— Мы на своих постах должны помогать российскому бизнесу, а не создавать ему ненужные помехи.
— Кто бы спорил? — сухо заметил Керженцев.
— Вспомни недавнее прошлое, Алексей. Раньше мы были солдатами партии коммунистов…
— А теперь мы солдаты «партии власти»? — криво усмехнувшись, сказал Керженцев. — Но ты же сам видишь, Александр, что они еще не набили свои утробы, они вырывают друг у друга куски, продолжают «пилить» собственность… по-моему, они никогда не нажрутся! Если побоку все юридические нормы, все существующие законы, вся целиком мораль и нравственность, то где те четко сформулированные — пусть и негласно, так сказать, сугубо «для служебного пользования» — правила игры, которых должны сейчас придерживаться мы, руководящее звено госбезопасности и наши подчиненные?!
Затрезвонил один из телефонных аппаратов.
— Прошу извинить, Александр Глебович, это может быть звонок из Москвы.
Звонок действительно был из столицы, но отнюдь не от одного из лубянских руководителей, как предположил, поднимая трубку, Керженцев.
— Генерал Керженцев у аппарата.
— Добрый вечер, Алексей Николаевич, — прозвучал в трубке знакомый миллионам российских телезрителей мужской голос. — Это Уралов вас беспокоит…
Керженцев чертыхнулся про себя: сейчас этот звонок был очень некстати. За последние сутки он уже дважды говорил по телефону с известным телеведущим — вчера поздно вечером и сегодня утром, еще до совещания у губернатора. За Уралова также хлопотал их общий знакомый, в прошлом один из руководителей ФСБ, а теперь депутат Госдумы. Собственно, благодаря Уралову и этим своим связям с видными в прошлом гэбистами, которые и сейчас вхожи во многие высокие кабинеты, Керженцев и получил возможность начать контригру в тот момент, когда Воронин и пляшущие под его дудку прокурорские и милицейские начальники попытались было прижать его к стене…
Звонок был, конечно, очень важный, но Керженцеву не хотелось разговаривать по телефону с этим человеком в присутствии своего куратора по линии ФСБ.
— Да, я понял, — сказал в трубку Керженцев. — Но у меня сейчас очень важная встреча. Несколько позднее я вам сам перезвоню…
— Вы сейчас не можете говорить?
— Да, вы правильно поняли.
— Хорошо, созвонимся позднее, — сказал Уралов. — Скажите только одно… Есть какие-нибудь утешительные новости? Меня очень беспокоит судьба двух моих коллег.
Керженцев мог бы сказать своему собеседнику, что Маркелова его сотрудники уже освободили. Но он сам пока не знал всех подробностей этого дела. Да и вообще говорить о подобных вещах с журналистом в присутствии своего куратора было бы — особенно в нынешней ситуации — верхом глупости.
Пресс-секретарь Аркушин в этот вечер допоздна просидел в своем офисе, расположенном на втором этаже здания обладминистрации. Впрочем, сама по себе его должность предполагала наличие ненормированного рабочего дня. Работа у него хлопотная, что и говорить.
Вот только полчаса назад референт Володя… пардон, Владимир Николаевич принес ему пару бумаженций, касающихся хода расследования ЧП в «Левобережном» (что-то типа пресс-релиза, составленного лично горпрокурором Кулагиным). Информация от прокуратуры по-прежнему по этому делу шла довольно скупая, дозированная; что же касается реакции милицейского начальства области, то об этом в тексте, который был передан Аркушину, вообще ничего не говорилось. Равно как ничего пока не было сказано в развитие фээсбэшного следа в данном преступлении, хотя по законам жанра — кому это было понимать, как не опытному газетному волку Аркушину, — сейчас самое время подоспело, чтобы осуществить в местных СМИ массированный вброс компры на Керженцева и некоторых сотрудников его ведомства.
Аркушин собирался уже было отправиться с этими листочками в Дом печати, где у него имелся еще один офис и сейчас его дожидались главные редактора двух самых тиражных изданий города и области (после чего нужно было еще переться в здание телецентра, к человечку, отвечающему за новостные программы на местном, ТВ), как вдруг на столе у него зазвонил городской телефон.
— Слушаю вас!
— Геннадий Юрьевич Аркушин?
Голос звонившего по межгороду показался Аркушину как-то до странности знакомым.
— Да, это я. С кем имею честь?..
— Андрей Уралов вас беспокоит…
Аркушин так поразился этому звонку, что даже прослушал, какой именно канал он назвал (впрочем, он и без того знал, на каком из федеральных каналов работает сверхпопулярный телеведущий Уралов и каков сейчас общественный вес позвонившего ему человека).
— Геннадий Юрьевич, — прозвучало в трубке после короткой паузы. — Насколько мне известно, вы являетесь начальником отдела информации вашей областной администрации?.. — Э— э-э…
— И вы же являетесь пресс-секретарем господина Воронина?
«Немедленно положи трубку, кретин! — суматошно промелькнуло в голове у Аркушина. — Разорви с ним контакт, пока еще не поздно… это ж известный провокатор!»
— А что вам, собственно, нужно, Андрей… Андрей Викторович, если я не ошибаюсь?
«Нет, нельзя сейчас класть трубку, — на смену первой, панической мысли пришла в голову Аркушина другая, уже более трезвая. — Ведь Воронин для того меня и держит, чтобы я рулил делами на информационном поле!.. Сначала пало вызнать, что нужно этому деятелю… »
— Мне нужна информация, Геннадий Юрьевич.
— Постойте! — перебил своего московского коллегу пресс-секретарь Воронина. — Откуда вам известен мой телефон?!
— Не только ваш, господин Аркушин, — донеслось из трубки. Но я решил, что будет уместнее всего для начала прозвонить именно вам, как пресс-секретарю господина Воронина.
— Э-э-э… Мы сейчас в прямом телеэфире?
— Her, мы не в прямом эфире, Геннадий Юрьевич, хотя я действительно практикую подобные вещи. Сегодня, как вы знаете, пятница, а моя передача выходит по воскресеньям, в восемь часов вечера.
Да, я в курсе, — несколько успокоившись, сказал Аркушин. — К сожалению, мне не часто доводится видеть ваши передачи… из-за большой занятости по службе.
— Да, мы вы ходим по воскресеньям и работаем в прямом эфире, — четко и раздельно произнося слова, сказал Уралов. — Но вот… может так случиться… что мы вынуждены будем впервые отойти от привычного графика… и запустить в эфир экстренный выпуск нашей программы уже завтра, субботним вечером, в самый прайм-тайм… с многочисленными анонсами в течение всего субботнего дня… с предварительным извещением Генпрокуратуры, депутатов Федерального собрания, руководителей МВД и ФСБ и в целом руководства нашего государства…
Лоб Аркушина мгновенно покрылся испариной.
— Э-э-э… я не понимаю…
— И этот экстренный выпуск, может так статься, будет целиком посвящен тем событиям, которые сейчас происходят в вашем регионе.