— Пожалуйста, Кейлеб!

— Я снова хочу тебя, милая. — Он бросил на нее обжигающий взгляд. — Помнишь, что я тебе сказал в бассейне?

— Я… я не уверена. — Она сейчас сгорит дотла, а он хочет, чтобы она вспомнила, что он сказал ей раньше?

— Я обещал, что всю тебя расцелую. Что дотронусь до самых скрытых твоих мест и заставлю кричать от удовольствия. Потом, когда ты подумаешь, что все кончилось, я начну сначала. И теперь собираюсь сдержать свое обещание. — Она таяла под пристальным взглядом его карих глаз. Он добавил: — Собираюсь любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Прямо здесь. Прямо сейчас.

У Элиссы так колотился пульс, что отдавалось в ушах. Не колеблясь ни минуты, она кивнула в знак того, что тоже этого хочет.

Она играет с огнем и, может быть, обожжется, промелькнуло у Элиссы в голове. Но сейчас не время об этом думать. Главное, чтобы мужчина, похитивший ее сердце, не разжимал своих объятий и не скупился ни на ласки, ни на поцелуи.

Глава восьмая

Если бы Кейлеб дал ей время, возможно, Элисса запаниковала бы, поняв, что влюбилась в него. Но думать ей было некогда. Он поднял ее, словно она ничего не весила, и понес к своей широкой кровати.

Поставив Элиссу на ноги, он взглянул ей в глаза. Медленно развязал пояс ее халата и обнажил плечи.

— На этот раз мы будем все делать медленно. Я хочу насладиться каждым дюймом твоего тела, и к тому времени, когда я закончу, у тебя не останется сомнений в том, какой особенной я тебя считаю.

С каждым его словом у нее слабели ноги, а беспокойство росло.

Он поцеловал кончик каждого ее пальца и положил руки ей на плечи.

Элисса запустила пальцы в волосы у него на затылке, потом наклонила его голову для поцелуя и прижалась к нему.

— Я тоже хочу кое-что тебе сделать. Объятия — это только одна из этих вещей.

Если бы она подумала над этим, возможно, ее привело бы в ужас собственное бесстыдство. Но когда Кейлеб заключил ее в объятия, она отбросила всякую сдержанность. И в первый раз в жизни решила, что может узнать силу своей чувственности.

Улыбаясь, он медленно снял с нее ночную рубашку.

— Давай снимем остальную одежду.

Вслед за халатом он бросил на пол ее рубашку из переливчатого синего шелка, провел руками по ее бедрам, потом, запустив большие пальцы в резинку ее трусиков, медленно стянул их с нее. А потом разделся сам. У нее перехватило дыхание. Она была права. У Кейлеба идеальное тело. Крепкое и стройное, ни унции жира. Да и как мужчине ему есть чем гордиться.

— Ты прекрасна! — Его голос звучал так почтительно, в нем было столько трепета, что она не сомневалась: он говорил серьезно.

— Я думаю о тебе, то же самое, — мягко произнесла она. — Ты идеален.

Кейлеб шагнул к ней. От его глубокого смешка ей показалось, что температура в комнате внезапно поднялась на несколько градусов.

— Я не идеален, милая, но я постараюсь, чтобы наша любовь была идеальной для тебя, — сказал он и потянулся к ней.

Если бы Элисса не растаяла от его слов, то растаяла бы от прикосновения его твердой мужской плоти к ее коже. По его телу пробежала дрожь, и она поняла, что он чувствует тот же жар, что и она.

Она закрыла глаза.

— Мне нравится, как твое тело прижимается к моему.

Кейлеб наклонил голову и медленно и многообещающе ухмыльнулся.

— Мне больше нравится чувствовать себя внутри тебя.

У нее задрожали колени. Она обмякла и прислонилась к нему. Потом открыла глаза, взглянула на него и прошептала:

— Мне тоже.

Он поднял ее на руки, положил на середину кровати, потом вытянулся рядом и привлек ее к себе.

— Продолжай так говорить, милая, и я вспыхну, как свечка.

Прежде чем Элисса успела ответить, он поцеловал ее в губы с таким отчаянной страстью, что ее охватило пламя желания. Но когда он принялся покрывать поцелуями ее тело, от ключицы до груди, потом взял в рот напряженный бутон груди, она почувствовала себя так, словно сгорит дотла.

Она прижала к себе его голову, и у нее вырвался из груди стон. Восхитительные ощущения, которые у нее возникали благодаря эротическому поддразниванию Кейлеба, доводили ее до неистовства.

— Тебе это нравится? — спросил он, целуя ее в живот.

Кивая, она вздрогнула от сильного желания, которое вызывало в ней теплое дыхание его шепота.

— Пожалуйста…

— Скажи мне, чего ты хочешь, Элисса.

— Войди в меня!

— Ты уверена?

В его тихом вопросе слышалось предупреждение.

— Да! — Если он поскорее что-нибудь не сделает, она умрет от желания.

Кейлеб молча поднял голову, и у нее захватило дух при виде страсти, ярко горящей в его карих глазах. Его руки плавно коснулись ее бедер, потом ног. Он удерживал ее пылким взглядом, лаская внутреннюю сторону ее бедер. У нее колотилось сердце все сильнее и сильнее, по мере того, как он медленно, дюйм за дюймом приближался к ее лону. Когда он, наконец, достиг своей цели, ее охватило неописуемое волнение!

— Вот это да!

— Тебе хорошо? — спросил он, продолжая сводить ее с ума.

— Да.

— Еще?

— П-пожалуйста!

Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, и она почувствовала сильное волнение. Она зажмурилась и обеими руками вцепилась в простыню.

— Как будто… я горю.

— Спокойно, милая! Сейчас будет еще лучше. — Как только он произнес эти слова, он опустил голову и подарил ей самый интимный поцелуй, какой мужчина может подарить женщине.

Ее захлестнули волны исступленного восторга. Она не удержалась от стона.

— К-Кейлеб, пожалуйста… мне нужно…

Он приподнялся и чмокнул один из ее ноющих сосков.

— Что тебе нужно, милая?

— Тебя. Сейчас же.

— Почему? — спросил он, подвергая другой напряженный сосок той же сладкой пытке.

— Я больше… не… могу.

— Открой глаза, Элисса. — Она послушалась, и он покачал головой. — Помнишь, что я тебе говорил?

От его многообещающей улыбки по ее венам снова потекла волна жара.

— Я сказал тебе, что, когда ты подумаешь, что все кончилось, я начну сначала.

Если бы она могла снова обрести голос, то сказала бы ему, что так она скоро сойдет с ума. Но прежде чем она успела, он опустил голову и сдержал свое обещание.

Кейлеб снова и снова доводил ее почти до предела, после чего останавливался. Но когда напряжение внутри нее немного ослабевало, он начинал свою опьяняющую игру сначала.