Но неравномерный загар — мизерная цена за счастье прошедшей недели. Пока Кэри готовила им легкую закуску, Джеки нежилась в пенистой ванне. Она с удовольствием занималась цветами в саду тети Мэтти: пропалывала сорняки, сажала новые цветы, подрезала кусты, даже удобряла почву. Некоторые растения уже на следующий же день демонстрировали признаки выздоровления.
Бен работал в доме, иногда — уже без ее помощи — ездил на другие объекты, оставляя Джеки работать в саду. Она очень подружилась с Кевином, и они часто болтали за ленчем. Кевин признался, что считает Бена образцом для подражания и тоже хочет стать преуспевающим подрядчиком, а впоследствии начать свое собственное дело.
Он с удовольствием говорил о своем кумире, а Джеки с удовольствием слушала.
Пару раз Бен, возвращаясь с другого объекта, заставал их беседующими в тени большого дерева с банками колы в руках. Он бросал на них долгий оценивающий взгляд и скрывался в доме, но Джеки не чувствовала себя виноватой — Бен сам должен понимать, что в ее сердце только он.
Наконец работа была закончена, и Джеки с грустью подумала, что следующей весной не увидит возрождение сада, потому что будет далеко от Шарлотсвилла. Она по-прежнему пребывала в растерянности, не в силах принять окончательное решение — уезжать или не уезжать? И вообще, как ей жить дальше? Любовные отношения с Беном — мужчиной гораздо старше ее по возрасту — породили много вопросов, над которыми она никогда раньше не задумывалась.
Но больше всего она мучилась вопросом: что испытывает к ней Бен? В том, что ему нравится заниматься с ней любовью, Джеки не сомневалась. Но неужели это все, чем она его привлекает?
Когда она предлагала вместе пообедать, он отказывался под предлогом, что Джеки должна как можно больше времени быть с семьей. Она провела еще только одну ночь в его доме, хотя была готова проводить там каждую, но Бен больше не звал ее. Впервые в жизни в отношениях с мужчиной Джеки испытывала неуверенность и страх одним неверным поступком или словом все испортить. Она честно проводила все вечера в доме матери, играла в компьютерные игры с ребятами, смотрела телевизор.
Когда на ее имя пришло приглашение на прием во французском посольстве в Вашингтоне, она пригласила мать и Джеральда поехать с ней и провести уикенд в столице, побывать на светском приеме, но они вежливо отказались. Может, ей пригласить Бена?
— Ты скоро? — крикнула через дверь Кэри.
— Иду. А что ты приготовила?
— Сырники и холодный чай.
— Я скоро стану коричневой от чая, как старая индианка, — пробормотала Джеки, вылезая из ванной. Она чувствовала себя отдохнувшей и расслабившейся.
С удовольствием уплетая сырники, приготовленные сестрой, Джеки похвалила:
— Как вкусно! Ты готовишь уже не хуже мамы.
Кэри зарделась от похвалы.
— Что ты! Может, когда вырасту. Этим летом моей обязанностью было готовить обед один раз в неделю, а следующим летом — два. А рецепт этих сырников мне прислала Джулиана из Калифорнии.
— Уметь готовить — нужное дело, — задумчиво проговорила Джеки. — А я даже яичницу поджарить не умею.
— А что же ты ешь?
— Что есть в меню. Я никогда не ем дома.
— Это потому, что ты богатая и можешь себе это позволить, — поучительно произнесла младшая сестра.
— Это потому, что я не имею ни малейшего представления о приготовлении еды в домашних условиях, — отшутилась Джеки. — Правда, на днях мама поделилась со мной рецептом приготовления стейка и жареной картошки.
Кэри звонко рассмеялась, а Джеки почувствовала, что ее отношения с сестрой стали немного ближе и теплее.
Наконец она была готова к выходу. Алый шелк плотно облегал фигуру. Высокий разрез на юбке позволял видеть длинные стройные ноги, красоту которых подчеркивали открытые черные босоножки на высоких каблуках. Джеки гладко зачесала волосы назад и нанесла ровно столько косметики, чтобы глаза казались бездонными и колдовскими, а губы — нежными и чувственными.
— Обалдеть! — только и воскликнула Кэри, увидев сестру готовой к выходу.
— Будем надеяться, что и мой кавалер подумает так же. — За шуткой Джеки скрыла свою неуверенность.
— Бену обязательно понравится. Да какому же парню не понравится такая девушка?
— Бен не похож на других парней. Иногда он реагирует самым непредсказуемым образом, — проговорила Джеки, задумчиво рассматривая в зеркале свое отражение.
— Это потому, что он старый, — предположила Кэри.
Джеки опустила помаду и через плечо посмотрела на сестру.
— Он вовсе не старый,
— А выглядит старым.
— Ничего подобного. — Глупышка, она пока ничего не понимает в мужчинах, подумала Джеки о младшей сестре. Бен выглядит потрясающе, независимо от того, во что он одет... и особенно когда полностью раздет. Но подобные комментарии не для детских ушей. Жаль, что рядом нет Джулианы. — Бену между тридцатью и сорока.
— Фью-ю-ю... — просвистела Кэри. — Впрочем, ты и сама уже старая, так что вы друг другу подходите, — рассудительно заметила «добрая» сестричка.
Джеки рассмеялась и обняла девочку.
— Вот уж спасибо тебе на добром слове, дорогая. Не застегнешь?
Достав из коробочки изящное ожерелье с бриллиантами и рубинами, Джеки протянула его сестре.
— Они настоящие? — почему-то шепотом спросила девочка, с трепетом беря в руки такую драгоценность.
— Надеюсь. — Хотя Джеки не сомневалась, что Жан никогда бы не стал опускаться до подделки.
Одновременно со щелчком застежки раздался дверной звонок.
— Он здесь! Я открою? — Не дожидаясь ответа, Кэри кинулась к двери.
Джеки бросила последний взгляд на свое отражение и улыбнулась.
Бен стоял в холле и непринужденно болтал с девочкой. Увидев его, Джеки остановилась, почувствовав неприятное тянущее ощущение в животе. Бен был одет в клетчатую рубашку с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, новые джинсы и туфли. Увидев Джеки, он запнулся на полуслове. В его оценивающем взгляде смешалась целая гамма чувств — восторг, ужас, недоумение, даже страх.
— Джеки, — натянуто сказал он, — это не великосветский прием, а всего лишь барбекю у соседей в саду.
Ей захотелось провалиться сквозь пол.
— Видимо, я что-то не так поняла, — пробормотала она. — Я сейчас переоденусь.
— Это настоящие бриллианты, — похвасталась Кэри, когда за Джеки закрылась дверь спальни.
— Не сомневаюсь, — медленно произнес Бен.
Он улыбнулся девочке, но перед глазами стояло прекрасное видение с огорченным лицом. Он всегда знал, что Джеки де Марсель — красивая женщина, но сегодня она была прекрасна, как никогда. Алое платье подчеркивало изгибы ее восхитительного юного тела, каждый дюйм которого он теперь знал. Цвет, вызывающий на ком-либо другом, очень шел ей. Бриллианты, сверкнувшие на изящной шейке, были, несомненно, на своем месте. Эта блистательная молодая женщина создана для драгоценностей и шелков, салонов и светских раутов, а не для барбекю в соседском дворе.