Девушка смотрела на него, а он ждал ответа.
— Не деньгами, — наконец произнесла Вероника.
— Разумеется, не деньгами. Но чем тогда? — продолжал Марафонец.
— Информацией, — предположила девушка.
— Конечно. — Марафонец кивнул. — Данными, которые имелись у ФСБ или МВД на торговца оружием по прозвищу Рыба. Плюс, возможно, новыми документами. Рыбе такой альянс выгоден. Денег у него наверняка и без того куры не клюют, не первый год он этим занимается. По всему видно, дело поставлено широко. Значит, остается досье. Получив досье, Рыба перестает существовать для органов. Будто ластиком стерли. Раз — и нет человека.
— Так, — Вероника кивнула, — дальше?
— А дальше вот что. — Марафонец помассировал висок, размышляя. — Положим, вы — торговец оружием. У вас есть все основания не доверять мне, может быть, даже бояться меня. А для меня прямая выгода убрать вас как лишнего свидетеля. Наверняка Хорь просчитывал свои действия заранее, и Рыба не мог не предполагать худшего исхода.
— Да, — кивнула Вероника.
— Я прихожу к вам и передаю папку. — Марафонец протянул женщине руку, словно сжимая в ней нечто невидимое.
Вероника впилась взглядом в его крепкую ладонь со стесанными, набитыми костяшками пальцев, задубевшую, сильную. Потом перевела взгляд на лицо собеседника. Догадка была простой, как все гениальное.
— Отпечатки пальцев, — сказала она. — Отпечатки пальцев на папке, конверте или что уж он там передавал.
— Совершенно верно, — кивнул Марафонец. — Он не мог отдать папку в перчатках. Рыба тут же заподозрил бы неладное и скорее всего предпринял бы собственные меры предосторожности. Скрылся бы, испарился, и тогда весь план Хоря пошел бы коту под хвост. Это и есть та самая тонкая нить. Хорь нашими руками убрал и Рыбу, и его подручных. Всех, кто мог его опознать. Он превращается в некую эфемерную фигуру. В лицо его не знает никто, по голосу опознать тоже невозможно. Остается только папка.
— Может быть, Хорь ее забрал? — предположила Вероника.
— Вряд ли, — не согласился Марафонец. — Рыба умен и осторожен. Наверняка он потрудился припрятать папку в надежное место. Если бы Хорь решил его сдать, то Рыба, в свою очередь, имел бы возможность сдать Хоря. Нужно найти папку, и тогда мы узнаем, кто этот человек. И у меня появится лишний козырь. С нашей подачи ФСБ получит Хоря тепленьким. А зная, кто он, им легко будет вычислить и все остальное.
— Правильно. — Вероника тряхнула головой. — Кстати, ты сказал о списке. Прозвища.
— Да, я набросал. — Марафонец вытащил из кармана сложенный лист и протянул женщине. — Но учти, ты мне пообещала, что в этом расследовании займешь мою сторону. Я хочу, чтобы ты осветила мое дело максимально беспристрастно. Договорились?
— Договорились, — кивнула Вероника. — Надо будет позвонить в ФСБ.
— Кому? Этого нельзя делать, пока не выяснится, кто скрывается под прозвищем Хорь, — встрепенулся Марафонец. — Ты не можешь знать, на кого нарвешься. А вдруг на самого Хоря? Что, если он — сотрудник ФСБ?
— У нас есть какой-нибудь иной выход? Чем раньше мы передадим информацию в ФСБ, тем легче будет спецслужбам обезвредить террористов.
— Нет, — упорствовал Марафонец. — Этого нельзя делать ни в коем случае.
— Но мы обязаны что-то делать!
— Мы и делаем. Ловим Хоря. Не так уж и мало.
— А как быть со списком?
— Не знаю. Придумаем что-нибудь.
— Может быть, позвонить на Петровку?
— Зачем?
— Убийством Рыбы наверняка занимался МУР. Если досье у них, то необходимо сообщить им об отпечатках пальцев. Пусть проверяют, крутят.
— Вряд ли они станут этим заниматься.
— Это уж точно, — поддержал Марафонца шофер. — Им сейчас не до тебя. У них головной боли, как у собак нерезаных. Носятся там с высунутыми языками.
— Но попробовать-то можно? — упрямо заявила Вероника.
— Попробовать можно, — согласился Марафонец. — Как говорил незабвенный Лаврентий Павлович: «Попытка не пытка».
«Рафик» въехал во двор, обогнул желтый кирпичный дом и притулился у второго подъезда.
Вероника кивнула попутчику.
— Посиди здесь. Я быстро.
Она выскочила из машины, нырнула в подъездные двери. За столом консьержки вместо Анны Иннокентьевны сидел пропитого вида парень и читал «Спорт-экспресс». Услышав шаги, он оторвался от чтения, поднял на Веронику мутный взгляд и тут же снова уронил голову, будто тяжело ему было держать ее, одрябли, видно, проспиртованные мышцы.
Вероника вошла в лифт, нажала кнопку, дверцы с каннибальским лязгом захлопнулись, и кабинка пошла вверх.
* * *
Ровно в двенадцать ноль-ноль войска вошли в Москву. По широким проспектам катили танки и БТРы, за ними тянулись длинные колонны «ЗиЛов» и «Уралов», в которых тряслись угрюмые молчаливые солдаты. Техника сворачивала на боковые магистрали, расползалась по районам, блокируя сектор за сектором. Поднятые по тревоге силы МВД прочесывали улицы, милиционеры обходили дома, предупреждая граждан о немедленной эвакуации, сообщали точки сбора, улицы и номера домов, стадионы, военкоматы, здания театров, возле которых выстраивались колонны грузовиков, автобусов, машин «Скорой помощи» и пожарных.
Таманская дивизия перекрывала участок от проспекта Маршала Жукова до Ленинского. Участок от Ленинского до Каширки взяла на себя Кантемировская дивизия. От Каширки до шоссе Энтузиастов — дивизия имени Дзержинского. От шоссе Энтузиастов до Ярославского шоссе — десантный полк из Сокольников. От Ярославского до Коровинского — Псковская десантная дивизия. И замыкали круг полки внутренних войск из Истры и Клина.
Два десятка вертолетов, прибывших из Кубинки, дозаправлялись на Тушинском аэродроме. Им предстояло осуществлять воздушное патрулирование совместно с вертолетным отрядом «Аэрофлота» и спасательными вертолетами МЧС. Здесь же собрались пять штурмовых групп, состоящих в основном из бойцов специального назначения и офицеров-десантников.
Территорию внутри Садового кольца очищали силы спецназа, ОМОНа и СОБРа. Их присутствие здесь вызывало меньше вопросов, чем тяжелая техника и войска.
План, предложенный Котовым, начал осуществляться, причем делалось все быстро и достаточно жестко. Несколько вертолетов гражданской авиации уже барражировали в небе, патрулируя окраины. К часу пятнадцати в объединенный штаб по чрезвычайному положению начали поступать первые рапорты: «Январь-первый» закончил эвакуацию к тринадцати пятнадцати, «Январь-второй» закончил эвакуацию к тринадцати пятнадцати, «Январь-третий» заканчивал эвакуацию к тринадцати шестнадцати. Сектор «Январь» охватывал Митино и Новотушино с прилегающими к ним Пенягино и Новобратцевским, Братцево, Алешкино и непосредственно Тушино между рекой Сходней и Химкинским водохранилищем. Войска и силы охраны правопорядка действовали четко и оперативно. Людям позволяли собрать только самое необходимое на сутки отсутствия: запас еды, средства личной гигиены, деньги, малогабаритные ценные вещи. При глобальности и быстроте осуществления эвакуации каждое место в грузовике значило очень много.