Пуаро улыбнулся:
– Вы не отдаете себе отчета, что делаете комплимент искусству Крейла.
– Ничего подобного! Разве художник не может создать что-то такое милое и веселое, приятное для глаза? Зачем он вкладывает столько сил, а рисует бог знает что?
– Кое-кто из нас, мой друг, находит красоту в странных вещах.
– Девушка была хороша, ничего не скажешь. На лице будто маска из грима, а на самой почти ничего. Не забывайте, что все это происходило шестнадцать лет тому назад. Возможно, сегодня никто бы ничего и не сказал. Но тогда… Меня и то шокировало. Шорты и блузка из грубого полотна, слишком открывающая белую шею, и больше ничего!
– Я вижу, вы помните довольно хорошо эти подробности, – не без лукавства заметил Пуаро.
Хейл покраснел.
– Я только передаю вам те впечатления, которые у меня остались от картины, – сурово ответил он.
– Конечно, конечно, – успокоил его Пуаро. – Выходит, главными свидетелями против миссис Крейл были Филипп Блейк и Эльза Гриер?
– Вот именно. И оба держали себя вызывающе. Как свидетель была вызвана и гувернантка. Ее показания произвели большое впечатление на присяжных. Она была полностью на стороне миссис Крейл, всем своим существом. Но она честная женщина и говорила правду, не пытаясь каким-то образом обвинить кого-либо.
– А Мередит Блейк?
– Он был страшно расстроен этой историей. И была причина! Он укорял себя за свое пристрастие к изготовлению лекарств из растений. В этом упрекала его и полиция. Цикута упоминается в параграфе первом закона об отравителях. Но он отделался лишь строгим предупреждением. Поскольку Блейк был другом и мистера Крейла, для него это было тяжелым ударом. К тому же, будучи человеком замкнутым, нелюдимым, он не терпел сплетен.
– Младшая сестра миссис Крейл не давала показаний?
– Нет. Не было необходимости. Она не слыхала, как миссис Крейл угрожала своему мужу, а все остальное мы в такой же мере могли узнать от других. Она только видела, как миссис Крейл подошла к холодильнику и достала оттуда бутылку пива. Конечно, защита могла пригласить ее явиться на процесс для того, чтобы заявить, что миссис Крейл отнесла бутылку прямо в сад, ничего в нее не доливая. Но это не имело никакой связи с делом, поскольку мы совсем не утверждали, что в бутылке с пивом была цикута.
– Как ей удалось влить цикуту в стакан в присутствии еще двух человек – ведь они могли это увидеть?
– Во-первых, они не смотрели. Мистер Крейл рисовал, его внимание было занято картиной и натурщицей. А мисс Гриер позировала и сидела почти спиной к миссис Крейл.
Пуаро понимающе кивнул.
– Никто не следил за миссис Крейл. Цикута была у нее в пузырьке. Мы нашли осколки на тропинке, ведущей к дому.
Пуаро пробормотал:
– У вас готовы ответы на все вопросы.
– Давайте говорить честно, мсье Пуаро! Она угрожает, что убьет его; похищает цикуту; почти пустой флакон найден в ее комнате. И никто не трогал флакон, кроме нее. По собственной инициативе она несет ему в сад холодное пиво. Это же весьма странно, если учесть, что они были в ссоре.
– Удивительно! Я это не учел.
– Ну вот, это ее и выдало. Почему вдруг она стала такой заботливой?.. Он жалуется на вкус пива, и в самом деле, у цикуты отвратительный вкус. И обставлено все так, чтобы именно она первая нашла труп и послала другую женщину позвонить по телефону. Почему? Чтобы иметь возможность, обтерев стакан, прижать пальцы Крейла к стеклу, а потом утверждать, что, терзаясь душевными муками, он покончил жизнь самоубийством. Как видите, история сочинена довольно правдоподобная.
– Не очень.
– Я думаю, она даже не стала утруждать себя, чтобы все обдумать. Ее мучили ненависть и ревность! Единственной ее мыслью было уничтожить его. А потом, когда это случилось, когда она увидела его мертвым, – только тогда опомнилась и поняла, что натворила. Это было убийство, а за это карают виселицей. Тогда в отчаянии, не очень задумываясь, она ухватилась за единственную версию, какая пришла ей в голову, – самоубийство.
– Все, что вы говорите, очень хорошо обосновано. Да, возможно, ее рассудок действовал в этом направлении.
– Это было и в то же время не было преднамеренным преступлением, – сказал Хейл. – Я не утверждаю, что она совершила его, заранее все взвесив, просто-напросто она действовала в каком-то ослеплении.
Пуаро пробормотал:
– Я спрашиваю сам себя…
Хейл удивленно посмотрел на него.
– Теперь я убедил вас, мсье Пуаро, что перед нами вполне ясное дело?
– Не совсем. Есть еще два-три непонятных пункта.
– Вы можете подсказать иное решение, которое бы выдержало критику?
Пуаро вместо ответа спросил:
– Как провели то утро другие персонажи?
– Я и этим интересовался, будьте уверены. Я проверил каждого в отдельности. Никто из них не имел алиби. Собственно, его и нельзя иметь, когда речь идет об убийстве с помощью яда. Так, нельзя помешать кому-нибудь дать жертве пилюльку с отравой, уверив, что это специфическое средство от несварения желудка и что принимать его следует перед едой… А потом удрать в другой конец Англии.
– Но вы же, мистер Хейл, не считаете, что так могло произойти в нашем случае?
– Мистер Крейл не страдал несварением. Во всяком случае, я не вижу возможности подобного решения. Правда, мистер Мередит Блейк претендовал на роль человека, осведомленного в медицине, и рекомендовал много всяких средств, им же изготовленных, но я не слыхал, чтобы мистер Крейл попробовал хоть какое-нибудь из них. С другой стороны, какой смысл Мередиту Блейку убивать Крейла? Все говорит о том, что они были в прекрасных отношениях. Как и другие. Филипп Блейк – его лучший друг. Мисс Гриер влюблена в него. Мисс Уильямс его недолюбливала, как я считаю, не без основания, но моральное осуждение не ведет к отравлению. Маленькая мисс Уоррен постоянно с ним ссорилась – она была в таком неблагодарном возрасте и должна была идти в школу-интернат, но на самом деле они хорошо относились друг к другу. В их семье, это вам известно, к мисс Уоррен относились с особой заботой и любовью. Вы, вероятно, слыхали, по какой причине. В детстве ее ударила разгневанная миссис Крейл. Это и свидетельствует – не так ли, – что она была человеком, который слишком плохо контролирует свои поступки. Ударить ребенка и покалечить его на всю жизнь!
– Это могло быть причиной того, – задумчиво сказал Пуаро, – что у Анджелы Уоррен были серьезные основания злиться на Кэролайн Крейл.