— Почему особенно?
— Со мной было трудно жить. Я постоянно придирался к ней. В общем, мы поехали на рынок. — Он так долго молчал, что Майкл уже собрался задать наводящий вопрос, но Кит продолжил рассказ: — День был солнечный. На рынке было полно народу. Пианисты, жонглеры, фокусники, бродяги. Меня все время толкали, путались под ногами, пытались что-то продать.
Он опустил взгляд на свои дрожащие руки.
— Я начал нервничать, напрягся. Поэтому выпил порцию текилы в баре, но этого не хватило, чтобы успокоиться. В последнее время я стал нервным. В тот день любое движение меня пугало, сердце начинало бешено колотиться, — а все вокруг непрерывно двигалось. Мне казалось, что все эти люди меня преследуют. Поэтому, пока Эмили выбирала цветы, я вернулся в бар и выпил еще несколько порций.
— Сколько?
— Много. — Кит вздохнул. — Я знаю, что алкоголь не помогает. Мы с Эмили и ссорились-то из-за этого. Она считала, что я пью слишком много и становлюсь злым. В тот день я и вправду чувствовал, что злюсь.
— Вы много пили до Ирака?
Кит пожал плечами.
— Пожалуй, нет.
— А после?
— Много. Иногда это помогало, заглушало крики в моей голове. Но в тот день не помогло.
— Стало только хуже.
Кит кивнул.
— Мы уходили с рынка — к тому времени я уже был злым и пьяным, — когда на меня налетел тот бездомный парень. Эмили сказала, что он просто шел мимо, но я так не думал. Он быстро приближался, грязный парень с длинными волосами и бородкой, как у Иисуса. Я его ударил, и он упал. Я видел, как из носа у него течет кровь. Эмили закричала, что больше не хочет меня знать, и это… был для меня шок. Ну а потом… я помню только, что Эмили лежит на полу в нашей гостиной. — Его руки лежали на коленях, пальцы судорожно сжимались и разжимались. — Я словно очнулся от кошмара. Везде кровь — на мне, на стенах, на Эм. Половина головы… ее просто не было. Я наклонился и попытался сделать ей искусственное дыхание. Я кричал и плакал. А потом увидел винтовку — мою винтовку — и понял, что натворил.
— И это все, что вы помните?
— Да.
— Понятно. Мне нужно, чтобы вы поговорили с психиатром, Кит. Окажете мне эту услугу?
— Конечно. Хотя не вижу разницы. Я и без врача знаю, что сошел с ума.
Майкл задумчиво смотрел на клиента. Парню нужна его помощь. Майкл понимал, что все против них, но теперь впервые за долгое время почувствовал надежду. Возможно, что именно этот случай — самый главный. Жаль, что отец уже не узнает.
— Я договорюсь о встрече.
«Мамочка! Ты НЕ поверишь. Папа купил мне сотовый телефон! Мой собственный. Вчера в столовой я положила его на стол. Видела бы ты лицо Сиерры. Она не могла этого ПЕРЕЖИТЬ. Сотовые телефоны есть только у старшеклассников. Я сказала Сиерре, что она может позвонить, если хочет, и она позвонила, а потом пошла со мной в класс. Ты говорила, что одна улыбка может изменить все, — наверное, ты была права. Может, Сиерра опять хочет со мной дружить. Мне ее правда не хватает. Ну вот, мне нужно идти. Папа меня зовет. Как всегда. Он совсем замучился. Вчера забыл выставить мусор. Все по тебе скучают. Твоя Бетси».
«Дорогая Бетси! Хорошо, что у тебя теперь есть сотовый. Он пригодится в экстренных случаях. Береги его и пользуйся разумно. Я бы покривила душой, если бы не сказала вот что: если чью-то любовь нужно покупать, это не настоящий друг. Но мы поговорим об этом позже. Сегодня меня НАКОНЕЦ отправляют в Ирак. Напишу, когда приземлюсь. Люблю тебя, как до луны и обратно. Мама.
P. S. Надеюсь, ты помогаешь папе по дому».
Выйдя в Баладе из транспортного самолета и ступив на плотный песок, Джолин подумала, что попала в печь. Ветер поднимал в воздух крошечные песчинки, которые проникали повсюду — в глаза, уши, ноздри, волосы, горло. Хотелось зажать рот и нос, чтобы защититься от пыли, но приходилось стоять и ждать.
Ждать пришлось долго приказа, амуниции, транспорта. Путешествие казалось бесконечным. Из Техаса в Германию, затем в Кувейт, оттуда в Талил, затем в Эль-Кут и, наконец, на авиабазу в Баладе.
База насквозь продувалась ветром, обжигавшим, словно пламя. Через несколько секунд Джолин была уже мокрой от пота. После долгого ожидания — казалось, прошло несколько часов — их с Тэми направили в маленький трейлер с обшитыми деревом стенами, все в отверстиях от гвоздей, оставшихся от предыдущих жильцов. Из мебели тут были только две продавленные кровати и пара облезлых металлических шкафчиков.
Джолин опустила тяжелый вещмешок на пол, подняв облачко пыли. Теперь пыль станет неотъемлемой частью ее жизни. Она села на кровать, достала грубые новенькие простыни и подушку, которую захватила из дома. Кровать под ней заскрипела.
— Нам нужны фотографии и плакаты. — Закашлявшись, Тэми села на свою кровать. — Например, Киану Ривза или Джонни Деппа.
Вздохнув, Джолин посмотрела на подругу. В трейлере пахло пылью, жарой и мужчинами, которые жили тут до них. Ветер свистел, стучал в двери и окна, пытаясь проникнуть внутрь.
Внезапно заревела сирена.
Джолин первая подскочила к двери, открыла ее, схватила Тэми за руку и вытащила наружу. Громкоговорители висели на столбе прямо рядом с трейлером. Сигнал тревоги и приказ: «В БУНКЕР!» — заглушали все остальные звуки.
На территории базы были устроены несколько десятков бетонных бункеров. Джолин с Тэми побежали к ближайшему и нырнули внутрь.
В бункере никого не было. В темноте они сели на пол, прислушиваясь к артиллерийской канонаде. С потолка посыпались крошки бетона. Ракета ударила где-то рядом и взорвалась. Через щели двери в бункер проник едкий дым.
И вдруг все стихло.
Джолин встала, нисколько не удивившись, что ноги у нее дрожат.
— Заметила, что мы тут одни? — спросила Тэми. — Интересно, где остальные?
Джолин открыла дверь. Яркий солнечный свет ослеплял. В воздухе висел черный дым, от которого слезились глаза. Вокруг все вели себя так, словно ничего не произошло. Велосипедисты, снующие от одного трейлера к другому, очередь у передвижных туалетов, кто-то играет в футбол. Она повернулась к Тэми.
— Нам говорили, что Балад называют «Мортаритавиллем» [10] . Кажется, теперь я понимаю почему.
Снова вой сирены. Мина разорвалась слева от них. Осколки бетонной стены полетели во все стороны. По земле стелился дым.
— К этому нужно привыкнуть, — сказала Тэми, когда все снова стихло.
Джолин посмотрела на лучшую подругу и поняла, что они обе думают об одном и том же. На протяжении следующего года смерть может настигнуть их в любую секунду, когда они будут сидеть в своем трейлере, играть в карты или принимать душ.