Этим утром он планировал немного поработать с документами после того, как выпьет кофе в городе. Тут позвонила мать и напомнила ему о том, что Селин, подруга его детства, должна была приехать к ним в гости. А затем упомянула о мадемуазель Уэзерби, за которой он должен был проследить и узнать, что она задумала и почему не желает продать замок и картину. Ему следует убедить ее, используя все средства, имеющиеся в его распоряжении. То есть мужское обаяние.
— Едва ли она сможет узнать тебя, — говорила ему мать.
— Только если она не читает газет и не заходит в Интернет, — засомневался он. — Да и потом, как устроить эту встречу?
— Ты у нас мастер соблазнения, вот и придумай что-нибудь. Импровизируй, в конце концов, — усмехнулась графиня. И выслала ему ее фотографию по факсу.
— Хочешь, чтобы я соблазнил ее?
— Будь осторожен. Нам лишние скандалы не нужны.
На фотографии лицо и глаза девушки сияли невинностью и детским восторгом. Такие давно не встречались на его жизненном пути.
Да, он помнил ее еще девчонкой, когда им было по тринадцать и семнадцать лет. Она тогда случайно подслушала его разговор с отцом, тот самый роковой разговор. А он в гневе обозвал ее шпионкой... хотя и знал, что она ни в чем не виновата.
И вот теперь невинность и беспомощность мисс Уэзерби неожиданно вызвали в нем желание защитить ее. Этим ясным взглядом она околдовала его.
Молодая стройная девушка только что пересекла дорогу. Реми постоял за углом, выжидая, когда она отойдет на приличное расстояние, и только после этого направился за ней.
Он нахмурился. Матери определенно не стоило волноваться: мисс Уэзерби была совершенно не в его вкусе. Каштановые волосы, толстая упругая коса. Светло-карие глаза. Не уродина, но и не красавица. Ничего особенного, кроме разве что... Его взгляд медленно переместился ниже, и мужчина уставился на медленно покачивающиеся при ходьбе бедра девушки. Запретный плод всегда сладок. Он сглотнул.
Чем дальше он шел за ней, тем интереснее становилось.
И это было странно. Обычно он встречался с фотомоделями или женщинами из высшего общества. Американки его не интересовали вовсе. Тем более такие.
Тоненькие бретельки зеленого сарафана делали ее похожей на невинную школьницу, и это почему-то вдохновляло его на дальнейшие подвиги.
Реми ходил за ней по всему городу, следя за ее желтым зонтиком и хорошенькой попкой. Вот она зашла в магазин на Ковент-Гарден, потом были Харви-Никс и Харродс. Странно, что она не позавтракала там же, оставила без завтрака и его, и теперь он страдал от сосущей боли в желудке.
Эти американцы подобны диким варварам. Как они умудряются обходиться без нормальной еды?
Вместо кафе она зашла в салон, где сделала себе педикюр и наложила пластиковые ногти. Да уж, важное дело! Но даже после этого она не пошла на ланч.
В дамском магазине Реми провел много мучительных минут, наблюдая за тем, как тщательно и со вкусом она выбирает нижнее белье, и какое белье! Яркие шелковые и кружевные вещицы просто свели его с ума. В его голове царил полный беспорядок от мелькания этого разноцветья и красоты... И почему только она не купила самое простое скучное белье из хлопка, какое носят школьные училки?
Стоя у кассы, девушка вдруг подняла голову и встретилась с ним взглядом. Реми в это время пытался представить, как она будет выглядеть в красном белье, которое положила в сумку, поэтому девушка застала его врасплох. К счастью, она тут же отвела взгляд, покраснев. Побросала остальные вещицы в пакет и расплатилась кредиткой.
Выйдя из магазина, девушка направилась домой. Боже, надо было срочно что-то придумывать. Он и так потерял много времени, наблюдая за ней и витая в облаках.
На углу улицы Жермин она стала голосовать, ловя такси. Когда подъехала машина, Реми бросился к ней, чуть не сбив Эмили по дороге. От неожиданности девушка уронила сумку, и из нее высыпались все эти разноцветные вещицы.
— Простите, — сказал Реми.
Эти карие глаза в обрамлении длинных черных ресниц смотрели прямо на него. Девушка была красной от стыда, как и тогда, когда покупала прозрачное нижнее белье. Этот момент был прекрасен. И она тоже.
— Вы? Но, кажется, я вас уже видела...
Реми испугался.
— ...в магазине, — вспомнила она.
Он с облегчением выдохнул.
— Да, точно, — он истово закивал головой. — Удивительное совпадение. А вы тут живете?
— Нет. Приехала в гости к сестре. У нее здесь квартира... — она запнулась, вспомнив вдруг, что разговаривает с незнакомцем. Наклонилась и стала собирать упавшие вещи. Он помог ей.
— Может, вы бы согласились зайти в кафе и выпить со мной чашечку кофе? Тут есть одно неподалеку.
Мужчина, который проходил в этот момент мимо, странно и подозрительно покосился на Реми, стоявшего на коленях с черным кружевным бюстгальтером в руках.
— Я очень устала, — призналась она.
— Что ж... — он бросил последнюю вещицу в пакет и отдал ей.
Лицо Эмили горело, когда она подняла на него свои карие глаза. Она смущенно заморгала. И была в этот момент самой сексуальной женщиной на свете.
— Вы француз, — догадалась она.
— И один здесь, в большом городе. Я бы предпочел Париж.
— Да, я тоже люблю Париж. И бывала там много раз. С моей...
Она не договорила и задумалась. Ее лицо омрачила неподдельная печаль. Неужели она так горюет по тете? Кто-кто, а он отлично знал, как это — сражаться с призраками прошлого.
— Вы тут по делу?
— В некотором роде. А вы, должно быть, американка, судя по вашему акценту.
Она кивнула.
— И еду во Францию, по печальному поводу. — Глаза ее затуманила печаль. — У меня умерла любимая тетушка. Я частенько гостила в ее замке летом.
В ее замке? Вот это черта с два!
Реми сжал кулаки. Эмили продолжала пристально глядеть на него, и наконец он успокоился. Ее нетипичное лицо с этими длинными ресницами и наивным взглядом было прекрасно. Хоть и не красиво в обычном смысле. Он был околдован.
Почему он не может оторвать от нее взгляд? Почему чувствует себя таким...
Возбужденным. Вот это слово.
— Надо же, — подала голос девушка. — Вы француз, а я как раз еду во Францию. Удивительное совпадение!
— Да, — только и ответил он.
— Мы виделись с вами в магазине. Потом здесь... Как интересно. Может, это судьба?
Судьба, как же. Рассказал бы он ей о судьбе, да некогда.
— То есть я хотела сказать, что Лондон — большой город, — продолжала она.
Его глаза потемнели.
— Что-то случилось? — спросила она тревожно. Он покачал головой.