— Я ее приведу, — сказала Лулу и с криком выбежала из комнаты. — Бет-си! Иди сюда!
Наконец в гостиной появилась Бетси, она с сонным видом терла глаза. На ней была огромная футболка и белые короткие носочки.
— Зачем вы меня разбудили?
Джолин взяла Лулу на руки и вместе с ней села на диван.
— Садись, Бетси. Мы должны вам кое-что сказать. Это важно.
Майкл опустился на диван рядом с Джолин.
Бетси вдруг застыла на месте.
— Вы разводитесь?
— Элизабет Андреа, — сказала Мила, — что это за…
Майкл вздохнул.
— Просто сядь, Бетси.
Девочка опустилась на колени на мохнатый коврик перед диваном, скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
— Что?
Все смотрели на Джолин. Оробев, она перевела взгляд на мужа. Майкл пожал плечами.
Значит, опять одна. Хотя чему тут удивляться? Вздохнув, Джолин перевела взгляд на Бетси, потом на Лулу.
— Помните, я рассказывала о том, как пошла в армию? Мне было восемнадцать, и я не знала, что мне делать. Родители недавно умерли. Я была одинока. Вы и представить не можете, как одинока. Конечно, я мечтала о вас, но когда-нибудь, в далеком будущем.
Бетси нетерпеливо вздохнула.
— И это все? Теперь мне можно идти спать?
— Просто скажи им, — подал голос Майкл.
Лулу запрыгала на коленях матери.
— Что сказать?
Джолин набрала полную грудь воздуха.
— Я собираюсь в Ирак, чтобы помочь…
— Что? — Бетси вскочила.
— А? — переспросила Лулу.
— Ой, Джолин, — прошептала Мила, прижав ладонь ко рту и опускаясь в кресло.
— Не смей, — сказала Бетси. — Боже мой, ни у кого нет матери на войне. И все вокруг будут знать?
— Тебя только это волнует? — спросил Майкл.
Ситуация становилась неуправляемой.
— Но у тебя дети! — крикнула Бетси. — Ты нужна мне здесь! А если тебя убьют?
— Что? — на глазах Лулу выступили слезы.
— Этого не случится. — Джолин старалась, чтобы ее голос звучал ровно. — Я женщина. А женщины не участвуют в боевых действиях. Буду развозить важных персон, доставлять грузы. Никакой опасности.
— Ты не знаешь, не можешь знать, — возразила Бетси. — Обещай, что никуда не поедешь. Пожалуйста, мамочка…
Услышав это слово — «мамочка» — Джолин почувствовала, что у нее буквально разрывается сердце. Ей хотелось обнять Бетси, успокоить ее. Но что она может сказать дочери? Нет, теперь нужно быть сильной.
— Я должна. Это моя работа, — наконец сказала Джолин.
— Если ты уедешь, я никогда тебя не прощу! — вскрикнула Бетси. — Клянусь.
— Ты сама не знаешь, что говоришь.
— Армию ты любишь больше, чем нас.
Майкл, сидевший на диване рядом с ней, одобрительно хмыкнул. Джолин проигнорировала его.
— Нет, Бетс, — спокойно сказала она. — Вы с Лулу как воздух в моих легких. Как кровь в венах. Без вас мое сердце перестанет биться. Но я должна. Многим работающим женщинам приходится время от времени уезжать от детей…
— Ха! — вскрикнула Бетси. — Я не дура. А в этих матерей стреляют во время командировок?
— Ты вернешься домой, мама? — спросила Лулу, чуть не плача.
— Конечно вернусь. Я всегда возвращалась, прав да? А в ноябре приеду в отпуск на две недели. Может, мы даже поедем в Диснейленд. Хочешь?
— Я тебя ненавижу. — Бетси выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Мила медленно встала. Она шагнула к Джолин, затем замерла, словно ноги перестали ее слушаться.
— Сколько тебя не будет? — спросила она. Голос ее дрожал, хотя Мила очень старалась держать себя.
— Один год, — ответил Майкл.
— А год это долго? — Лулу нахмурилась. — Как на следующей неделе?
Джолин повернулась к мужу:
— Может, поговоришь с Бетси?
— Я? Что, черт возьми, я могу ей сказать?
Этот вопрос всей своей тяжестью обрушился на Джолин, напугав сильнее, чем все остальное, вместе взятое. Справится ли Майкл с ролью отца-одиночки? Сможет ли заботиться о детях так, как заботилась о них мать?
Джолин встала. Она попыталась опустить Лулу на пол, но девочка обвила ее руками и ногами, словно плющ. Ничего не сказав Майклу и Миле, она вышла из комнаты в коридор и вместе с Лулу направилась в гостевую спальню. Лучше было бы поговорить с каждой из девочек отдельно, но тут уж ничего не поделаешь.
Она постучала в дверь.
— Уходи! — крикнула Бетси.
— Я ухожу, — ответила Джолин. — Именно поэтому нам нужно поговорить. — Она подождала немного, собралась с духом и вошла в комнату, обклеенную фольгой в стиле 1970-х и обставленную разномастной выцветшей мебелью.
Бетси сидела на двуспальной кровати из ивовых прутьев, подтянув колени к груди. Вид у нее был неприступный и сердитый.
— Можно присесть? — спросила Джолин.
Девочка молча кивнула и слегка подвинулась, освобождая место. Джолин с Лулу сели рядом. Джолин очень хотелось сломать лед, но она знала, что Бетси сама должна сделать первый шаг, и поэтому терпеливо ждала, молча гладя волосы Лулу.
— Матери не должны бросать своих детей, — наконец произнесла Бетси.
— Нет. — Джолин казалось, что эти слова пронзают ее сердце, словно острый нож. — Не должны. Мне очень жаль, малыш. Правда.
— А что, если ты откажешься?
— Меня отдадут под трибунал и посадят в тюрьму.
— По крайней мере, ты будешь жива.
Джолин посмотрела на дочь. Вот он, страх, скрывающийся под подростковой агрессией.
— Моя обязанность как матери — быть с тобой, оберегать тебя, помогать расти.
— Именно об этом я и говорю.
— Но еще я должна воспитывать тебя как личность на собственном примере. Какой пример я тебе подам, если откажусь от своих обязательств? Если проявлю трусость, опозорю себя? Дав клятву, ты обязан ее исполнить, несмотря на страх, боль и страдания. Я дала клятву много лет назад, а теперь пришла пора держать слово, даже если мое сердце разрывается от одной мысли о разлуке с тобой и Лулу, а оно и правда разрывается.
Джолин глотала слезы. Никогда в жизни она так не страдала, даже услышав от Майкла, что он ее больше не любит. Но нужно объяснить дочери, Бетси должна ее понять.
— Ты выросла в любви и безопасности и не знаешь, что такое настоящее одиночество. Когда я поступила на службу в армию, у меня ничего не было. Ничего. И никого. Я была одна в этом мире. А теперь я нужна своим друзьям — Тэми, Смитти, Джейми. И остальной команде. Я должна быть там ради них. И я нужна нашей стране. Я понимаю, что ты еще слишком юна для всего этого, но я верю, что помогаю безопасности Америки. Правда. И я должна сдержать клятву. Ты можешь меня понять?