– У колен вы видите царапины: во время нападения она скользила ногами по краю стульчака.
На следующем изображении были ягодицы Сибилл.
– Тут местами синяки и царапины, опять же от трения о стульчак. На запястьях, – Сара вставила новую фотографию, – следы от перекладин для инвалидов. Два ногтя сломались, пока она цеплялась за перекладины, чтобы приподняться и отодвинуться от насильника. А вот крупный план порезов на животе. Первый протягивается от ключицы до тазовой кости. Второй сделан справа налево. – Она сделала паузу. – По нестандартной глубине можно предположить, что это резкое движение левши. Справа глубже, чем слева.
Потом на экране высветилась грудь Сибилл. Сара на пару секунд замолчала: там зияла разодранная колотая рана.
– Последний удар. Колотая рана в грудину. Доходит прямо до позвоночника. Надо полагать, именно из-за этой раны она истекла кровью. – Сара повернулась к Брэду: – Включайте свет. – Несколько секунд помолчала, затем продолжила: – Символ на груди напоминает крест. Во время насилия преступник предусмотрительно воспользовался презервативом. Изучение в инфракрасном свете не показало наличие спермы. Кровь на месте преступления принадлежит только жертве. – Сара достала из портфеля листок. – Наши друзья в Бюро расследований Джорджии оказали посильное содействие. Они сделали анализ крови. – Надев очки в оправе с медным отливом, зачитала вслух: – «Высокая концентрация гиосциамина, атропина и белладонина, а также следы скополамина в крови и моче». – Она подняла глаза. – Из этого следует, что Сибилл Адамс проглотила смертельную дозу белладонина.
Джеффри взглянул на Лену. Она не шевелилась, взгляд остановился на Саре.
– Передозировка белладонина может спровоцировать полное поражение парасимпатической нервной системы. Сибилл Адамс была слепой, но зрачки расширились от наркотика. Бронхиолы в легких набухли. Температура тела оставалась высокой, что и вызвало у меня подозрение. – Она повернулась к Джеффри и ответила на вопрос, который он задал утром: – Пока ее везли, кожа оставалась теплой на прикосновение, несмотря на прохладный вечер. И тогда я поняла, что надо проверить кровь. Белладонин используется в медицинских целях, – продолжила Сара, – а также в качестве нелегального наркотика.
– Насильник мог заставить ее проглотить? – спросил Джеффри. – Или такие вещи принимают только по собственной воле?
Сара задумалась.
– Сибилл Адамс была химиком. Она не стала бы накачиваться сильным галлюциногеном перед походом в закусочную. Он действует на сердце, дыхание, кровообращение.
– Дурь распространяется по городу, – отметил Фрэнк.
– Да, ее легко найти, – согласилась Сара, опять уткнувшись в записи. – Растение несложно обработать. Принимают его внутрь. Как говорит Ник, самый простой способ – опустить семена в кипяток. Я утром нашла в Интернете три варианта, как приготовить белладонну в чае.
– Она любила пить горячий чай, – произнесла вдруг Лена.
– Все ясно, – сказала Сара. – Семена быстро растворяются. После такого чая уже через несколько минут повышается давление, учащается сердцебиение, пересыхает во рту и развивается высокая тревожность. Сибилл вынуждена была пойти в туалет, где ее и поджидал насильник.
Фрэнк обратился к Джеффри:
– Надо поговорить с Питом Уэйном. Это он подавал ей обед. И приносил чай.
– Ну уж! – возразил Мэт. – Пит всю жизнь прожил в нашем городе. Он не стал бы такого делать. – И тут Мэт привел самый веский, как он считал, аргумент: – Он член масонской ложи.
Все стали переговариваться, кто-то произнес:
– А как же его ниггер?
По спине Джеффри скатилась капля пота. Он догадался, куда ветер дует, и поднял руку, призывая к молчанию.
– Мы с Фрэнком поговорим с Питом. У вас, ребята, есть задание. Отчеты мне нужны к вечеру.
Мэт собирался что-то сказать, но Джеффри его остановил:
– Не будем строить предположения на голом месте, этим Сибилл Адамс не поможешь. – Он указал на розданные пакеты. – Пройдитесь по всем адресам из списков, чтобы я имел полные сведения о бывших насильниках.
Пока Джеффри и Фрэнк шли в закусочную, у Джеффри из ума не выходила фраза «ниггер Пита». Он уже лет тридцать не слышал пренебрежительного обращения к чернокожим. Его поразило само существование столь открытого расизма. Еще больше пугало, что такая фраза прозвучала в полицейском участке. Джеффри работал в Гранте десять лет, но до сих пор оставался здесь чужим. Даже южные корни не помогли войти в местный клуб. Дело в том, что он уроженец Алабамы. В южных штатах есть молитва «Спасибо, Господи, за Алабаму», что значит: спасибо, что мы не такие плохие, как они. Поэтому Джеффри и держал Фрэнка Уоллиса возле себя. Фрэнк тут свой. Он – член клуба.
Фрэнк скинул плащ, сложил его и перекинул на руку на ходу. Он был высокий и худой, как тростник, с непроницаемым лицом.
– Знаете афроамериканца Уилла Харриса? – спросил Фрэнк. – Пару лет назад я выезжал на семейную ссору. Он избил жену.
– Да?
Джеффри вдруг остановился. Фрэнк встал рядом.
– Да. Довольно жестоко поколотил. Губу разбил. Когда я приехал, она лежала на полу. На ней было свободное хлопчатобумажное платье. – Он пожал плечами. – Все разодрано.
– Думаешь, насильник?
Фрэнк замялся.
– Жена не стала писать заявление.
– Кому-нибудь еще об этом известно? – Джеффри зашагал дальше.
– Мэту, – ответил Фрэнк. – Он тогда был моим напарником.
В страхе Джеффри открыл дверь закусочной.
– Закрыто! – послышался крик Пита.
– Это Джеффри.
Пит вышел из кладовой, вытирая руки о фартук.
– Привет, Джеффри, – поздоровался он. – Привет, Фрэнк.
– Сегодня мы уже закончим, Пит, – сказал Джеффри. – Завтра сможете открыться.
– Устрою траур до конца недели, – ответил Пит, развязывая фартук. – Как-то нехорошо работать сразу после такого несчастья. Сделать вам кофе?
– Да, было бы здорово, – согласился Джеффри, сев за барную стойку.
Фрэнк последовал его примеру.
Джеффри наблюдал, как Пит зашел за прилавок и достал три толстые керамические кружки. От кофе исходил пар.
– Что-нибудь раскопали? – спросил Пит.
Джеффри взял одну из кружек.
– Вы не расскажете нам, что видели вчера? Я имею в виду, с того момента, как в закусочной появилась Сибилл Адамс.
Пит прислонился к решетке.
– Она зашла около часа тридцати. Она всегда приходила после обеденного наплыва посетителей. Скорее всего не любила тыркать своей палочкой на виду у всей толпы. То есть мы, конечно же, знали, что она слепая, но Сибилл не хотела привлекать к себе внимание. Это сразу заметно. Она волнуется при скоплении народа.