Леня хотел продолжить свою работу, но в это время в квартиру Саломеи Леонардовны снова позвонили.

Если прежние звонки были резкими и нетерпеливыми, то теперь тот, кто пришел к пожилой даме, позвонил тихо и деликатно. Точнее даже, не деликатно, а воровато — так, как будто он не хотел привлекать к своей особе лишнего внимания.

Однако Саломея Леонардовна устремилась на этот звонок, как будто давно его ждала.

Леня подключился к одному из «жучков» и хорошо слышал разговор в прихожей.

— Кто здесь? — настороженно спросила хозяйка через дверь.

— Я! А кого вы еще ждете?

Дверь негромко скрипнула и отворилась. Кто-то вошел в квартиру.

Леня подсоединил провод от видеокамеры к своему чемоданчику, и на экране монитора появилось достаточно четкое изображение прихожей.

К сожалению, Саломея Леонардовна стояла так, что закрывала лицо своего гостя, так что Леня видел только его толстое покатое плечо и неуклюжую осанку.

Он пожалел, что не успел установить еще одну камеру, чтобы получить изображение с другой точки.

— Так кого вы еще ждете? — повторил незнакомец.

— Да никого я не жду! — отмахнулась от него хозяйка. — Тут у меня сантехник работает… протечка в ванной…

— Сантехник? — настороженно переспросил гость. — Что еще за сантехник?

— Обыкновенный сантехник, как все…

— Надо бы на него взглянуть! — Гость обошел хозяйку и двинулся к ванной.

Маркиз наконец-то смог разглядеть его лицо.

Жирные бледные щеки, маленький курносый нос, похожий на свиной пятачок… это был один из трех бандитов, чуть не поймавших Леню после истории в Педагогическом саду! Тот, кого Леня мысленно окрестил Кабанчиком…

Кабанчик был уже возле самой двери ванной.

Леня поспешно закрыл потайное отделение чемоданчика, спрятал свисающий провод, вооружился разводным ключом и с решительным видом принялся откручивать какую-то гайку.

Дверь ванной открылась, и туда заглянул подозрительный нос Кабанчика.

— Ты что тут делаешь? — осведомился он, неприязненно взглянув на Леню.

— А ты как думаешь? — огрызнулся тот. — Раз уж зашел, подай ключ на три восьмых!

— Обойдешься! — хрюкнул Кабанчик, не двинувшись с места.

В это время гайка, которую отвинчивал Маркиз, соскочила с резьбы, и из-под нее хлынула струя горячей воды, едва не окатив Кабанчика.

Тот попятился, выругался и скрылся из ванной.

Леня перевел дыхание и осторожно завинтил соскочившую гайку, прекратив потоп в ванной. После этого он снова подключился к одному из «жучков».

Саломея Леонардовна провела гостя в гостиную, усадила его на диван и проговорила:

— Хотите чаю, или прямо перейдем к делу?

— Некогда мне чаи распивать!

— Дневники у вас?

— Нет! — резко ответил Кабанчик.

— Вот новости! — воскликнула хозяйка. — Но у моего детектива их тоже нет! Я была уверена, что они у вас…

— Говорю вам — у нас их нет! Нашего человека убили, и дневники пропали…

— А может быть, вы решили сыграть со мной в свою собственную игру? — Голос Саломеи прозвучал вкрадчиво и угрожающе. — Отчего вы не появлялись два дня?

— Говорю вам — дневники пропали! — повторил Кабанчик, и Леня расслышал его пыхтение.

— Кто же их взял? Детектив?

— Нет! — резко возразил Кабанчик. — Мы взяли его на выходе. Дневников при нем не было. Вообще ничего не было…

«Вот как! — подумал Маркиз. — И ни слова про деньги, которые они у меня отобрали! Хотят прибрать их к рукам, бабку напарить!»

— Если не он — то кто же? — недоверчиво осведомилась женщина.

Кабанчик громко запыхтел, Лене даже показалось, что он пару раз хрюкнул. Наконец, опасливо понизив голос, он произнес одно-единственное слово:

— Скорпион!

— Так я и знала! — прошипела старуха. — Так я и думала, что вас проведут как мальчишку! Вас было трое, трое против одного, потому что этого простофилю можно не считать, он, как любил выражаться мой сердечный друг Фортель, «дурилка картонная», пустое место, лох.

«Вот как? — Услышав такое в свой адрес, Леня поднял брови. — Ну я тебе это припомню, ведьма старая…»

— Лох-то он лох, — в сомнении проговорил Кабанчик, — однако сумел удрать, да еще и подставил нас по полной программе. Морячки здоровы драться, Толяна так обработали — второй день в больнице отдыхает.

Маркиз с удовлетворением подумал, что Толян — это, очевидно, тот рыжий громила, что тыкал ему в бок пистолет в Педагогическом садике. Так, значит, Военно-Морской флот оказался на высоте. Впрочем, Маркиз в этом и не сомневался.

— Мне до твоего Толяна дела нету! — отрезала старуха. — У меня своих забот хватает!

— Не надо так нервничать, Саломея Леонардовна! — Леня с удивлением услышал в голосе Кабанчика самое настоящее ехидство. — В вашем возрасте это очень вредно! Можете не дожить до завершения дела!

— Ты прав, — неожиданно спокойно ответила старуха, — я через это дело столько нервов потеряла. Тридцать лет я ждала, что судьба мне поможет!

— Неужели тридцать лет? — поразился Кабанчик.

— Представь себе, в конце апреля тридцать лет будет, как его установили! И где — в Коломне! Нашли тоже место для…

Тут старуха, очевидно, вспомнила, что в доме у нее посторонние, и явилась в ванную. Леня, навостривший уши, едва успел спрятать все свои отнюдь не сантехнические инструменты.

— Закончил я, хозяйка! — буркнул он хмуро. — Пятьсот рублей с вас, как договаривались.

— Насчет пятисот рублей мы не договаривались! — заворчала Саломея. — Так и норовят пожилого человека ограбить!

«Еще и выжига», — подумал Леня, старуха ему активно не нравилась. Однако она очень подозрительна, так что из образа сантехника выходить никак нельзя. А где вы видели сантехника, который не берет денег? Только во сне.

— Получи! — буркнула старуха и сунула «сантехнику» мятую бумажку.

Уходя, Леня нарочно сбил в прихожей коврик, едва не своротил вешалку и оставил на светлых обоях следы грязной пятерни.

* * *

Маркиз в своем обычном виде сидел за столом в читальном зале библиотеки и листал подшивку газет тридцатилетней давности, чтобы найти то событие, о котором упоминала Саломея Леонардовна.

«Хлеборобы Тамбовщины собрали рекордный урожай зерновых…»