестре и матери помнила постоянно. Я не могла приехать в вашу страну до недавнего времени, а когда Союз распался… – Голос дамы дрогнул. – Любимые, я так рада, что теперь мы воссоединились!
После объятий и поцелуев Вера Маккларен попросила всех сесть и начала закидывать вновь обретенных родственников вопросами.
– Сколько тебе лет, детка? – спросила она у Полины.
– Двадцать два.
– Ты красивая девушка. От кавалеров отбоя нет?
Поля смутилась.
– Или ты уже замужем?
– Нет, нет, пока не повстречала своего единственного.
Вера посмотрела на Леонтия.
– Как же ты похож на моего отца, твоего прадеда! Глаза, нос, волевой подбородок… Тебе лет двадцать пять?
– Двадцать шесть.
Маккларен удовлетворенно закивала.
– Дитя, – теперь старушка смотрела на Лиану, – ангел мой, ты самая младшая?
– Да, – пискнула Лиана. – Мне шестнадцать.
– Нортон вам сказал, что скоро у меня юбилей? Отпразднуем его в самом шикарном здешнем ресторане. Я хочу веселиться до упаду. С вами… с моими родными…
– Скажите… – несмело начала Лиана.
– Детонька, обращайся ко мне на «ты». Я же твоя двоюродная бабушка.
– У вас есть семья?
Вера закурила.
– Нет.
– Что, и детей нет? – выпалила Поля.
– Одна я, совсем одна. Кроме вас, у меня нет никого на белом свете.
Далее последовала двухчасовая история о жизни Веры. Выяснилось, что в двадцатилетнем возрасте Верочка вышла замуж за француза. Второй ее супруг хоть и жил во Франции, но был итальянцем. Третий и четвертый раз Вера сочеталась узами Гименея с американцами. С пятым мужем Вера познакомилась в Германии. Ну а последний – мистер Маккларен – являлся англичанином.
– С Питером мы прожили восемнадцать лет. Он умер в девяносто пятом, и теперь я живу одна в огромном поместье в пригороде Лондона. Летом вы обязательно приедете ко мне в гости. Нортон, – Вера повернулась к адвокату, – где фотографии?
Мистер Пристли протянул ошарашенным Виноградовым снимки поместья Маккларен.
Больше всех обалдела Полина. Разглядывая цветные снимки, девушка была готова разразиться радостными воплями. Но она сдержалась, как, впрочем, и Лиана с Леонтием.
– Шикарный особняк, ба. Только… – Поля погрустнела. – Мы не сможем тебя навестить. У нас ни у кого нет загранпаспорта.
– Но это же сущие пустяки! Немедленно займитесь документами. Не хочу слышать никаких возражений! В следующем году вы обязаны предстать пред моими старческими очами в Лондоне.
Когда поздним вечером Нортон Пристли провожал Виноградовых, Полина не удержалась.
– Скажите, а бабуля очень богата?
Адвокат поманил девушку пальцем.
– Думаю, что состояние в тридцать пять миллионов фунтов говорит само за себя.
– Сколько?
– Именно, юная леди. Мисс Маккларен – особа обеспеченная.
– Зашибись! – заорала Полина, едва оказавшись дома. – Вы слышали? Тридцать пять миллионов фунтов! Мамочки родные, я сейчас перебью всю посуду…
– Держи себя в руках, сестренка, – смеялся Леонтий. – Во-первых, деньги принадлежат не тебе, во-вторых, неизвестно…
– Замолчи! Я тебя не слышу! Мам, скажи ему. Пусть кайф не ломает.
– У старушки нет родственников, – спокойно сказала Лиана. – Значит, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кому достанется состояние.
Антонина Алексеевна запротестовала:
– Девочки, вас заносит не в ту степь. О чем вы думаете? Опомнитесь!
– Мам, ну чего ты, как зомби… Неужели не понимаешь: если бы бабка не хотела оставить наследство нам, она бы и пальцем не пошевелила. Сидела бы в своем поместье и дымила сигаретами. Нет, я точно знаю, завещание старуха составит в нашу пользу.
– Мне неприятен этот разговор! – Антонина Алексеевна поднесла к глазам платок. – Как жаль, что с нами нет отца, он бы искренне обрадовался тому, что тетя нашлась. Не в пример вам с вашим меркантильным интересом.
Полина махнула рукой.
– Мне никто не запретит мечтать о миллионах бабки.
– Лучше подумайте, что подарить Вере на юбилей.
– Господи, да у нее все есть. Купим рамку для фоток, старуха скончается от радости.
День рождения отметили по высшему разряду. Вера заявила, что это самый лучший праздник в ее жизни.
Через неделю старушка улетала назад, в Лондон.
В аэропорту она удивила внучатых племянников неожиданным вопросом:
– Милые, почему вы до сих пор не обзавелись семьями? Ну с Лианой понятно, она еще молода, а ты, Поля, когда планируешь стать матерью? И Леонтию давно пора иметь собственных деток.
– Ба, ну ты даешь… – первой откликнулась Полина. – Мне едва перевалило за двадцать, о каких детках речь? А когда для себя жить? Нет, лично я не собираюсь в ближайшем будущем расставаться со свободой.
Леонтий молчал.
– А ты что скажешь?
– Ну… я пока тоже не определился.
Повернувшись к Полине, Вера быстро проговорила: