Марийке буквально бросилась на помощь Кэрол и накинула ей на плечи пушистое банное полотенце.

— Что же такое могло случиться?

Кэрол закрыла глаза, устав от стояния под душем.

— Мне надо сесть, — сказала она, и Марийке помогла ей дойти до стульчака. — Принеси мне, пожалуйста, одежду из спальни. Пока у меня нет сил идти туда. Она напротив. Джинсы, свитер, белье. Обещаю, я все расскажу.

Пока Марийке не было, Кэрол, превозмогая боль, постаралась вытереться. Ей не хотелось думать о том, что Радецкий сотворил с ней. У нее впереди много времени, чтобы оплакивать себя.

Марийке вернулась с охапкой вещей.

— Не хочешь надеть халат? — спросила она.

— Я собираюсь выйти.

— Ну нет, — отозвалась Марийке. — Ты даже стоять не можешь.

— Мне надо быть там. Поможешь одеться?

— Ладно. Но только скажи, что случилось.

Кэрол застонала:

— Это долгая история. И мне не все известно.

Марийке присела и принялась натягивать на

Кэрол носки.

— Тогда начни с того, что тебе известно.

38

Петра подумала, что телекомпания, видимо, тратит все отпущенные на свет деньги на иллюминацию студий. Если бы городскую парковку освещали так плохо, водители точно стали бы жаловаться, что это не парковка, а рай для преступников. И все-таки тут, наверное, безопасно, если учесть, скольких трудов Петре стоило проехать мимо охраны. Направляйся Камаль сюда, а не в полицейский участок, Марлен ни за что не достала бы его.

Петра нажала кнопку «поиск» на радио, недовольная бессмысленным сигналом вызова. Почему Радецкий задерживается? Передача закончилась добрых четверть часа назад. Разве что он пьет там с ведущим и другими гостями? Уехать он не мог. Единственный выход в такой час через черный ход и парковку. Кроме того, Петра ясно видела черный «мерседес» Радецкого и профиль Дарко Кразича, который ни с каким другим не спутаешь.

Господи, молила она, пусть они приведут ее к Тони. Пусть он будет жив. Что бы там ни было, но Радецкий вполне мог солгать Кэрол. Не исключено, что польский ублюдок убил Тони еще до того, как приехал к Кэрол. Как их вычислили? Они ведь были очень осторожны. Каким образом Радецкий соединил Кэрол и Тони? Зачем ему понадобилось похищать Тони? Почему то, что казалось таким надежным с утра, вдруг обернулось кучей дерьма вечером?

Возможно, к утру у них будут ответы на вопросы. Она верила, что все подготовила правильно. Работают три машины, не считая ее собственной. За рулем одной из спецназовских машин Акуленок. Еще две машины полицейские, но без опознавательных знаков. Командир спецназа в своем внедорожнике. Ей не очень понравилось то, что он взял с собой Лэрри Гэндла и еще одного английского полицейского по фамилии Морган, однако у нее не было права выгонять их и задействовать исключительно местных полицейских. В любом случае все водители не новички в слежке и будут действовать грамотно. Вряд ли у Кразича есть шанс скрыться от них.

Распахнулась дверь студии, и, не прерывая беседы, показались трое мужчин. Радецкого было нетрудно узнать. Следовало бы предупредить остальные машины, но они заранее договорились не переговариваться. С такими опытными людьми, как Радецкий и Кразич, риск надо было свести к минимуму. Ведь вот, они соблюдали все меры предосторожности, а каким безобразием все закончилось.

Радецкий обменялся рукопожатием со своими двумя собеседниками и скорым шагом направился к своему автомобилю. Кразич зажег фары и еще прежде, чем Радецкий оказался внутри, запустил мотор. Едва «мерседес» двинулся с места, как Петра включила зажигание. Она следовала за «мерседесом» на довольно большом расстоянии. Впереди показалось заграждение. «Мерседес» повернул налево, а она, следуя договоренности, повернула направо, светя фарами другим машинам. Они построились друг за другом, пока Петра в три приема разворачивалась посреди улицы и вставала позади внедорожника.

Никто не заметил черного БМВ, который пристроился за машиной Петры.

* * *

— Вот они, — взволнованно проговорила Кэрол, когда «мерседес» выехал со стоянки. — Езжай, Марийке, езжай!

— Подожди минутку. Мы знаем, что за ними следят Петра и ее люди. Надо убедиться, что мы им не мешаем. Если Петра увидит тебя, то отправит домой.

Марийке внимательно смотрела на дорогу и обратила внимание на машину, которая сначала следовала за «мерседесом», а потом повернула и встала за тремя машинами, выстроившимися одна за другой позади «мерседеса».

— Пора? — спросила Кэрол.

— Теперь пора, — кивнув, ответила Марийке и тронулась с места.

— Спасибо, — сказала Кэрол, откидываясь на спинку кресла и моля Бога о том, чтобы отступила боль в голове. Прежде чем выйти из дома, она проглотила четыре таблетки парацетамола, однако они не облегчили ее страданий.

Споры ни к чему не привели. Марийке стояла на том, что надо ждать дома, а Кэрол — на том, что нельзя терять ни минуты. И тогда Кэрол, отчаявшись убедить голландского детектива, двинулась к двери.

— Ты не можешь держать меня тут против моей воли, — сказала Кэрол. — Это не в твоей юрисдикции, — с насмешкой проговорила она.

— И что мы будем делать? Преследовать его в такси? — спросила Марийке, хватая рюкзак и следуя за Кэрол к двери.

— Я знаю, где взять машину. — Кэрол посмотрела на часы. — Он еще пятнадцать минут будет в эфире. Сначала в такси за машиной, потом в этой машине на телевидение. Наверно, успею.

— Ты не можешь сесть за руль.

— А как еще мне добраться туда?

— У тебя наверняка сотрясение мозга. Ты теряла сознание. Ты могла умереть. Ты убьешь себя.

Поморщившись, Кэрол пожала плечами:

— Есть один способ избежать этого. Ты сядешь за руль.

Марийке еще не приходилось встречать таких упертых людей. Она подняла руки:

— Ладно. Ты победила. Где машина?

— В гараже под домом Радецкого. Он оставил для меня ключи на случай, если я захочу покататься.

Им посчастливилось. Для начала, не прошло и нескольких минут, как показалось такси, и вскоре они уже стояли на тротуаре около дома Радецкого.

— Сама возьми машину, — сказала Кэрол. — А то я выгляжу так, словно вернулась с того света после дорожной аварии. Скажи охраннику, что ты от меня и что герр Радецкий разрешил мне воспользоваться его БМВ.

Марийке убежала, а Кэрол прислонилась к стене. Пока она стояла там одна, пока ей не надо было отвлекаться на непосильные движения, над ней опять взяли власть кошмары. Перед ее мысленным взором замелькали отвратительные картинки, которые она всеми силами старалась изгнать из сознания. Лицо Радецкого над ней, он разрывает ее плоть, и то, что прежде было наслаждением, становится чудовищной пыткой. Отвратительное чувство поражения, из-за которого она ощущала себя словно обесцвеченной и униженной. К тому же, как она ни старалась удержать слезы, они лились из ее глаз.