– Удачи, Джиллиан. – Свесси сложил пальцы в виде О, потом прервал связь.
Джиллиан переключилась на связь с островом.
– Сахот, говорит Джиллиан. Прошу прощения за помеху, но будьте добры, скажите капитану, что мы выступаем. – Конечно, из вежливости требовалось сообщить об этом Крайдайки. Когда-то он был капитаном «Стремительного».
– Да, Джиллиан. – Послышался ряд высоких повторяющихся свистков на тринари, очень похожем на праймал. Большая часть звуков выше порога восприятия Джиллиан.
– Капитан хочет наблюдать снаружи, – сказал Сахот. – Он обещает не мешать.
Джиллиан не видела причин для отказа.
– Хорошо. Но сначала пусть свяжется с Ватгасети, пользуется санями и будет очень осторожен. Если он уплывет, нам некого будет послать за ним!
Еще ряд высоких свистов, которые Джиллиан с трудом различала. Крайдайки отвечал, что понял.
– Кстати, Сахот, – добавила Джиллиан. – Пожалуйста, попросите Тошио связаться со мной, как только прибудет баркас.
– Хорошо!
Джиллиан прервала связь и начала одеваться. Приходится думать обо всем одновременно.
«Правильно ли я поступила, позволив маленькому Чарли Дарту улизнуть? – думала она. – Если он или Такката-Джим поведут себя непредсказуемо, что делать?»
В углу консоли горел огонек. Нисс по-прежнему хочет поговорить с ней. Но это не срочно. Джиллиан заторопилась, чтобы следить за перемещением.
С натруженными мышцами Акки медленно выплыл из расселины, в которой отдыхал до рассвета.
Он сделал несколько глубоких вдохов и нырнул, распугав стаю ярких чешуйчатых рыбообразных существ. Не раздумывая, схватил большую рыбу, прекратив челюстями ее конвульсии. Но металл горек на вкус. Акки выплюнул рыбу.
И снова вынырнул на поверхность. На востоке красные облака отбрасывали розовый свет. Голод грыз Акки. Он подумал, не слишком ли шумит. Охотник может его услышать.
«Это нечестно. Когда Кта-Джон меня наконец найдет, у него будет хотя бы что съесть!»
Акки встряхнулся. Какая ужасная мысль!
«Разваливаешься, гардемарин. Кта-Джон не каннибал. Он...»
Что? Акки вспомнил вчерашнюю гонку, перед закатом, когда он сумел добраться до металлических островов на несколько метров раньше преследователя. Погоня там превратилась в смешение пузырей, прибоя и охотничьих криков. Найдя убежище, он несколько часов кряду слышал сонар Кта-Джона, который ушел недалеко.
При мыслях о боцмане у Акки холодок пробегал по спине. Что это за существо? Дело не просто в глупости смертельной охоты; дело и в том, как охотился Кта-Джон. Сонар гиганта излучал такую злобу, что Акки хотелось свернуться в шар.
Конечно, гены стеноса в какой-то мере объясняют его размер и нелогичность. Но в боцмане есть что-то еще. Что-то такое, чего Акки, выросший на Калафии, никогда не встречал.
Акки плыл рядом с коралловым островом и высунул морду из-за северной оконечности. Слышны только природные звуки китрупского моря.
Он хлопнул хвостом и осмотрел отражения. На запад или на север? К Хикахи или к Тошио?
Лучше на север. Цепь островов может тянуться до самого лагеря. Это естественное укрытие.
Он пронесся через четверть километра, отделявшие его от следующего острова, потом внимательно прислушался. Никаких изменений. Дыша чуть легче, он пересек следующий пролив, потом еще один, плыл короткими рывками, потом слушал и возобновлял осторожное продвижение.
Однажды услышал странный треск справа. Лежал неподвижно, пока не понял, что это не может быть Кта-Джон. Акки сделал небольшой крюк, чтобы взглянуть.
И увидел подводную засаду существ, похожих на воздушные шары из-за раздутых дыхательных пузырей и голубых лиц. Они несли грубые инструменты и сети, полные бьющейся добычи. Если не считать нескольких голограмм, посланных Дэнни Судман и Сахотом, это была первая встреча Акки с туземцами Китрупа кикви. Он смотрел, заинтересованный, потом подплыл ближе. Он считал, что находится далеко к югу от Тошио, но если это та самая группа...
Увидев его, охотники закричали в панике. Бросив сети, они вскарабкались на поросший растительностью ближайший остров. Акки понял, что, должно быть, встретил другое племя, которое никогда раньше не видело дельфинов.
Но все же это что-то. Он смотрел, как поднимается последний. Потом снова повернул на север.
Но когда миновал северный берег следующего острова, попал под сильный звуковой луч.
Акки упал духом. Как! Кта-Джон тоже подумал об островной цепи? Или какой-то дьявольский инстинкт подсказал ему, где искать добычу?
Луч снова пролетел над ним. За ночь он еще больше изменился, превратился в яростный крик, от которого Акки бросало в дрожь.
Крик послышался снова, ближе, и Акки понял, что ему не спрятаться. Этот крик отыщет его в любой расселине. Он должен попытаться уйти, пока еще контролирует свое сознание!
Сражение началось в предрассветной тьме.
Несколько часов назад Кипиру понял, что сани преследователя не выходят из строя. Двигатель кричит, но не стихает. Кипиру переключил свой гораздо дальше красной линии, но было уже поздно. Он услышал вой торпеды, резко повернул налево и вниз, выпустив воздух, чтобы оставить на своем месте облако шумных пузырей.
Торпеда прошла мимо в темноту. Разочарованный гневный крик отразился от оснований островов и подводных возвышений. Кипиру уже привык к непристойностям на праймале своего преследователя.
Он почти добрался до линии островов, за которой несколько часов назад исчезли два дельфина. Приближаясь, он все время слышал звуки охоты, приходил в ужас от гнетущих ассоциаций и очень опасался за Акки.
Но теперь у Кипиру собственные проблемы. Он пожелал Акки продержаться, пока не стряхнет со своего хвоста этого идиота.
Наверху становилось светлее. Кипиру завернул за остров, нырнул, выключил двигатель и стал ждать.
Моки выругался, когда маленькая торпеда не взорвалась.
Зубы, зубы
Лучше, лучше
Всего ни свете!
Он покрутил мордой в разные стороны. Оставил сенсоры саней и вел машину только по привычке.
Где этот наглец? Пусть придет и получит по заслугам!
Моки устал, был раздражен и невыразимо соскучился. Он никогда не думал, что быть Большим Самцом так скучно. Ему хотелось, чтобы вернулся горячий, почти оргазмический гнев. Попытался вернуть себе былую жажду крови, но продолжал думать об охоте на рыб, а не на дельфинов.
Если бы только он был способен на свирепость, которую слышал в охотничьем крике Кта-Джона! Моки перестал ненавидеть страшного боцмана. Он начинал думать о гиганте, как о духовном существе злой природы. Он убьет этого нахала-турсиопу и принесет его голову Кта-Джону, как доказательство своей готовности стать его последователем. И тогда тоже станет наводить животный ужас, которому никто не сможет противостоять.