Майкл покачал головой:
— Маме очень хочется отвести тебя в школу, только она не может. Но я буду с тобой. Ладно?
— Ты будешь держать меня за руку?
— Конечно.
— А как я там буду целый день? Мама говорила, что только до обеда.
— Теперь все изменилось, малыш. Тебе нужно быть там весь день.
— Потому что она уехала? — сонно спросила Лулу, трогая маленькие металлические крылышки, прикрепленные к ее купальнику.
— Точно.
— А если я буду бояться?
— В первый день все боятся, — тихо сказала Бетси. — Но тебя там будут любить, Лулу. И у тебя будет замечательная учительница — миссис Макдональд. Мне она нравилась.
— Ага… — Голосок Лулу звучал неуверенно.
Майкл улыбнулся:
— Давай я тебе расскажу, как это будет…
Он рассказывал младшей дочери о школе, об учителях, домиках на площадке для игр и о каникулах, чувствуя себя другим человеком из какой-то другой жизни. Много лет он пытался изменить мир, работал как проклятый, ради этой цели, и вот теперь сидит на террасе со своими детьми и понимает, что еще никогда в жизни его слова не были так важны.
Вот о чем пыталась ему сказать Джолин каждый раз, когда он пропускал какое-то событие в жизни девочек. «Это важно», — повторяла она.
— Ладно, папочка, — наконец согласилась Лулу. — Придется пойти в школу, потому что теперь я уже большая девочка. Только ты держи меня за руку, и еще я возьму с собой розовую ленту, ладно?
— Конечно, Лулу, — сказал Майкл. — И я буду рядом, не пропущу это событие ни за что на свете.
Позже, когда девочки задремали на своих стульях под шорох волн, плещущих о гальку пляжа, а на небе появились звезды, Мила пристально посмотрела на сына.
— Сегодня Джолин гордилась бы тобой, — тихо произнесла она.
Майкл покачал головой, глядя на море.
— Я разочаровал ее.
Мать кивнула, печально улыбаясь, словно давно об этом знала.
Сентябрь стал самым кровавым месяцем войны. Каждый день вертолет возвращался на базу с пробоинами от пуль. Транспортировка погибших солдат и самоубийцы с бомбами стали уже привычным делом. Джолин больше не ходила на блошиный рынок; ей была невыносима мысль, что симпатичный мальчишка, продающий видеокассеты, однажды может повесить себе на грудь взрывчатку. Последние несколько дней шел дождь, и территория базы превратилась в гигантское грязевое болото. Пол в трейлере из цементного стал земляным. Соскрести вязкое красное месиво с ботинок было просто невозможно.
Этой ночью небо было чистым — черным, с точками звезд. Джолин подумала, что несколько месяцев назад такое небо навевало мысли о семье и доме, о мирном сне под такими же звездами. Теперь же она не думала о том, что происходит дома, — на это не было ни сил, ни времени. Большую часть суток Джолин проводила в воздухе — переброска солдат к месту дислокации, транспортировка рабочих, иракских военнослужащих, а также высокопоставленных персон, гражданских и военных. Все чаще и чаще приходилось участвовать в десантных операциях, перебрасывая подразделения в зону боевых действий.
Джолин и Тэми направлялись к трейлеру, в котором разместился пункт планирования полетов эскадрильи. Стены были увешаны листами бумаги — графиками, рапортами, объявлениями, календарями. Здесь разрабатывался маршрут каждого воздушного судна. На всех столах стояли компьютеры. Именно здесь хранились пулеметы, боеприпасы и полетное снаряжение.
Когда они вошли в трейлер, внезапно отключилось электричество, и все погрузилось во тьму. Послышался чей-то возглас:
— Черт, опять?
Джолин знала, что скоро заработает генератор, но ей через пять минут нужно быть у вертолета.
— Это Заркадес, сэр, — сказала она в темноту. — У вас есть полетное задание для «Раптор-89»?
Шелест бумаг, потом звук шагов и скрип фанерного пола.
— Воздушный десант, командир. Вы и «Раптор-42» направляетесь в Аль-Анбар. Подразделение морской пехоты попало в ловушку. Они под сильным огнем.
Заработал генератор, и в трейлере зажегся свет.
Перед Джолин стоял капитан Уилл Россен и протягивал приказ.
— Слушаюсь, сэр.
Капитан кивнул:
— Удачи!
Джолин и Тэми прошли в небольшую комнату, примыкавшую к пункту управления, и взяли свои вещи. Джолин надела тяжелый бронежилет с кевларовыми пластинами, взяла сумку. Пока они петляли по покрытым грязью дорожкам, начался дождь. Джолин посмотрела на небо — звезды скрылись за слоем серых облаков.
— Черт. Видимость ухудшается.
Они ускорили шаг, громко шлепая по грязи. С Джолин поравнялся Джейми, но никто из них не произнес ни слова. Их догнал Смитти, на ходу застегивая шлем.
— Ты сегодня слева? — спросила Тэми после осмотра машины.
Джолин кивнула, забралась в кресло и пристегнула ремни. Потом защелкнула на шлеме очки ночного видения, надвинула на глаза.
Через пять минут они уже поднялись в воздух, под самые облака.
В задании были задействованы два вертолета. Они летели рядом, поддерживая постоянный контакт, над черным пространством пустыни, над Багдадом — в провинцию Аль-Анбар, в район Фаллуджи.
В воздушное пространство Фаллуджи они вошли с севера, и тут же послышалась пулеметная очередь. По фюзеляжу зацокали мелкокалиберные пули.
— «Раптор-89», под огнем, семь часов, двести метров, — сказала Джолин в микрофон.
Второй вертолет откликнулся немедленно:
— «Раптор-42», под огнем, девять часов, ухожу вправо.
Они летели над небольшой деревней. По ним стрелял пулемет, установленный на крыше одного из домов.
Джолин окинула взглядом пространство внизу; очки ночного видения позволили заметить несколько десятков зеленовато-белых точек, передвигающихся в темноте. Солдаты, попавшие в ловушку, или охотящиеся за ними повстанцы? Она протянула руку к тумблеру, и в этот момент все взорвалось.
Реактивная граната ударила в фюзеляж; взрывом Джолин отбросило в сторону, а ее правая нога описала дугу и врезалась в приборную панель.
Кабина наполнилась дымом; в заднем отсеке машины бушевало пламя — Джолин чувствовала жар. Она окликнула членов экипажа, но никто не ответил. Стиснув рычаг, она пыталась удержать машину в воздухе, но вертолет падал — пикировал — на землю со скоростью сто пятьдесят миль в час.
Второй двигатель взревел, и приборная панель погасла. Ничего. Даже температуры двигателя.
Джолин снова окликнула экипаж, приказав готовиться к удару, а потом включила сигнал бедствия и попыталась сообщить свои координаты, но дым был таким густым, что не давал дышать. Она успела лишь сказать: «Терпим бедствие» — и машина рухнула на землю.