— Гм, под такую закуску... От рюмки водки, пожалуй, не откажусь.
Пока они закусывали, о делах почти не говорили, ведя светскую беседу. И только когда Алина разлила по чашкам кофе, она наконец перешла к главному, ради чего и пригласила своего гостя:
— Андрей, я намерена свернуть расследование.
— Что так? — удивился Заварзин, не ожидавший такого хода. — Вчера, когда мой сотрудник снимал для вас «кино» в ночных клубах, вы этого не говорили.
— Я утром еще раз посмотрела все отснятые вашим коллегой эпизоды. Классная работа, ничего не скажешь... Поэтому, Андрей, я удовлетворена сделанным и очень благодарна вам за оказанную помощь. Одну из своих задач я выполнила: удалось установить, задокументировать и подкрепить видеоматериалами тот факт, что в местах проведения, скажем так, массовых мероприятий развлекательного характера везде в ходу наркотики: тайно или явно их распространяют — не суть важно...
— Были и другие задачи? Насколько я понимаю, вас интересовали преимущественно сильнодействующие психоделики вроде «антигера»?
— Боюсь, я здесь уперлась в некий предел собственных, а заодно и ваших, Андрей, возможностей. Нам удалось кое-что прояснить для себя относительно хождения на рынке новейших нелицензионных психоделиков, но выйти на распространителей — это не в наших с вами силах.
Заварзин покивал головой. Не в последнюю очередь именно благодаря Бельской удалось зацепиться за сеть дилеров, распространяющих на рынке «антигер». Беда только в том, что все эти кончики, за какой ни ухватись, тут же рвутся, а следы распространителей ведут в пустоту...
Алина сидела рядышком с ним, можно даже сказать, в опасной близости. Намеренно или случайно, но полы ее атласного халата разошлись, и когда она привычно скрестила свои длинные стройные ножки, они обнажились до середины бедра. В глубоком вырезе халата, ничем не стесненные, волновались упругие полушария грудей, а ее рука уже несколько раз как бы случайно, ложилась поверх его руки.
Чтобы не думать о греховном, он вновь попытался настроить свои мысли на деловой лад.
— А вам не кажется, Алина, что кто-то пытается вас использовать? — спросил он у журналистки, хотя и понимал, насколько двусмысленно прозвучал этот вопрос именно в его устах. — Конечно, это не мое дело...
— Я вас поняла, можете не продолжать, — задумчиво сказала журналистка. — Вас все еще смущает происхождение задействованных мною для сбора информации средств? Кстати... Я пока потратила не так уж много, около тридцати тысяч, которые я получила в виде аванса под книгоиздательский и видеопроект... Не забывайте также, что я работаю как «фрилансер» и что мое время, мои трудозатраты тоже кое-чего стоят...
— Я в этом не сомневаюсь, — успокаивающе сказал Заварзин. — Я же вижу, как вы работаете, поэтому понимаю, что вы заслуживаете ваших гонораров. Но...
— Конечно, деньги эти имеют иностранное происхождение, — перебила его журналистка. — У меня есть кое-какие связи за рубежом, я там печаталась, издала свою «Ночную Москву» и даже, представьте себе, была замужем за англичанином... Один из зарубежных фондов выделил крупный грант... Они тоже вкладывают большие деньги и огромные усилия в борьбу с распространением наркотиков. У нас в стране, к сожалению, СМИ заняты политиканством, групповщиной... Тема борьбы с наркотиками освещена совершенно недостаточно! А потому лично я, не знаю про других, рада любой возможности еще раз поднять эту тему, чтобы пробудить своими публикациями хоть какой-то отклик в нашем несчастном больном обществе...
— Значит, грант на ваши исследования оформила некая зарубежная благотворительная организация?
— Но что в этом плохого?! Если у наших властей нет денег, равно как и особого желания заниматься контрпропагандой наркотиков, то что худого в том, что на такие акции, как моя, готовы раскошелиться богатые западные фонды?
— Проблема в том, дорогая Алина, что подобными «исследованиями» должны заниматься не журналисты, а спецслужбы. И они же, помимо сбора информации, должны осуществлять силовые акции... Хотя должен с вами согласиться в том смысле, что толковый журналист иногда может сделать больше, чем целый отдел или даже главк одной из спецслужб...
Посмотрев на наручные часы, он озабоченно покачал головой.
— Что-то я задержался у вас... Спасибо за угощение, Алина. Знайте, что мне всегда приятно находиться в вашем обществе...
Алина тоже поднялась с дивана, но она, кажется, была против того, чтобы Андрей немедленно ушел... Она подошла к нему вплотную, мягко положила ладошку ему на плечо, затем, глядя прямо в глаза, поинтересовалась:
— Скажите, Андрей, я вам хоть чуточку нравлюсь?
— А разве не видно? Вы, женщины, умеете нас прочитывать до последнего знака препинания...
— Более закрытого человека, чем вы, Андрей, я еще в своей жизни не встречала...
Ее поцелуй поначалу был робким, но затем ее губы обрели властную, жадную упругость, а руки занялись его галстуком и пуговицами на его рубашке. Андрей даже не успел сообразить, что ему делать дальше, как атласный халат соскользнул с девушки на пол и она осталась в одних крошечных почти прозрачных трусиках.
— Кхм... Алина, мы что-то не то делаем... Вернее, это я себя неправильно веду.
Он отстранился, затем нагнулся и поднял с пола халат, набросил его на плечи несколько удивленной таким поворотом молодой женщины.
— Андрей, я тебя не понимаю... Я ведь уже не твоя клиентка, верно?
— Нет, неверно, Алина. Я буду считать тебя своей клиенткой до тех пор, пока не удостоверюсь, что тебе удалось безопасно завершить эту твою работу по наркотикам...
* * *
Вернувшись в джип, он сообщил помощнику о главных результатах визита, опустив некоторые эпизоды своего общения с Бельской.
— Все, Леший, халявы тебе больше не будет! Алина решила прикрыть свое расследование! Соответственно, нас она намерена отпустить на все четыре стороны!
— Как так? — удивился Подомацкий. — Разве мы плохие работники? Или у Алины денежки кончились?
— Ни то и ни другое, — сказал Заварзин. — Она заподозрила, что ею пытаются манипулировать... Говорит: «не хочу быть дурой». И еще сказала, что не хочет втягивать нас в «это дело»! Потому что, Леший, представь себе, она боится за нас...
— Хорошая девушка, — вздохнул Подомацкий, выруливая из двора на проспект. — А какая умная...
— Вот именно, Леший, — усмехнулся Заварзин. — Теперь, хочешь не хочешь, нам придется самим шевелить мозгами...
Настенные ходики, по-деревенски неспешно отсчитывавшие шаги времени, показывали половину первого пополудни. Дорохов быстро, как по команде «в ружье», оделся, почистил зубы, умылся, побрился... Затем, набросив на плечи отцов полушубок, вышел через веранду на свежий воздух.
Грету он нашел во дворе, на небольшой площадке рядом с теплицей. Девушка была одета в спортивный костюм фирмы «Найк», а ее густые, черные, блестящие, как вороново крыло, волосы были зачесаны назад и туго перехвачены резинкой. Грета делала упражнения на растяжку мышц, и получалось у нее все так ловко и складно, что Дорохов невольно залюбовался ее гибким, пластичным и в то же время сильным, по-женски зрелым красивым телом. Но в то же время она явно осторожничала — так бережет себя спортсмен, пытающийся восстановиться после тяжелой травмы. В этой молодой женщине было нечто такое, что роднило ее с птицей-подранком, с грациозным белым лебедем, мечтающим взмыть в небо, но его сломанное и не до конца зажившее крыло не позволяет ему сделать это.