— Прощай, моя любовь, — тихо сказала она.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Бэкки нервно расхаживала по залу ожидания. Куда запропастился Трент? Она посмотрела на часы. Уже час прошел после ее звонка. Где же он? Сколько можно ждать?

Девушка глубоко вздохнула. Как хорошо дома! Честно говоря, ей понравился Нью-Йорк. Она была очарована, заворожена, потрясена. Но очень скоро устала от толпы, от непрерывного шума и запруженных транспортом улиц, по сторонам которых один к одному лепились безликие небоскребы. Бэкки уже не хватало зеленых просторов Вайоминга и тишины. В городе было душно. Пахло бензином, а не сеном, тополями и скотом.

Тихий и красивый Ки-Уэст околдовал ее. Океан был теплым, соленым и прозрачным.

Она плескалась в нем и думала, что в холодных водах Дикой реки так не искупаешься. Она полюбила Ки-Уэст.

Бэкки еще немного ходила взад-вперед по залу ожидания, потом наконец села. Старушка рядом никак не могла понять, почему ей неймется. Но не объяснять же, что Бэкки слишком взволнована и немного напугана принятым ею решением.

Вскоре послышался знакомый звук мотора старого пикапа.

— Это за мной. До свидания, — попрощалась она со старушкой и направилась к двери.

Трент встретил ее на тротуаре и взял сумки.

— Мы не ждали тебя так рано, Бэкки. Твой звонок удивил меня, — сказал он, открывая для нее дверцу автомобиля.

— Надеюсь, ты никому не сказал, что я приехала, нет?

На самом деле это означало: ты ведь не сказал Джошу? Ей хотелось сделать ему сюрприз.

— Нет, мэм, никому. Просто сел и поехал. Что случилось? Мы думали, ты уехала на несколько месяцев.

— Заскучала по дому, — ответила Бэкки, проводя ладонью по сумочке, где лежали столь важные документы.

Точнее не скажешь. Она скучала по дому, скучала по всему. По всем. По нему…

— Да, нет на земле красивей места, чем район Дикой реки, — уверенно заявил Трент.

Бэкки не собиралась спорить, но соскучилась она не только по ранчо. Самым прекрасным местом на земле будет для нее то, где Джош Рэндалл повесит свою шляпу. Последние три недели подтвердили это. Она ничем не могла насладиться в полной мере в отсутствие Джоша. И больше не хотела путешествовать. Красота чужих городов уже не прельщала ее так сильно, как раньше.

Бэкки оглядывала знакомые места, мимо которых они проезжали. Трент водил машину, как и все ковбои, быстро, не обращая внимания на кочки и ямы. У нее засосало под ложечкой. Она подумала, что скоро придет зима и первый снег ляжет на покрытые зеленью холмы.

— Слышала что-нибудь о Сюзанн? — спросил Трент.

— Она прислала восторженное письмо, Джош прочитал мне его по телефону. Ей понравилась Калифорния. Сейчас, наверное, загорает где-нибудь на пляже. — Бэкки улыбнулась, вспомнив полночные звонки. Она первой позвонила Джошу и дала ему свой номер. На всякий случай, пояснила она. На самом деле Бэкки просто хотела услышать его голос. Это случилось во вторую ночь в Нью-Йорке, и ей было ужасно одиноко.

Джош перезвонил ей через два дня, чтобы прочитать письмо Сюзанн и обсудить текущие дела. Потом он звонил еще раз, и еще, и еще, пока Бэкки не осознала, что он звонит ей каждую ночь. Иногда они разговаривали несколько минут, иногда она была под таким впечатлением от увиденного, что рассказывала ему об этом часами. Он обычно молчал и слушал ее. Не надоела ли она ему своей болтовней?

Но Бэкки болтала лишь потому, что просто оттягивала момент, когда нужно положить трубку. Тоненький телефонный провод был единственным связывающим ее с ранчо звеном. А Джошу, казалось, нравилось разговаривать с ней. Однажды он даже сказал, что скучает по ней, но потом превратил все в шутку. И еще раз предупредил, чтобы она ни в коем случае не влюблялась в прилизанных городских слюнтяев. И тон, каким он это сказал, вселил в нее надежду.

— Джош дома? — спросила Бэкки, когда Трент притормозил около задней двери дома.

— Он и Майк уехали еще до твоего звонка. Они вернутся попозже. Вечерами Джош работает с бумагами и, я думаю, после ужина придет в дом.

— Не говори ему, что я вернулась, — попросила Бэкки.

Трент посмотрел на нее, едва сдерживая улыбку.

— И не подумаю, Бэкки.

Потом он занес ее сумки в дом, ухмыльнулся и ушел, насвистывая какую-то ковбойскую песенку.

Бэкки распаковала вещи, быстро приняла душ, надела новые джинсы и кружевную блузку. Затем распустила волосы по плечам и слегка подкрасилась. И улыбнулась. Ей понравилось ходить по магазинам в Нью-Йорке и Ки-Уэсте, но ботинки и джинсы доказывали, что она была дома.

Девушка открыла окно и выглянула наружу. Завтра она сядет на лошадь и объедет все ранчо. Господи, как же она соскучилась по родным местам!

Джош вернулся к ужину. Бэкки слышала, как он вошел в дом и направился в кабинет. Она тихо спустилась вниз и остановилась в дверях, глядя, как Джош разбирает почту, не подозревая, что Бэкки здесь, рядом.

А Бэкки, прислонившись к косяку, наблюдала, как он склонился над письменным столом — высокий, широкоплечий…

— Привет, — негромко сказала она. Джош резко повернулся.

— Бэкки?

На секунду он остолбенел, потом бросился к ней, обнял, закружил по комнате и крепко поцеловал.

Бэкки наслаждалась его объятиями и поцелуями. Время остановилось для нее.

— Что ты здесь делаешь?

— Я здесь живу, — сквозь смех ответила Бэкки.

— Я думал, ты в Ки-Уэсте, — сказал он. — А ты загорела.

— Да. Вся целиком.

Джош прижался лбом к ее лбу.

— Я не хочу этого слышать, — пробормотал он. — Что случилось с Ки-Уэстом?

— Я уехала оттуда — вчера.

— Вот почему я не смог дозвониться тебе вчера вечером? — спросил он.

— Да, наверное. Как дела?

— Беспокоилась, что я не справлюсь?

— Нет. — Она поколебалась, не зная, говорить ли ему правду. — Просто не могла больше оставаться вдали от дома.

— Я думал, ты хочешь стряхнуть пыль вайоминских дорог и никогда не вернешься.

— Надеялся, что я продам тебе ранчо? Я же сказала, что не буду делать этого.

— Ты надолго? — Джош отстранился от нее, его лицо приняло обычное невозмутимое выражение.

— Это зависит от обстоятельств, — ответила она.

— От чего, например?

— От тебя. — Она кашлянула. — Мне показалось, ты обрадовался моему приезду.

Он кивнул.

— Ты не ошиблась, я очень рад тебя видеть.

И замолчал. Секунды тянулись бесконечно. Бэкки нервничала. Она подняла с пола сумочку, которую уронила, когда Джош поцеловал ее, и выпрямилась. Она стояла столь близко от него, что ощущала его запах.