Она почувствовала прикосновение его тела к своему бедру, и вновь желание обладать этим мужчиной нахлынуло на нее. Обняв Тревиса за плечи, Фин улыбнулась.

— Я не отпущу тебя.

Его обещающая улыбка заставила ее сердце помчаться вскачь.

— Знаешь, дорогая, я собираюсь удивить нас обоих.

И, к ее удовольствию, он сдержал свое обещание.

Держа в объятиях спящую Фин, Тревис смотрел в потолок над своей кроватью и пытался придумать, что же им теперь делать. Они зашли в область, где с каждым из них могло случиться несчастье.

Если бы их отношения касались только их двоих, ставки не были бы так высоки. Они могли бы разобраться, что происходит между ними. Если бы их отношения не сложились, они могли пойти дальше каждый своей дорогой почти без проблем. Но, что бы ни случилось между Тревисом и Фин, это также затронуло бы и Джесси, и их будущего ребенка.

Фин заявила ему прямо, что не способна к отношениям, а он сказал ей правду, что не хочет их. После того как умерла его жена, он был уверен, что никогда не будет заботиться о другой женщине так, как заботился о Лорен. Но теперь он начинал думать, что, возможно, поторопился с этим решением.

С той минуты, как он увидел Фин, его тянуло к ней, как пчелу к меду. И, по-видимому, то же самое происходило с ней. Ее первый приезд на ранчо был тому доказательством. Они не были способны сдерживать свои желания. Но может ли прекрасное занятие любовью быть основой для длительных отношений?

Так, как он видел это, у них было не так уж много общего.

Джесси. Ребенок, которого носит Фин. Ненасытное желание друг друга.

А в остальном их жизни отличались, как день и ночь.

Он был сельским парнем от широкополой шляпы до подошв ковбойских сапог. Его жизнь проходила в изматывающей работе под открытым небом в любую погоду. Ночью он засыпал, слушая сверчков или далекий вой койота. В местном баре, где громко играла музыка, а новая пара джинсов и чистая рубашка, купленные в соседнем универмаге, считались парадной одеждой, ему было много удобнее, чем когда он надевал вечерний костюм, чтобы пойти на представление или в какой-нибудь модный ночной клуб Нью-Йорка.

И жизнь Фин была ему чуждой. Она жила и работала в городе, который никогда не спал. Черт возьми, там гудели такси, ревели сирены, и было неудивительно, что люди бодрствуют круглые сутки.

И это было лишь вершиной айсберга.

Изо дня в день она работала в офисе с кондиционированным воздухом и чувствовала на своем лице солнце, только когда близко подходила к окну. Каждый предмет одежды, которым она обладала, нес имя известного дизайнера, вышитое на ярлычке. Даже на ранчо она приехала в джинсах, поперек заднего кармана которых было налеплено имя какого-то парня.

Фин пошевелилась во сне, и он крепче обнял ее и поцеловал в макушку.

В ее первое посещение «Серебряной Луны» она упомянула, что любит открытые пространства, но через некоторое время новизна увянет, и Фин будет сходить с ума, тоскуя о суете и толкотне Нью-Йорка. У Тревиса не было в этом никаких сомнений. Он тоже был бы несчастлив, если бы ему пришлось жить в переполненном людьми городе.

Почувствовав, что сон наконец овладевает им, Тревис закрыл глаза и вновь задумался, как же они с Фин смогут совместно воспитывать ребенка. Малышам нужны стабильность и постоянство, а не перебрасывание из одного мира в совсем другой.

Он заснул, по-прежнему не имея ни одного ответа, и его сны были наполнены картинами жизни в «Серебряной Луне» с зеленоглазой рыжеволосой женщиной и ребенком.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Улыбаясь, Тревис вручил Фин ключи от старого грузовика, на котором возил сено.

— С чего я должна начать?

— Вставь ключ в замок зажигания и поставь правую ногу на педаль тормоза.

— Это достаточно просто, — заметила она и сделала, как он велел. Лицо ее осветилось радостью. — Что дальше?

В груди у Тревиса будто что-то сжалось. Он никогда не забудет, в какой восторг пришла Фин, когда он пригласил ее на первый урок вождения, и ни за что в мире не упустит возможности быть ее инструктором!

— Поверни ключ в сторону приборной панели. Как только услышишь, что мотор заработал, отпусти ключ.

Когда двигатель грузовика мягко заурчал, она широко улыбнулась.

— Не могу поверить, что это и вправду происходит со мной!

— Кажется, точно эти слова ты сказала ночью, когда мы…

— У тебя однобокий ум, ковбой, — перебила она, смеясь.

Ощущая себя не по возрасту молодым, он самодовольно усмехнулся.

— Это так удивительно, что трудно поверить. Ты согласна?

— Ты имеешь в виду свой ум или прошлую ночь?

— И то, и другое.

Она сняла ногу с педали тормоза, и двигатель заглох.

— Что случилось?

Вместо ответа Тревис поцеловал Фин, и после этого им обоим понадобилось время, чтобы прийти в себя. Когда он наконец поднял голову, она взглянула на него так строго, как могла, однако ему она показалась еще более восхитительной.

— Вернемся к делу, ковбой. Ты должен научить меня водить машину.

— Ногу следует держать на тормозе, пока не включишь передачу, иначе двигатель заглохнет.

Она нахмурилась.

— Кажется, с этого момента начинаются сложности.

— Ни в коем случае. Это проще, чем тебе кажется, и ты очень скоро привыкнешь. — Тревис указал на замок зажигания. — Поставь ногу на тормоз, запусти мотор и возьмись за рычаг переключения передач. Потом, не снимая ногу с педали тормоза, толкни рычаг немного вперед и затем вниз.

— Готово, — с удовлетворением сказала она, выполнив его указания.

— Ты прекрасно справляешься. Теперь слегка нажми на педаль газа. — Он едва успел произнести эти слова, как она прижала педаль до пола, и грузовик дернулся вперед едва ли не со скоростью света.

— Это забавно!

— Черт побери!

Эти слова прозвучали одновременно.

Десять лет назад Тревис привез Джесси на это же самое пастбище, чтобы дать ей первый урок вождения, но помнил все, как будто это было вчера. В тот день они мчались через поле и едва не угодили в маленький пруд.

Тревису подумалось, что Фин и Джесси похожи друг на друга не только внешне. Им обеим хотелось стремиться вперед. И пока грузовик подпрыгивал на неровностях, пересекая луг, Тревис сидел, вцепившись руками в ремень безопасности, и чувствовал себя так, будто снова стал молодым и пытается удержаться на необъезженной лошади.

— Ты могла бы снять ногу с газа, чтобы немного уменьшить скорость, дорогая, — сказал он, поглубже натягивая шляпу.

Фин послушалась его, и дышать Тревису стало немного легче. Хотя пастбище было огромным и на нем не было ничего, во что Фин могла бы врезаться, он все равно порадовался, что сегодня все лошади находятся в сарае, и, следовательно, им ничто не угрожает.