— И ты согласился на такой дерьмовый расклад? — насмешливо спросил посредник, глядя на Киноактёра.
— Папаша, — ухмыльнулся тот, — умираем всего один раз. Иногда приходится рисковать.
— Ну что же. Вроде бы все нормально. Надеюсь, план операции вы сможете проработать без меня?
— Разумеется, — ответил Тонколицый.
— Отлично! — Посредник поднялся, забрал со стола фотокарточку и, ещё раз продемонстрировав её всем присутствующим, предупредил: — Отвечаете головой.
— Следовало бы взять с вас повышенный тариф. Вы здорово усложняете нам задачу, хотя, убейте меня, не пойму, зачем вам эта возня. Ну да ладно. — Рыхлый-Шустрик растянул толстые губы в улыбке, напоминающей гримасу плача. — Как говорится, клиент всегда прав.
Посредник спрятал фотокарточку в кейс.
— Постойте-ка, а как насчёт амуниции? — напомнил Киноактёр. — Если не ошибаюсь, эти хлопоты вы обещали взять на себя.
— Не ошибаетесь, — кивнул посредник и указал настоящий у кресла объёмный баул. — Здесь всё, что вы заказывали.
— Отлично. — Тонколицый улыбнулся. — С вашим работодателем приятно иметь дело.
Посредник не отреагировал на комплимент. Подхватив кейс, он обвел взглядом всех пятерых исполнителей.
— Учтите, рациями там пользоваться следует очень осторожно. Не приведи Господь, охрана поймает ваши переговоры.
— Мы помним, — ответил Тонколицый.
— До встречи послезавтра утром, — добавил посредник и вышел из номера.
* * *
В роскошном банковском кабинете Константин Георгиевич покосился на мрачного как туча Олялина, затем перевел взгляд на сына. Тот беспечно рассматривал собственные ногти. Волосы его, забранные в тонкий крысиный хвост на затылке, вызывали у Константина Георгиевича раздражение. Как, впрочем, все, что бы ни делал сын. Он невольно сильнее сжал телефонную трубку, которую держал в руке. Однако голос его звучал спокойно и ровно. Этот человек хорошо умел владеть собой.
— Я успею, — проскрипел Константин Георгиевич в трубку на вопрос собеседника. — Зарегистрировать сделку в реестре акционеров — не проблема. Можно оформить все в течение пяти минут. Меня больше волнуют продавцы и деньги.
— Это уже моя головная боль, — ответил Сергей Борисович. — Не волнуйся на этот счет. Продавцы сегодня вечером будут в Москве. Я отправил за ними своих людей. Насчет денег. Мы можем поступить следующим образом. Сейчас я подъеду к тебе и привезу всю сумму наличными. Мы зачислим деньги на нужное количество счётов, а затем переведем их на счета одного из немецких или швейцарских банков с условием осуществления любых дальнейших финансовых операций только при наличии буквенно-цифрового кода. У тебя есть германский или швейцарский банк, с которым ты работаешь?
— Разумеется, — ответил Константин Георгиевич. — И не один. Продолжай.
— При переводе денег часть кода введешь ты, вторую часть — я.
— Ты мне не доверяешь?
— Нет. Как, впрочем, и ты мне. Когда речь идёт о подобных суммах, я перестаю доверять даже себе самому. Поэтому-то и прожил так долго. На чем мы остановились?.. Ах да! Каждый полный код снабжается своим номером, соответствующим номеру продавца. Таким образом, мы не запутаемся в том, кто и какую сумму должен получить. Подтверждение о зачислении денег в этом варианте придёт в течение часа.
— Да, ты прав, — мрачнея, подтвердил Константин Георгиевич и снова покосился на молодого. — Но то, что легко спрятать, легко и найти.
— Ну, дорогой мой, странно, что я должен объяснять тебе такие вещи. — Похоже, Сергей Борисович улыбнулся. — На то, чтобы уничтожить все следы перевода денег, у тебя будет несколько дней. Конкретно — три дня, включая субботу. Если очень постараешься — успеешь. Впрочем, если хочешь, можем ждать до пятницы. Лично мне плевать.
— Нет, — отрубил Константин Георгиевич. — Сделка должна состояться завтра. Самое позднее. Если бы не финансовые вопросы, я бы вообще настаивал на том, чтобы провести ее сегодня.
— Я могу узнать, в чем дело? С чем связана такая спешка?
— Сегодня кое-кто из моих «коллег» созванивался с председателем правления завода. А мой друг присутствовал при беседе. Так вот, не знаю, каким образом, но всплыла моя фамилия. Кроме того, выяснилось, что ФСБ занимается розыском наших продавцов уже как минимум неделю. Это слишком много. Не стоит затягивать с покупкой. Никто не знает точно, что им удалось выяснить. Я решил не рисковать понапрасну. Ты понимаешь?
— Понимаю, — серьезно ответил Сергей Борисович. — Ну что же, завтра так завтра. Через три часа я приеду с деньгами.
— Отлично. Буду ждать. — Константин Георгиевич повесил трубку и повернулся к Олялину: — Твои люди готовы?
— Давно уже, — ответил тот.
— Прекрасно.
— На какой день назначено подписание договора с акционерами? — спросил молодой, откровенно зевая.
— На пятницу, — сказал Константин Георгиевич с нескрываемой неприязнью. — Но тебе-то зачем? Ты же ни хрена не понимаешь в том, как зарабатываются деньги. — Он вновь повернулся к Олялину, буркнул ядовито: — Вот наградил Бог сынком. Без чужой помощи шагу ступить не может.
Тот пожал плечами. Детей собственных «боссов» не обсуждают.
* * *
«Я проснулся. Эхо звонка всё ещё гуляло по квартире, но у меня возникло ощущение, что оно лишь отголосок моего ушедшего сна. Не знаю, как с вами, а со мной такое случается. Вскакиваешь, несешься как полоумный к двери и с удивлением обнаруживаешь, что площадка пуста. Неимоверным усилием я оторвал голову от подушки и взглянул на часы. Половина десятого! Проспал! И тут трель звонка прозвучала снова. Спросонья впечатление от нее было такое, будто кто-то сунул мне два пальца в череп и принялся выдавливать глаза из глазниц. Аж заныло в зубах.
— Иду! — крикнул я и принялся суматошно натягивать джинсы.
Наверное, память щадила меня, ибо события прошлого вечера и ночи вспомнились не сразу. Они проступали, как остов корабля из мелеющего моря. Там — шпиль грота, тут, — фока. Вот стал виден подгнивший борт, и наконец под темной водой проступили тревожные очертания всего корпуса. Я вдруг вспомнил, а вспомнив, остановился в нерешительности посреди коридора. Мне следовало быть более осторожным. А что, если это „взломщики“? Пришли по мою душу…
Наклонившись к глазку, я приподнял „шторку“ и приник к линзе. Нет, это были вовсе не „взломщики“. На площадке стояла Ирина. Меня несколько удивил её визит. Хотя, не стану скрывать, и обрадовал тоже. Я щелкнул замками, открыл дверь и отступил в сторону.
— Заходите.
Она смотрела на меня и не двигалась с места. Я описывал вам эту женщину? Сегодня она выглядела сто крат… удивительнее. И дело тут даже не в красоте, хотя Ирина и была привлекательной. Но благодаря какой-то внутренней искре ее лицо казалось светящимся изнутри.