Book.

– Где же милиция? – пробормотала я, продол­жив борьбу с мобильным, и тут совсем рядом услы­шала:

– Ты что, спятила?

Меня сбило с ног, это оказался Тагаев, теперь он лежал возле театральной тумбы, которую исполь­зовал в качестве укрытия, и, надо полагать, тоже ждал ментов или того светлого мига, когда его возь­мут в кольцо и попросту пристрелят.

– Звоню в милицию. Где их черти носят?

– Дураки они, что ли, под пули лезть? Вот все стихнет, тогда появятся. Ты-то зачем здесь? Я же сказал, жди во дворе.

– Кого ждать, если тебя сейчас убьют.

– Вот-вот. Этого ты могла в машине дождаться.

Тут Тагаев вмял мою голову в землю и навалил­ся сверху, большое ему за это спасибо, потому что в противном случае я бы непременно оглохла, выстрел грохнул рядом, и стрелял, вне всякого сомнения, Тагаев, что произвело впечатление и на меня, и на нападавших. Одно дело пристрелить безоружного, и совсем другое – рисковать заполучить пулю в соб­ственную пустую голову.

– У нас есть пара минут, пока они очухают­ся, – шепнул Тагаев.

– Жди здесь, я попробую подогнать машину, – предложила я.

– И не думай. У них времени в обрез, церемо­ниться не будут. Ползком в сторону фонтана.

Ползком я бы это называть не стала, он на полу­согнутых, а я на четвереньках, без всяких идей на тот счет, что мы будем делать дальше. Тут взвыли сирены, и я мысленно перекрестилась, наконец-то защитнички пожаловали, хотела поделиться своим восторгом с Тагаевым, но вовремя вспомнила, что встречи с милицией он не ждет и особо не обрадуется.

Между тем мы достигли бассейна, и стало ясно, отчего Тагаев так сюда стремился, рядом был люк канализационного колодца, который он очень лов­ко приподнял и отодвинул в сторону.

– Давай, – шепнул мне, – там ступеньки.

– Лучше ты… – не успела я закончить свою мысль, как рядом вновь грохнуло, а сквозь сетку дож­дя я успела разглядеть призрачные фигуры, прибли­жающиеся к нам. У ребят явно серьезные намере­ния, если уж милицейские сирены их не напугали.

Тагаев схватил меня за руки и попросту сбросил в колодец, хорошо хоть сам на голову мне не сва­лился, потому что прыгнул следом. Пока я приходи­ла в себя, он закрыл люк и вновь схватил меня за ру­ку. Надо сказать, глубина колодца не впечатляла, поэтому никаких увечий я не заработала, зато те­перь, оказавшись во тьме кромешной, ничуть не со­мневалась: непременно сверну шею.

Тагаев шел впереди, по-прежнему держа меня за руку. Должно быть, он видел в темноте как кошка, я дважды на него налетала, потому что ничегошеньки не видела. Вдруг он сгреб меня в охапку и зажал ла­донью рот. Я прислушалась: вне всякого сомнения, кто-то открыл люк, затем легкий шорох, шаги, вновь шорох. Мужчин двое или трое. Тагаев медленно осе­дал, увлекая за собой меня, шепнул, прижав губы к моему уху:

– Не шевелись.

Я молча кивнула, он отпустил меня и совершен­но бесшумно развернулся к нападавшим, теперь из-за его спины я и вовсе не смогла бы что-то увидеть, даже если бы не проклятая темнота.

Я очень аккуратно встала на четвереньки и ощу­пала стену. На расстоянии вытянутой руки она де­лала поворот. Стараясь не дышать и вообще не производить шума, я робко продвинулась на метр. Так и есть, туннель разветвляется, по крайней мере, здесь два коридора. Что-то с грохотом упало, некто рявк­нул “черт”, а вслед за этим раздался выстрел. Я дер­нула Тагаева за руку, и мы, уже не заботясь о нару­шении тишины, бросились в боковой коридор. Ко­ридор сделал еще поворот, а дальше расширялся. Выстрелы стихли, мы замерли, прислушиваясь. Где-то капала вода, запах стоит тяжелый, только сейчас я поняла, как трудно дышать, я вся вспотела, голова кружилась, может, от страха, а может, здесь какой-нибудь угарный газ, поди разберись.

Тагаев вроде прислушивался, стоя рядом, затем решительно зашагал вперед. Я по-прежнему ничего не видела и надеялась на то, что у Тагаева глаза дей­ствительно какие-то особенные.

Если и была за нами погоня, то, наверное, от­стала. Я напряженно вслушивалась, но шагов не раз­личала, только странный шорох, может, это был шум улицы, но он меня нервировал. Не знаю, как долго мы шли в темноте, пока наконец не уперлись в стену.

– Тупик, – тихо сказал Тагаев и начал медлен­но двигаться вдоль стены. – Лестницы нет, значит, и выхода нет.

– Знать бы, что придется бродить здесь, при­хватила бы фонарик.

– У меня есть зажигалка, – сообщил он.

– Чего ж не воспользуешься?

– Надолго ее не хватит, значит, на крайний слу­чай. К тому же огонь могут увидеть.

– Думаешь, они нас ищут?

– Вряд ли. Но лучше немного переждать, чтобы не столкнуться с ними в темноте.

– Пережидать здесь будем?

– Ты устала?

– Нет. Просто ничего не вижу, а это раздража­ет. Вот уж не думала, что здесь такие катакомбы.

– Мы под старым городом, и канализация тоже старая.

– Мне говорили, ты оружие не носишь, – не удержалась я.

– Времена меняются, – философски ответил он, опустился на корточки, и я пристроилась по со­седству. Рядом что-то продолжало шуршать и вроде бы даже двигаться, в темноте, как известно, все пу­гает, и я прислушивалась с удвоенным рвением.

– Ты можешь сесть мне на плечи, – вдруг пред­ложил Тагаев.

– Зачем? – не поняла я.

– Ну… так…

Тут что-то коснулось моей руки, я хотела за­орать, но наконец-то поняла, что это за копошение у моих ног.

– Крысы, – сказала я с усмешкой. – Вот черт, а я-то перепугалась.

– Ты редкая женщина, – заметил он. – Обыч­но девицы падают в обморок.

– Как-то не хочется. Боюсь, их здесь сотни. Ты поэтому и не воспользовался зажигалкой?

– Точно. Не хотел тебя пугать.

– Нам просто повезло, или ты знал об этом люке?

– Помнил. Это мой район, я здесь вырос. Как-то в детстве мы решили устроить поход и забрались в такой же колодец.

– Ну и как?

– Надолго нас не хватило.

Теперь твари шастали по ногам совершенно на­хально.

– Может, все таки пойдем? – не выдержала я.

– Хорошо, – согласился он и поднялся.