— Ну, ладно, посмотри на меня получше, потому что эту штуку я больше носить не буду, — заявил он, обнимая Фин за плечи. — Я отвезу смокинг домой, повешу в шкаф и никогда больше не надену.
— Никогда не говори «никогда».
— Думаю, что на этот раз в этом можно быть уверенным. — Его рука напряглась, когда он притянул Фин к себе, и его негромкий смех заставил каждую клеточку ее тела радоваться жизни. — Ты снова увидишь меня в этой одежде, когда рак свистнет.
Когда огни «Морского прилива» скрылись и ночь сомкнулась вокруг них, Тревис вытянул руку и нажал кнопку, чтобы поднять перегородку между ними и водителем.
— Как ты себя чувствуешь? Я знаю, сегодня для тебя был трудный день, и ты, должно быть, утомлена.
— Наверное, так должно быть, но я на удивление хорошо себя чувствую. — Сбросив туфли на высоких каблуках, чтобы поудобнее устроиться для двухчасовой поездки, она добавила: — Теперь, когда моя беременность больше не тайна, мне стало легко, как никогда раньше не было.
Когда Тревис привлек ее к себе, от ощущения его теплого дыхания, шевелящего волосы на ее виске, мурашки побежали у нее по ее рукам.
— Я обещал тебе, что твой папа ничего не будет говорить.
— Не так уж много мог бы он сказать после того, как Джесси произнесла свою небольшую речь. — Фин улыбнулась. Ей не хватало слов, чтобы выразить, как она была тронута радостью, прозвучавшей в словах дочери. — Она будет замечательной старшей сестрой.
— Малыша она будет баловать до невозможности.
— А ты не будешь?
Он хихикнул и крепче обнял Фин.
— Я не говорил, что не буду. — Несколько минут они ехали в удивительно приятной тишине, и потом Тревис снова заговорил: — Ты придумала, как мы сможем устроить нашу жизнь, учитывая твою беременность и расстояние, которое нас разделяет?
— Со всеми свадебными заботами у меня не нашлось на это времени. — Она отвела взгляд. — А ты? Ты можешь что-то предложить?
— Нет, но мы что-нибудь обязательно придумаем. — Указательным пальцем он коснулся ее подбородка, чтобы приподнять ее лицо. Когда их взгляды встретились, он улыбнулся. — Это все довольно ново для меня, но когда я говорил тебе, что всегда буду рядом с тобой, я именно это и намеревался делать. И я имел в виду не только время после его рождения. Я также хочу быть вместе с тобой во время беременности.
Не дав Фин возможности ответить, он наклонился и прижался губами к ее губам в поцелуе столь нежном, что слезы появились у нее на глазах. Мягкая нежность его прикосновения вызвала у Фин чувство, будто температура в лимузине резко подскочила.
Искры света танцевали перед ее закрытыми глазами, и желание начало струиться по всему ее телу, когда его рука скользнула ей на грудь. Его мозолистые ладони были удивительно нежными, и наслаждение волна за волной окатывало ее тело. Ее сердце пропустило несколько ударов, и дышать стало трудно.
Тревис посадил Фин себе на колени, и она почувствовала себя молоденькой легкомысленной девушкой. Напряжение, нараставшее в ней, сводило с ума, и ей захотелось снова испытать его любовные ласки.
Сквозь чувственный туман, окруживший ее, она расслышала, как застонал Тревис, когда попытался переместить их обоих в более удобное положение.
— Целая вечность прошла с тех пор, как я занимался сексом на заднем сиденье автомобиля, дорогая моя. — Он выпустил Фин из своих объятий, и она села рядом с ним. — Но для того, что я хочу делать с тобой, нужно будет гораздо больше места, чем есть в этом лимузине.
— Когда ты возвращаешься в Колорадо? — спросила она, затаив дыхание.
— Завтра днем. — Он проложил дорожку из поцелуев вниз по ее шее. — Фин, проведи со мной ночь, — попросил он, не прекращая целовать ее.
Если бы она сохранила способность думать, то, возможно, снова завела бы разговор о том, как они будут растить ребенка. Но думать она уже не могла и еще теснее прижалась к самому невероятному, неотразимому мужчине.
— В твоей кровати или в моей?
* * *
— Какого черта здесь не могут выдавать обычные металлические ключи? — бормотал Тревис, просовывая пластиковую карточку в замок двери своего гостиничного номера.
Поездка от Хэмптонса до отеля показалась Тревису самой долгой в его жизни. От близости Фин ему казалось, что в машине ужасно жарко. И Фин, видно, было не лучше. На ее щеках горел румянец неудовлетворенной страсти, и Тревису она никогда еще не казалась столь желанной.
Когда наконец крошечный огонек на замке загорелся зеленым светом, Тревис открыл дверь и быстро впустил Фин. Дверь едва успела закрыться, а он уже включил свет и крепко обнял Фин.
— Ты знаешь, каким секретом обладают дизайнеры таких платьев? — спросил он, сдвигая вниз замочек молнии на спине.
— Каким же? — спросила Фин, едва переводя дыхание.
— Они умеют скроить платье так, чтобы мужчины от страсти сходили с ума.
Он сдвинул платье вниз, и оно упало вокруг изящных лодыжек Фин. Ни Фин, ни Тревиса ничуть не заботило, что на полу лежит скомканное платье ценой в несколько тысяч долларов. Зеленый шелк показался Тревису морскими волнами, из которых выходит целомудренная богиня красоты. Он взял ее за руки, медленно привлек к себе и, пригнувшись, начал целовать ее лицо, потом шею, ключицы и проложил дорожку из поцелуев на груди.
— Ты сводишь меня с ума, — сказала она, слабея, и прильнула к нему всем телом, чтобы не упасть.
— И я схожу с ума вместе с тобой, дорогая моя. — Он прерывисто вздохнул. — Давай спокойно снимем оставшуюся одежду, потому что если я потеряю рассудок, то просто сорву ее с нас обоих.
От смеха Фин его будто обдало жаркой волной.
— Именно сейчас, как мне кажется, если на ком-то и есть излишек одежды, то это на вас, мистер Клейтон.
Тревис бросил на нее быстрый взгляд и усмехнулся. На ней был всего лишь крошечный треугольничек из шелка и кружева. Платье, которое было на Фин сегодня, было сшито так, что лифчик и нижняя юбка были его неотъемлемыми частями. Тревис мог дать голову на отсечение, что мужчины во всем мире были благодарны тому неизвестному мудрецу, которому пришла в голову идея объединить белье с платьем.
— Думаю, что в этом пункте вы совершенно правы, мисс Эллиотт.
Вытаскивая рубашку из-за пояса своих брюк, он решил, что мог бы придушить того, кто выдумал, будто использовать на рубашке пуговицы лучше, чем кнопки.
— Позволь мне помочь тебе, — предложила Фин, подходя ближе.
К его облегчению, Фин мгновенно расстегнула и распахнула его рубашку, потом положила руки ему на грудь. От прикосновения ее нежных ладоней будто электрический ток пробежал от его макушки до пяток.
Дернувшись, как будто его огрели кнутом, он помотал головой и отступил на шаг от Фин.
— Знаешь, наверное, я сам должен заботиться о том, чтобы раздеться, иначе скачки завершатся раньше, чем эта старая кляча начнет бежать.