Чувствовали ее родные то же самое, когда она пропала? Она слишком поздно поняла, что не хочет развода. Как ни велик был риск, одиночество было еще хуже. Она больше не принадлежала себе. Коннор стал ее частью. Она это поняла, только когда на Хьюстон обрушился ураган.
Захочет ли Коннор, чтобы она вернулась? Анна не была в этом уверена. Мысль о будущем без него пугала ее больше, чем все ее кошмары, вместе взятые.
Она хотела, чтобы он ее простил и они вместе воспитывали Тэйлор. Если он примет ее назад, она будет всю оставшуюся жизнь доказывать ему свою любовь.
Ухаживая за мистером Дженасаком, страдающим болезнью Альцгеймера, она не могла сосредоточиться на своих обязанностях. Он забывал, кто она и что делает в его доме, но ее память подводила еще чаще. Когда он задавал ей по десять раз один и тот же вопрос, она с трудом скрывала свое нетерпение. Ее мысли были где-то далеко. Она не могла ни о ком думать, кроме Коннора и Тэйлор. Мистер Дженасак заслуживал более внимательную и терпеливую сиделку.
Неожиданно ее телевизор выключился, а фонари за окном погасли. Испуганно вскрикнув, Анна стала на ощупь искать свою сумочку. Вытряхнув на пол ее содержимое, она нашла мобильный телефон и набрала дрожащими пальцами хьюстонский номер Коннора. Несколько длинных гудков показались ей вечностью. Наконец он ответил.
— Алло?
— Слава Богу, — прошептала она.
Затем раздался какой-то грохот и детский плач.
— Коннор, Тэйлор в порядке?
— Да, она в порядке, — холодно произнес он.
— Я так по ней соскучилась.
— Сейчас два часа ночи, — возмутился он. — Какого черта тебе нужно? Сейчас не самое подходящее время обсуждать наш развод.
— Почему она плачет?
— Я спросил, чего ты хочешь?
— Развод мне не нужен. Я так ошибалась, Коннор. Я поняла это, когда оказалась далеко от вас с Тэйлор… от всех, кого люблю. Я люблю тебя, Коннор, и хочу быть с тобой.
— Как долго на этот раз?
— Всегда.
— Ну конечно. Ты хочешь, чтобы я в это поверил?
— Прошу тебя…
— Где ты, черт побери?
— Все, о чем я прошу, это дать мне еще один шанс.
— Это слишком много, дорогая.
На заднем плане послышался звон разбитого стекла. Тэйлор закричала.
— Что случилось? — перепугалась Анна.
— Наверное, дерево упало. — Коннор мрачно выругался. — Послушай, я…
Связь внезапно оборвалась.
Анна попыталась дозвониться снова, но получила сообщение, что линия перегружена. Она набирала номер снова и снова, пока не разрядился аккумулятор. Затем, сидя в темноте и слушая шум дождя, она молилась, чтобы с ее мужем и дочерью было все в порядке.
Полицейский во время прямого включения в эфир одной из местных радиостанций заявил, что ввиду усложнившейся дорожной обстановки водителям запрещено въезжать в Хьюстон.
Но Анна должна была туда попасть и убедиться, что с Коннором и Тэйлор все в порядке.
Было уже темно, когда она наконец проехала мимо указателя, за которым начиналась территория Хьюстона. Она находилась за рулем уже двадцать четыре часа и изнемогала от усталости. Но это было ничто по сравнению с переживаниями за близких людей.
Когда она свернула с главного шоссе на дорогу, ведущую в район, где жил Коннор, ей преградила путь полицейская машина. Закусив губу, она остановилась и опустила стекло. Офицер полиции улыбнулся ей и попросил предъявить водительские права, но едва на них взглянул.
— Я не могу вас пропустить. Вы нездешняя.
— Но я здесь живу! — ответила Анна.
— Согласно вашим водительским правам, это не так.
— Потому что я получала их в Луизиане.
Он холодно посмотрел на нее.
Она не могла позволить ему ей помешать. Она должна была во что бы то ни стало добраться до Коннора.
— До моего дома около мили по этой дороге, — сказала она. — Мой муж и маленькая дочка перепугаются до смерти, если я не приеду.
Он покачал головой.
— Мне очень жаль. Мы получили распоряжение никого не пускать в Хьюстон. Торнадо разрушил два дома на этой улице. Вы должны повернуть назад.
— Но я провела целые сутки в дороге и очень устала. Поймите меня, мне нужно к семье. Меня ждут.
— Не я принимал это решение, а начальник автоинспекции. В городе нет электроэнергии, не хватает воды и бензина, дороги завалены ветками. Прошу вас, мэм, возвращайтесь назад.
— Но я должна убедиться, что с моей семьей все в порядке. Пожалуйста…
— Мне очень жаль. — Покачав головой, он выпрямился и направился к другому автомобилю.
Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Разворачиваясь, она обнаружила, что полицейский наклонился к окошку другой машины и разговаривал с водителем.
Черта с два она вернется назад!
Крутанув руль в противоположную сторону, она надавила на газ. К счастью, коп был занят и только крикнул ей вслед. Впрочем, она все равно далеко не уехала. В полумиле от дома Коннора дорогу ей преградила поваленная сосна. Выбравшись из машины, она, не закрыв ее, перелезла через дерево и пробежала остаток пути.
В полной темноте большой дом Коннора выглядел как островок спокойствия среди общего хаоса. Подойдя ближе, она увидела, что ставни были закрыты и грязная вода из бухты залила газон. На угол гаража упало большое дерево и разбило одно окно, но в целом дом не пострадал.
Переступая через сломанные ветки, Анна наконец добралась до передней двери и тихонько в нее постучала. Ей никто не открыл. Тогда она забарабанила по ней кулаками и закричала:
— Коннор!
Она уже собиралась прекратить, как вдруг дверь слегка приоткрылась.
— Коннор? — От волнения она едва дышала.
При виде усталого хмурого лица Коннора ее бросило в дрожь.
— Я должна была убедиться, что с тобой и Тэйлор ничего не случилось.
— Как видишь, мы в порядке. Можешь уезжать.
Анна не сдвинулась с места.
— Я же сказал, что мы в порядке, черт побери! — Его брови сошлись на переносице, губы плотно сжались.
— Пожалуйста… я всю ночь провела за рулем. Я не хочу развода.
Он пронзил ее ледяным взглядом.
— Почему меня должно это волновать?
— Прошу тебя, Коннор, ты должен меня выслушать.
— Нет, я уже ничего тебе не должен.
Он выглядел таким разъяренным, что, наверное, захлопнул бы дверь у нее перед носом, не просунь Анна внутрь ногу.
— Я не уйду, — сказала она. — По крайней мере, до тех пор, пока мы не поговорим. Я… я умоляю тебя, Коннор. Я сутки ничего не ела. Я с ног валюсь от усталости. — Она вытерла мокрые от слез глаза.