— Замолчи!
— Мы всегда сможем гипотетически представлять, какие идеальные были бы у нас дети, черноволосые ангелочки с таким же ангельским характером. Наши сыновья обязательно были бы умными, атлетически сложенными, очень мужественными…
Нико прижал палец к ее губам, и она наконец замолчала.
— Прости, я снова разболталась.
— Твои дети не могут быть не ангелочками…
— О, ты не знаешь, какой я была в детстве.
— А я был предоставлен самому себе, хотя ко мне и были приставлены две няни. Так принято в аристократических семействах.
— И ты соответствовал?
— После того, как я свалился со стены, где высвобождал застрявшего там моего любимого бумажного змея, мои прогулки были ограничены безопасным садом под присмотром двух нянь и мажордома Тиберио.
Реджина рассмеялась.
— Я все-таки схожу в душ.
— Я с тобой, не забыла?
В тесноте душевой кабинки их тела не могли не соприкасаться. Ее соски немедленно затвердели. Когда Нико взял в ладони ее груди, она затрепетала.
— Ты все время обвинял меня, что я слишком много командую. Это я еще не командовала. Прислонитесь к стене, Ваше Высочество.
— Черт, никто не зовет меня так, — прорычал Нико, выполняя приказ.
Реджина опустилась перед ним на колени прямо под струями теплой воды и обхватила рукой его возбужденную плоть.
— Определенно настоящее Высочество, — скаламбурила она и приникла к Высочеству губами. Она ласкала его до тех пор, пока он не взорвался, а Нико не заговорил быстро и страстно по-итальянски.
Реджина подняла голову и смотрела на него снизу вверх.
— Как же мне нравится, когда ты говоришь по-итальянски.
— Как же мне нравится, когда ты вытворяешь со мной такие вещи.
Он помог ей подняться с колен, обнял и надолго прижал к себе.
— Хорошо, что отель пятизвездочный, — заметил Нико, закрывая краны.
Реджина вопросительно посмотрела на него.
— Горячая вода никогда не заканчивается.
— Что? Можно подумать, ты когда-нибудь сталкивался с отсутствием горячей воды.
— Ты даже не представляешь, сколько бытовых проблем в палаццо, которым свыше четырехсот лет.
Реджина стала чистить зубы, а Нико неотрывно наблюдал за ней, и эта интимность была не менее возбуждающа, чем секс. Он внимательно следил и за тем, как она красит ресницы и подводит брови. Взяв в руки помаду, Реджина обернулась к нему:
— Уходи. У меня дрогнет рука, и я накрашу губы криво под твоим взглядом.
— Мне интересно, что ты делаешь по утрам, чтобы быть такой красавицей.
Обвязав бедра полотенцем, Нико вышел из ванной, и Реджина получила передышку. Твердой рукой она подкрасила губы и оделась.
Она улыбнулась, вслушиваясь в его низкий бархатистый голос, заказывающий кофе, омлет, клубнику, свежевыжатый апельсиновый сок и круассаны.
— Ты забыл горячий шоколад! — крикнула она. Он засмеялся и добавил к заказу горячий шоколад.
Нико спросил ее, чем бы она хотела заняться днем, и Реджина протянула ему список, составленный еще перед поездкой.
Он расхохотался.
— Здесь и двух недель не хватит. Но вот морскую прогулку вдоль побережья я могу тебе обеспечить. Я прокачу тебя на «Симонетте» — ты сэкономишь деньги, а я буду целый день с тобой рядом.
Реджина вставила новую пленку в фотоаппарат и немедленно сделала десяток его фотографий в одном только полотенце вокруг бедер. Потом она фотографировала его в одежде в комнате, на балконе…
Он отобрал у нее фотоаппарат и тоже сделал несколько кадров: А потом ей в голову пришла идея — установив фотоаппарат на подставку, она хотела сфотографировать их вдвоем. Но Нико в самый ответственный момент хватал ее то за грудь, то за попу, то целовал в губы…
— Но я же никому не смогу показать эти фотографии. Они все под грифом «Только для взрослых»!
— Для меня главное — чтобы ты меня помнила. — И он снова прижался к ее груди губами.
В этот момент раздался долгожданный стук в дверь. Реджина отпрянула от него, отвернулась, чтобы официант не увидел ее напряженные соски под тонкой тканью платья, и стала поправлять волосы. Нико направился к двери.
Стоило ему открыть, как какие-то люди стали выкрикивать вопросы.
— Князь, кто эта женщина?!
Реджина рефлекторно повернулась, и тут же сверкание вспышек ослепило ее.
Нико произнес что-то резкое по-итальянски — она не сомневалась, что это были самые отборные ругательства и проклятия. Она бросилась к нему в стремлении защитить его от этой голодной стаи папарацци, не отдавая себе отчета, что ее поведение лишь подстегнуло демонов.
— Синьорина…
— Уйди, маленькая глупышка! — Закрыв ее собой, Нико захлопнул дверь и ринулся к телефону.
— Папарацци! Избавься от них! Быстро! — крикнул он в трубку.
О горячем шоколаде и омлете было забыто.
— Собери свои вещи. Я должен вытащить тебя отсюда, пока эти шакалы не выломали дверь.
— Разве может быть хуже?
— О-о, еще ничего и не началось.
Слишком возбужденная, чтобы укладывать вещи аккуратно, Реджина просто свалила их в чемодан, срывая с вешалок и вытряхивая ящички.
— Я попрошу Массимо забрать твои вещи, главное — вытащить тебя отсюда. Массимо — наш семейный специалист по чрезвычайным ситуациям.
Нико снова позвонил, и по отдельным словам Реджина поняла, что он разговаривает с кузеном. Куда делось их романтическое настроение? Внезапно ее любимый Нико превратился не просто в высокородного аристократа, а в незнакомца. А почему нет? Она знает его сколько?.. Два дня.
Известный итальянский князь-холостяк заводит интрижку с иностранкой — наверняка не в первый раз. Почему она не подумала об этом раньше, будучи уверенной, что для него это такой же единственный раз в жизни, как и для нее? Сколько женщин так же теряли от него голову и остались с разбитым сердцем? Ведь не влюбиться в Нико нельзя — его облик, его манеры, его элегантность, его мастерство на танцплощадке и в постели, не говоря уже о титуле, яхте и дворцах. Во все времена такие, как он, рождаются, чтобы править и соблазнять.
Он забудет ее, Реджину, через неделю, женится на своей княжне Виоле, и у них родятся аристократические дети голубой крови. Будь Реджина поумнее, она бы отнеслась к этому роману как к приключению, которое с легкостью можно было бы обсудить за ленчем с подругой Люси или сестрой Сюзанной и даже прихвастнуть размером ее случайного итальянского любовника.