Сначала молоденький репортер взволнованно сообщил, что совершено очередное страшное убийство. Камера показала панораму пляжа, на мгновение задержалась на мачте со все еще висящим акульим плавником (этот факт был особо подмечен репортером), а потом намертво прилипла к сторожке дедушки Чжэна. Домик был окружен полицией; желтые ленты, ограничивающие место происшествия, трепетали на ветру; неподалеку стояла толпа любопытных. Ведущий вкратце изложил произошедшие события: оказывается, одному из отдыхающих понадобился йод — его ребенок порезался об острый камень. Естественно, что за йодом ничего не подозревающий папаша отправился в сторожку смотрителя пляжа. Он постучал, но никто не ответил, после чего он открыл дверь и тут же расстался с только что съеденным барбекю. Остальное было делом техники — вызвали полицейских, те быстренько оцепили пляж и начали допрашивать потенциальных свидетелей. Худшие мои предположения сбылись: в этот день позагорать и искупаться приехали, как минимум, парочка местных мисс Марпл и несколько Эркюлей Пуаро. Две бдительные китайские бабки, сидевшие в машине неподалеку от нашей «субару», видели, как мы отъезжали. Их тогда еще удивило, что за руль сел ребенок. Нашелся и тот хмырь, который нас подпер: теперь он с большим удовольствием раздавал интервью направо и налево, причем в каждой фразе его сквозило сожаление, что он не запер нас совсем. Потому что в этом случае он бы поспособствовал задержанию двух особо опасных преступников. Про коробку с краской тоже рассказали. Репортер продемонстрировал телезрителям похожую коробку и призвал всех, кто хоть что-либо знает про упаковку осветляющей краски, сообщить в полицию или на телевидение по следующим телефонам.
Не могу сказать, что столь наглядное свидетельство моей бешеной популярности среди здешних служителей закона меня обрадовало, хотя, с другой стороны, это ставило нас на одну доску с толстяком Чу.
Только, в отличие от нас, его НЕ показывали в выпусках новостей, он был гораздо умнее и не разбрасывал свои коробочки с краской где попало. Тем временем лучший сюжет закончился, начались международные новости. Про Россию (слава богу!) не было ничего. Не удивляйтесь, в начале 90-х общество наше было крайне нестабильным. Некоторая часть населения, выбравшись из «кооперативных штанишек», уже начала делать хорошие деньги, закладывая основы будущего благосостояния, другая, еще не изжившая в себе революционную романтику, по-прежнему верила, что «светлое завтра» возможно… При условии, что мы будем мужественно бороться за него на баррикадах. Так что, отправляясь даже на пару недель в заграничные поездки, нельзя было знать наверняка, какая власть будет в стране по возвращении. Поэтому все жители России, оказавшись за ее пределами, каждый вечер смотрели программы новостей, от души надеясь, что в очередном выпуске не будет сюжета из Москвы. Самым неприятным вариантом развития событий была бы трансляция легендарного балета «Лебединое озеро» — под эту тревожную музыку мы пережили не одну попытку государственного переворота.
Международные сюжеты закончились, на фоне физической карты мира появилась симпатичная китаянка, поплыли значки, понятные в любой точке земного шара: тучка с капающим дождиком, солнышко, тучка со снегом — каждый выпуск новостей завершался прогнозом погоды. Помощник толстяка щелкнул пультом, экран потух.
В комнате воцарилось молчание. Сидящий за столом парень смотрел на нас с живым интересом, впустивший нас желтозубый тоже повеселел. По крайней мере, мы оказались не самозванцами, а настоящими закоренелыми преступниками, можно сказать, «серийными убийцами». Старичок с безумными глазами, похоже, находился сейчас в стране грез, и ему там было хорошо. Я несколько приободрилась и даже посмотрела Чу прямо в лицо. Несколько минут я буравила его «пронзительным» (как мне казалось) взглядом, на что он никак не реагировал. В какой-то момент я даже решила, что он заснул, но уже в следующее мгновение поняла, что ошиблась.
— Ты убила всех этих людей и теперь хочешь скрыться от полиции?
Я еще раз удивилась тому, какой высокий голос спрятан в этом тучном теле, и по возможности спокойно ответила:
— Я никого не убивала. Меня подставили.
— Все так говорят, а потом выясняется, что все же они убили…
— Она никого не убивала, — вмешался Сань Ва.
Толстяк Чу даже не удостоил его взглядом:
— Ты иностранка, у тебя на хвосте висит полиция, мне не нужны неприятности с властями. Вам не следовало приходить сюда.
Не повышая голоса, он что-то скомандовал по-китайски. Наверное, типа «пленных не брать». Наши шансы выйти живыми из этого дома оценивались как один к тысяче. Оно, конечно, правильно, что «информация — мать интуиции», но это высказывание вошло в обиход сравнительно недавно, а вот кучу пословиц и поговорок на тему «горе от ума» и «многая знания — многая печали» человечество придумало задолго до того. Уверяю вас — четкое осознание факта, что через пару минут вас начнут убивать, не способствует хорошему настроению. Я приготовилась подороже продать свою жизнь и нанести максимальный ущерб если не самому Чу, то его помощникам и офису. Видимо, Сань Ва тоже почувствовал неладное, потому что он громко крикнул:
— Анна, расскажи ему про «Поцелуй смеющегося Будды»…
После этих слов в комнате повисла мертвая тишина. Даже опиумный старец перестал хихикать, а желтозубый, сделавший пару шагов в нашу сторону, замер на полпути. У сидящего за столом парня глаза неприлично округлились, а толстяк Чу даже привстал со стула (героическое усилие с его стороны, учитывая, какую борьбу ему пришлось вести с силой земного притяжения).
Воспользовавшись паузой, Сань Ва дернул меня за рукав (видимо, чтобы привести в чувство) и со значением повторил:
— Расскажи ему про камень.
Я прокашлялась, чтобы собраться с мыслями, и спросила Чу:
— Вы когда-нибудь слышали легенду про «Поцелуй смеющегося Будды»?
Местный дон корлеоне настолько был ошеломлен неожиданным поворотом в разговоре, что отреагировал далеко не сразу. Некоторое время он тупо смотрел на меня, как будто я была не я, а ожившая статуя Будды. Наконец до него дошел смысл заданного мной вопроса, и он кивнул. Я тоже кивнула в ответ и продолжила:
— Все знают, что камень так и не прибыл в монастырь Го Линь, потому что остался в руках темных сил.
С этим утверждением не стал спорить ни один из присутствовавших в комнате джентльменов; в знак согласия все они кивнули. (Кстати, если вы когда-нибудь обращали внимание, то практически во всех фильмах с Джеки Чаном его «сослуживцы» так вот и кивают, раньше я думала, что это загадочный китайский кинематографический прием. Происходящее убедило меня, что это просто особенности национального поведения). Вдохновленная успешным началом своего выступления, я продолжила:
— Так вот… В этом деле я оказалась случайно. Несколько дней назад среди бела дня ограбили банк рядом с отелем «Интернэшнл»…
В лице Чу что-то неуловимо изменилось, и я поняла, что об ограблении банка он узнал не из выпуска новостей.
— Мы с друзьями возвращались в отель. Когда началась перестрелка, мы испугались и попытались спрятаться в магазинчике, за пуленепробиваемыми жалюзи…