— Да. Если шла на вечеринку или еще куда-нибудь.
— А прошлым вечером?
Колин отхлебнул виски.
— Не знаю. Мам? Она тебе что-нибудь говорила?
Эйлин подняла на него глаза. Вид у нее был ошеломленный и растерянный.
— Она предупредила, что встречается с какими-то друзьями. Она не сказала с кем, а я не спрашивала. У нее было право на личную жизнь.
Эйлин словно оправдывалась, что подсказало Дженис: по всей видимости, это было давним предметом ее разногласий с Арчи.
— А как обычно Рози добиралась домой? — поинтересовалась Дженис.
— Если я или Брайан были в городе, мы подъезжали к закрытию и подвозили ее. Еще у нее была подружка, Морин. Та подвозила ее, если они работали в одну смену. А если подвезти было некому, она брала такси.
— Где Брайан? — вдруг вспомнила Эйлин, охваченная тревогой за своих детей.
Колин пожал плечами:
— Он не пришел домой. Наверное, остался где-нибудь в городе.
— Он должен быть здесь. Он не должен узнать это от посторонних.
— Он вернется к завтраку, — грубовато откликнулся Арчи. — Ему же надо будет собраться на работу.
— Скажите, а Рози с кем-нибудь встречалась? У нее был постоянный парень? — вернул разговор в нужное русло Шоу, которому не терпелось ретироваться.
Арчи нахмурился:
— У нее никогда не было недостатка в поклонниках.
— А был ли кто-то особенный?
Эйлин отхлебнула крохотный глоток виски.
— В последнее время она с кем-то встречалась, но ничего мне о нем не рассказывала. Я ее спрашивала, но она твердила, что еще не время.
Колин фыркнул:
— Не иначе как женатик.
Арчи яростно сверкнул глазами на сына:
— Ты смотри у меня, не оскорбляй сестру. Слышишь?
— Ну а почему ж тогда она держала его в секрете? — Молодой человек обиженно выпятил вперед подбородок.
— Может, она не хотела, чтобы вы с братом снова вмешались, — резко возразил Арчи и обернулся к Дженис. — Они однажды избили парня, потому что решили, что он обращается с Рози не так, как нужно.
— Кто это был?
Арчи удивленно вытаращился:
— Да это было давным-давно. Тот парень здесь больше не живет. Он тогда еще переехал в Англию.
— Все-таки нам нужно знать его имя, — настаивал Шоу.
— Джон Стоби, — злобно буркнул Колин. — Его папаша смотритель теплицы на Олд-Корс. Как сказал отец, он больше не посмеет сунуться к Рози.
— Нет, это не женатый человек, — вмешалась Эйлин. — Я ее спрашивала. Она сказала, что в такую историю ни за что не впутается.
Колин покачал головой и отвернулся, баюкая в ладонях свой стаканчик с виски.
— Последнее время я ее ни с кем не видел, — буркнул он. — Но она всегда обожала секреты. Наша Рози.
— Нам нужно будет осмотреть ее комнату, — сказал Шоу. — Не сию минуту. Но сегодня, попозже. Так что мы просим пока ничего там не менять, это для нас важно. — Он слегка откашлялся. — Если хотите, патрульный констебль Хогг может остаться с вами.
Арчи покачал головой:
— Мы справимся.
— К вашим дверям могут явиться репортеры, — объяснил Шоу. — Вам будем легче, если их возьмет на себя полицейский.
— Вы слышали, что сказал отец? Нам лучше побыть одним, — повторил Колин.
— Когда я могу увидеть Рози? — спросила Эйлин.
— Мы пришлем за вами машину позднее. Я позабочусь, чтобы вас предупредили. И если вспомните что-нибудь из того, что говорила Рози о своих планах на прошлый вечер, пожалуйста, дайте нам знать. Еще нам очень бы пригодился список ее друзей. Особенно тех, которые могли знать, где она была прошлой ночью и с кем. Можете сделать это для нас? — Теперь, когда Шоу понял, что задерживаться здесь не придется, он говорил мягко и ласково.
Арчи кивнул и встал на ноги:
— Да. Попозже.
Дженис тоже поднялась, от долгого сидения на корточках у нее ныли колени.
— Не провожайте нас.
Она последовала за Шоу к входной двери. Горе тяготело над комнатой, наполняло ее, как вязкое вещество, не давая дышать. Так бывало всегда. В эти первые часы после злых новостей скорбь казалась бесконечной.
Но скоро на смену ей придет гнев.
Скрестив костлявые руки на узкой груди, Верд яростно уставился на Макленнана.
— Я хочу курить, — заявил он. Кислота перестала действовать, и Верд чувствовал себя не в своей тарелке. Он не хотел здесь находиться и был решительно настроен выбраться отсюда как можно скорее. Но это не означало, что он уступит копам хоть четверть дюйма.
Макленнан покачал головой:
— Прости, сынок. Не употребляю.
Верд повернул голову и уставился на дверь:
— У вас ведь, кажется, не допускаются пытки.
Макленнан не прореагировал.
— Нам необходимо задать вам несколько вопросов о том, что случилось этой ночью.
— Без адвоката не имеете права. — Верд внутренне улыбнулся.
— Зачем вам адвокат, если вам нечего скрывать?
— Потому что вы тот самый дядя. У вас на руках мертвая девушка, и вам надо кого-нибудь обвинить в ее гибели. Я не собираюсь подписывать ложные признания, сколько бы вы меня здесь ни продержали.
Макленнан тяжело вздохнул. Его угнетало, что сомнительные штучки некоторых копов дают повод таким вот самоуверенным юнцам обвинять всех полицейских. Он готов был держать пари на недельное жалованье, что у этого висит в спальне постер с портретом Че Гевары. И сейчас он считает, что получил первый шанс сыграть роль борца за рабочее дело. Впрочем, все это не означало, что он не мог убить Рози Дафф.
— У вас весьма странное представление о том, как мы тут ведем дела.
— Расскажите об этом бирмингемской шестерке или гилфордской четверке, — выложил Верд свою козырную карту.
— Если не хочешь очутиться там, где они, сынок, советую начать сотрудничать. Мы можем избрать легкий путь: я задам несколько вопросов, и ты на них ответишь, или же мы запрем тебя на несколько часов, пока не отыщем какого-нибудь отчаянно нуждающегося в работе адвоката.
— Вы отказываете мне в праве на юридическую защиту? — Верд произнес это таким высокомерным тоном, от которого у его друзей, будь они тут, душа ушла бы в пятки.
Но Макленнан решил, что вполне способен справиться с вообразившим о себе невесть что студентиком.
— Поступайте, как вам заблагорассудится, — произнес он, отодвигаясь от стола.