Ее рука снова хряснула его по лицу, и он услышал, как затрещала шея.
Невольные слезы брызнули из глаз. Правда ничего не даст. Только обречет его на новые наказания. Надеясь, что сумеет солгать убедительно, Тони сказал умоляюще:
— Анжелика, это ведь был просто трах, чтобы утолить зуд. Ты своими телефонными звонками так разогрела меня. Я не знал, когда ты собираешься снова позвонить и позвонишь ли вообще. — Он позволил себе возмутиться: — Я хотел тебя, а ты не сказала, как с тобой связаться. Анжелика, это ведь то же самое, что было у тебя с другими. Я заполнял время, ожидая равную мне. Ты ведь не думаешь, что простая полисменша может соответствовать моим фантазиям? Ты должна это понимать, у тебя ведь тоже есть фантазии.
Анжелика отступила с потрясенным лицом. Чувствуя, что совершил прорыв, Тони преследовал ее словами:
— Мы не такие, ты и я. Они тебя не стоят. Но мы — особенные. Ты должна была это понять по нашим телефонным разговорам. Разве ты не почувствовала, что в нас есть что-то необыкновенное? Что на этот раз все будет по-другому? Разве не этого ты на самом деле хочешь? Ты не хотела убивать. На самом деле — нет. Убийства произошли просто потому, что они оказались недостойны тебя, потому что они разочаровали тебя. На самом деле тебе нужен достойный партнер. То, что тебе нужно, — это любовь. То, что тебе нужно, Анжелика, — это я.
Некоторое время она смотрела на него, широко раскрыв глаза и рот. Потом ее охватило смятение, столь же очевидное для Тони, как намеки той проститутки.
— Не произноси при мне этого слова, дрянной гондон, — неуверенно проговорила она. — Не смей, мать твою, употреблять его! — Ее голос сорвался на низкий гортанный крик. Внезапно она круто повернулась и выбежала из комнаты, стуча каблуками по ступенькам.
— Я люблю тебя, Анжелика! — в отчаянии крикнул Тони ей вслед. — Я люблю тебя!
Кэрол и детектив Моррис стояли на ступеньках маленького домика на улице Грегори. Даже непсихолог разобрал бы язык жестов Морриса. Ему велели потакать безумным подозрениям Кэрол.
— Они, наверное, на работе, — заметил он после четвертой попытки дозвониться.
— Похоже на то, — согласилась Кэрол.
— Может, зайдем попозже?
— Давайте пройдем по соседям, — предложила Кэрол. — Посмотрим, вдруг кто-то дома. Может, они скажут нам, когда Торпы приходят с работы.
Моррис посмотрел на нее с таким видом, словно предпочел бы сейчас следить за порядком на студенческой демонстрации.
— Слушаюсь, мэм, — произнес он скучным тоном.
— Вы перейдите на ту сторону, а я останусь на этой.
Кэрол смотрела, как Моррис тащится через улицу с усталым видом, будто шахтер в конце смены, со вздохом покачала головой и занялась домом номер двенадцать. Это место гораздо больше подходило под описание дома их убийцы, сделанного Тони. Вспомнив о нем, Кэрол снова нахмурилась. Куда он подевался, черт возьми? Ей действительно нужно сегодня его участие, не говоря уж о небольшой поддержке, ведь ее идея кажется всем пустой тратой времени. Неужели нельзя было найти более подходящий момент, чтобы оказаться в списке пропавших? Совершенно непростительно. Мог по крайней мере позвонить своей секретарше, чтобы той не приходилось отдуваться за него.
На двери дома номер двенадцать звонка не было, так что Кэрол разбила костяшки о крепкую дверь. Женщина, открывшая ей, выглядела пародией на персонаж мыльной оперы. Для пятого десятка ее макияж выглядел бы чрезмерным даже на обеде в Лос-Анджелесе, не говоря уж о заштатной улочке в Брэдфилде. Крашеные платиновые волосы были высоко заколоты в съехавший набок пчелиный улей. На ней был облегающий черный свитер с большим вырезом, открывавшим ложбинку между грудями, больше похожими на мятую тряпку, блестящие, облегающие, как кожа, леггинсы, белые туфли на шпильках и тонкая золотая цепочка на лодыжке. Из уголка рта свисала сигарета.
— Что надо, милочка? — спросила она гнусаво.
— Извините за беспокойство, — сказала Кэрол, показывая свое удостоверение. — Детектив-инспектор Кэрол Джордан, Брэдфилдская полиция. Я пытаюсь добраться до ваших соседей в доме номер четырнадцать, до Торпов, но у них, кажется, никого нет дома. Не знаете случайно, когда они приходят с работы?
Женщина пожала плечами.
— Почем я знаю! Эта корова приходит и уходит, когда хочет.
— А мистер Торп? — спросила Кэрол.
— Какой мистер Торп? Нет там никакого мистера Торпа. — Она хрипло рассмеялась. — Ясное дело, она никогда не попадалась вам на глаза. Чтобы жениться на такой отвратной корове, нужно быть слепым и сильно озабоченным. А зачем она вам понадобилась?
— Обычная проверка, — сказала Кэрол.
Женщина фыркнула.
— Не пудрите мне мозги, — сказала она. — Я видела достаточно серий «Билла» и знаю, что на обычную проверку инспекторов не посылают. Если хотите знать мое мнение, эту корову давно пора посадить за решетку.
— Почему же, миссис?..
— Гудисон, Бетт Гудисон. Как Бетт Дэвис. Потому что она отвратная антисоциальная корова, вот почему.
Кэрол улыбнулась.
— К сожалению, это еще не преступление, миссис Гудисон.
— Зато убийство — преступление, верно? — торжествующе прокаркала миссис Гудисон.
Кэрол нервно сглотнула, боясь сглазить удачу.
— Это очень серьезное обвинение.
Бетт Гудисон в последний раз затянулась и привычным жестом отщелкнула окурок прямо в водосточный желоб.
— Рада, что вы так считаете! А то ваши дружки из отделения в Мурсайде и слушать меня не захотели.
— Жаль, что мои коллеги не были к вам внимательны, — покачала головой Кэрол. — Может, вы расскажете все мне?
Господи, сделай так, чтобы это не стало повторением дела Йоркширского Потрошителя: лучший друг убийцы сказал тогда полиции, будто подозревает, что он и есть Потрошитель, а копы пропустили это мимо ушей.
— Принц, вот о ком речь.
На одно безумное мгновение Кэрол привадилось, что звезда американского рока похоронен на заднем дворе обычного дома в Брэдфилде. Взяв себя в руки, она переспросила:
— Принц?
— Наша немецкая овчарка. Она всегда на нее жаловалась, эта Анжелика Торп. Причем безо всяких оснований. Собака служила как положено. Чуть кто пройдет по улице — пес тут же лаем дает знать. Она-то заплатила целое состояние за охранную сигнализацию, ничуть не более эффективную, чем эта собака. Любому злоумышленнику еще несколько месяцев назад путь был перекрыт… А в августе, в выходные перед банковскими каникулами, мы приходим домой с работы, Коул и я, а Принц исчез. Знаете, он никак не смог бы выбраться с нашего двора, а тут нет его, и все, входи, кто хочет. Он единственным способом мог исчезнуть — если его убили! — заключила миссис Гудисон, для пущего эффекта тыча пальцем в грудь Кэрол. — Она его отравила, а потом избавилась от тела, чтобы не было доказательств. Она — убийца!