— Было очень глупо с твоей стороны набрасываться на того рокнарского надсмотрщика.
— Да.
— Однако я уверен, случись такое снова, ты поступил бы так же.
— Зная то, что знаю сейчас… это было бы сложнее. Но надеюсь… молюсь, чтобы боги оставили мою глупость при мне.
— Что же это за изумительная глупость, которая сияет ярче золота моего отца? Ты можешь научить меня ей, Кэс?
— Ох, — выдохнул Кэсерил, — не сомневаюсь.
Кэсерил встретился с Лисом на следующее утро. Его снова проводили в высокую светлую комнату с видом на море, но на этот раз встреча протекала в значительно более узком кругу: он, рей и секретарь. Секретарь сидел за столом перед стопкой бумаг, связкой новых перьев и солидным запасом чернил. Рей расположился у другой стороны стола, где стояли искусно вырезанные из коралла и жадеита шахматы, сама же доска была сделана из полированного малахита, оникса и белого мрамора. Кэсерил поклонился, и рей пригласил его сесть напротив.
— Играете? — поинтересовался Лис.
— Нет, милорд, — огорчённо ответил Кэсерил, — очень плохо.
— Ах, какая жалость! — Лис отодвинул доску в сторону. — Бергон очень воодушевлён вашим описанием шалионского бриллианта. Вы хорошо поработали, посол.
— Всем сердцем надеюсь на это.
Рей коснулся верительной грамоты Исель, лежавшей на блестящей столешнице.
— Необычный документ. Вы знаете, что он обязывает принцессу исполнить всё, что вы подпишете от её имени?
— Да, сир.
— Её полномочия в данном вопросе довольно спорны, знаете ли. Дело в её возрасте.
— Ну что ж, сир, если вы не признаете за ней права самой заниматься своим браком, полагаю, мне ничего больше не остаётся, кроме как седлать коня и возвращаться в Шалион.
— Нет-нет, я же не сказал, что оспариваю её права! — В голосе старого короля промелькнуло лёгкое беспокойство. Кэсерил подавил улыбку.
— Конечно, сир, иметь дело с нами означает публично признать её власть и права.
— Хм… верно. Конечно. Молодые так доверчивы. Вот почему блюсти их интересы должны мы, старики. — Он взял в руки список, полученный от Кэсерила накануне. — Я изучил предложенные вами пункты брачного договора. Нам нужно многое обсудить.
— Прошу прощения, сир, это не предложения, это — требования. Если вы хотите дополнить их своими, я внимательно выслушаю вас.
Брови рея изогнулись дугой.
— Конечно, нет. Возьмём, к примеру, это — о порядке наследования в случае несовершеннолетия наследника, если боги благословят их детьми. Несчастный случай во время поездки верхом — и рейна Шалиона становится регентшей Ибры! Это неприемлемо. Бергон подвергается риску на поле боя в отличие от своей жены.
— Ну, это мы надеемся, что она не будет ему подвергаться. Или я малосведущ в истории Ибры, милорд. Мне кажется, что мать принца перенесла две осады?
Лис откашлялся.
— В любом случае, — продолжил Кэсерил, — это риск обоюдный, и таким же должен быть и пункт договора. Исель подвергается риску тяжёлых родов, что, естественно, не угрожает Бергону. Одни неудачные роды — и Бергон становится регентом Шалиона. Сколько ваших жён пережило вас, сэр?
Лис вздохнул, помолчал и сказал:
— Ну тогда вот этот пункт, об именах.
Несколько минут умеренного спора закончились решением, что Бергон ди Ибра-Шалион звучит ничуть не хуже, чем Бергон ди Шалион-Ибра, и данному пункту тоже было позволено остаться.
Лис прикусил губу и задумчиво нахмурился.
— Как я понимаю, лорд Кэсерил, у вас нет земли. Почему же принцесса не наградит вас в соответствии с вашим званием?
— Она награждает меня в соответствии со своим. Исель не рейна Шалиона — пока.
— Уф. С другой стороны, я — рей Ибры и имею возможность высоко оценить ваши заслуги.
Кэсерил только улыбнулся.
Ободрённый Лис заговорил о красивом поместье с видом на море и снял с доски между ними коралловую ладью. Заинтересовавшись, как далеко это может зайти, Кэсерил бросил, что море его мало привлекает. Тогда Лис завёл речь о породистых лошадях и о земле под выгоны, а также о том, каким неподобающим ему видится пункт номер три. На стол встало ещё несколько пешек. Кэсерил равнодушно хмыкнул. Лис деликатно вздохнул и упомянул о деньгах, на которые человек может одеваться в соответствии с ибранским титулом, более высоким, чем кастиллар, и о том, как выгодно может быть переписан пункт номер шесть. К растущей кучке фигур присоединилась жадеитовая ладья. Секретарь продолжал делать пометки. Каждый раз хмыканье Кэсерила вызывало в глазах Лиса выражение уважения и презрения одновременно; кучка фигур всё увеличивалась. Вскоре рей с горечью в голосе заметил:
— Вы играете лучше, чем я ожидал, кастиллар.
В конце концов Лис выпрямился в кресле и повёл рукой в сторону выставленных на стол символов его возможных даров.
— Что вас не устраивает, Кэсерил? Что такого может дать вам эта девочка, чего не могу дать я?
Ухмылка Кэсерила превратилась в весёлую улыбку.
— Ну как же! Уверен, что она сможет предоставить мне недвижимость в Шалионе, которая меня вполне устроит: два шага в длину и шаг в ширину, и это будет моим навечно, — и мягко, чтобы не обидеть, отодвинул фигуры обратно к Лису. — Вероятно, я должен объясниться. У меня в животе опухоль, которая, как я полагаю, скоро убьёт меня. Все эти награды — для живых, как мне кажется. Не для умирающих.
Губы Лиса шевельнулись, на его лице мелькнули изумление, испуг и смущение, каковое было быстро подавлено. У рея вырвался смешок.
— Ха! Пятеро богов! У девчонки достаточно мозгов и жестокости, чтобы преподать мне урок в моём же ремесле! Неудивительно, что она предоставила вам такие полномочия. Демоны Бастарда, она отправила ко мне неподкупного посла!
Три мысли одновременно возникли в голове Кэсерила: первая — у Исель не было столь продуманного плана, вторая — если бы ей указали на это, она сказала бы «Хм!» и запомнила на будущее и третья — Лису не следует знать о первой мысли.
Лис посерьёзнел и более внимательно посмотрел на Кэсерила.
— Мне очень жаль, что вы так больны, кастиллар. Это не повод для смеха. Мать Бергона тоже умерла от опухоли в груди, умерла совсем молодой — в тридцать шесть лет. Все тяготы замужества не укротили и не сломили её, но под конец… ах, впрочем, ладно.
— Мне тридцать шесть, — не мог не заметить печально Кэсерил.
Лис заморгал.
— Тогда вы плохо выглядите.
— Это так, — согласился Кэсерил. Он взял в руки список. — Что ж, вернёмся к брачному договору…