К счастью, у него при себе был запасной ключ. Он открыл замок, затем, миновав веранду и кухню, прошел в комнату. Везде чисто, прибрано, и никаких следов пребывания девушки. Хотя нет... Под столом обнаружилась сумка с ее вещами, а это говорило о том, что она должна сюда вернуться.
А может, и не вернуться, если иметь в виду, что на днях Грета пыталась покончить с собой.
В этот момент со стороны веранды послышались какие-то странные звуки. Так-так... Кажется, к нему пожаловали гости... И что самое подозрительное, они пожаловали не через калитку, в противном случае он услышал бы, как она хлопнула, а проникли на дачный участок тем же путем, что и он сам, — задами, через огород.
Дорохов приткнулся плечом к дверному косяку. Приподняв нижний край кожанки, заученным до автоматизма движением расстегнул закрепленную на ремне кобуру. Нащупал рифленую прохладную рукоятку «ПМ», потянул ее на себя, снял пистолет с предохранителя и поставил на боевой взвод...
На переговоры с киднеперами он свой ствол не брал, поскольку в той ситуации воспользоваться оружием все равно бы не смог. Но это не означало, что он решил «разоружиться» и что последние события заставили его отступиться от своих планов — как и прежде, в деле освобождения сестры он мог надеяться только на себя.
Грета, войдя в комнату, увидела уставившийся ей в переносицу черный зрачок пистолета. Пакеты с провизией вывалились у нее из рук, а сама она испуганно замерла на пороге комнаты.
— У-ф-ф... Саша... Как же вы меня напугали!
Дорохов, чертыхаясь про себя, убрал пистолет в кобуру. События последних дней выбили его из колеи и лишили привычного хладнокровия.
— Простите меня, ради бога, — сказал он, поднимая выроненные пакеты с пола. — Сам не понимаю, что мне в голову взбрело.
Он водрузил пакеты с провизией на стол, затем повернулся к девушке, которая, сделав два-три шажка навстречу, неожиданно для Дорохова приникла к его груди.
— Как вы меня напугали, Саша! — Всхлипнув, она отстранилась, посмотрела ему в лицо, затем ткнула кулачком в его широкую твердую грудь. — Если бы вы только знали...
— Померещилось мне... Вот я и... — принялся он неловко оправдываться. — Извините, Грета... Ну-ну, не надо плакать, это уже лишнее.
— Да нет же, нет... Вы меня не так поняли! — справившись с эмоциями, сказала девушка. — Пистолет? Что я, оружия не видела? При чем тут это?..
— Что же тогда вас так напугало?
— Ну как же?! Разве не понятно?! Вас не было больше суток!
— Грета, я просто не мог приехать раньше. У меня были дела. Очень важные... неотложные дела.
— Да? А я уж было решила, Саша, что вы вернетесь нескоро, если вообще вернетесь... Я ждала, ждала... А у меня нет ни адреса вашего, ни телефона вашего домашнего!
— Да нет, никуда я не пропал... Говорю же: дела!
Он помог девушке снять верхнюю одежду, сам тоже разоблачился, предварительно достав из кармана куртки сигареты и зажигалку.
— А я вот решила, пока не стемнело, сходить в магазин, — сказала Грета, усаживаясь на пододвинутый ей Александром стул. — Взяла деньги, которые вы оставили на столе... Когда возвращалась обратно, увидела вас издалека, но вы так быстро шагаете, что я не смогла за вами угнаться...
Замолкнув, Грета пристально посмотрела на него. В облике ее нового знакомого за последние сутки произошла разительная перемена. Этот большой, крепкий, такой надежный с виду человек теперь был чем-то подавлен. Он был мрачен, как глухая декабрьская ночь. И еще... Если человек имеет при себе оружие, нервно реагирует на любой подозрительный шорох, это уже о многом говорит...
— Что случилось, Александр? У вас какие-то неприятности?
— Да, Грета, у меня неприятности. Но вы здесь абсолютно ни при чем.
— Помнится, вы сказали мне, что разыскиваете одну девушку... Если не секрет, кто она вам?
— Младшая сестра, — после паузы ответил Дорохов. — Ей двадцать лет, она студентка второго курса Бауманского училища. Лена пропала без вести две недели тому назад...
Дорохов полез в задний карман брюк за портмоне. Но не для того, чтобы показать Грете фото своей сестры, — он его уже показывал. В кожаном «лопатнике» у него хранилось восемьсот долларов и около двух тысяч рублями. Он разделил деньги на две равные части. Ополовиненную наличность убрал обратно в портмоне, остальные же купюры выложил на стол перед девушкой.
— Вы меня прогоняете, Александр? — бесцветным голосом произнесла Грета. — Хотите, чтобы я ушла прямо сейчас?
Дорохов выковырял из пачки сигарету. Когда он прикуривал от зажигалки, было заметно, как дрожат его пальцы, что свидетельствовало о большом внутреннем напряжении.
— Собирайся, Грета, — сказал Дорохов, по-прежнему глядя в сторону, в синеющие за оконной рамой сумерки. — Я провожу тебя до станции и посажу на электричку до Москвы.
Грета посмотрела на деньги, но брать их не стала, вместо этого положила ладошку на его руку, и теперь она еще сильнее ощутила бившую его изнутри нервную дрожь.
— Ты хочешь выдворить меня отсюда, потому что боишься еще и за меня, да?
— Я не шучу, Грета!
— Это единственная причина? Может, есть еще что-то, о чем ты не хочешь мне говорить? Может быть, у тебя есть жена? Или любимая девушка? Ты привез меня сюда, испытывая мимолетный душевный порыв, а теперь не знаешь, под каким предлогом от меня избавиться?
— Не говори глупостей, Грета! — почти сердито произнес Дорохов. — Нет у меня жены, не обзавелся еще! Повезло дураку, что не женился! Да и кому я на фиг такой нужен?! Ну что, давай будем собираться...
— Так ты, Саша, за меня боишься? — со странной интонацией в голосе спросила Грета. — И именно поэтому хочешь, чтобы я ушла?
— А я тебе о чем толкую?
— Расслабься, Саша... Я никуда не поеду. Поэтому убери деньги, а я, если ты не возражаешь, займусь приготовлением ужина.
Она встала и, прежде чем он успел что-то сказать, легонько провела ладонью по его волосам.
— Глупенький... Сам ведь недавно говорил, что мы можем помочь друг дружке! Ты мне уже помог, хотя совершенно не знаешь меня... А теперь, может, и я на что-нибудь сгожусь!
— У меня все готово! Мой руки, Саша, и за стол!
Пока Дорохов плескался под умывальником, девушка держала перед ним чистое полотенце. Он вытер пышущее жаром лицо, после чего вернулся в комнату, отстегнул ремень с кобурой и сунул все это хозяйство в верхний ящик комода. По правде говоря, «гостей» он здесь, на даче, не ждал. Поскольку лишь несколько часов тому назад он общался с киднеперами, то никаких акций раньше завтрашнего вечера, несмотря даже на дефицит времени, Дорохов не планировал, дабы не усугубить свое и без того хреновое положение.