Небесный Доктор кивнул и благосклонно улыбнулся.
– Плохому не научу.
Внимательно посмотрел на меня, потом на Жюстину. Выложил на стол распечатку с изображением человеческого тела и отмеченными на нем точками.
– Берите! Это то, что вам требуется. Больше никакой атлас не подойдет. А я вам больше не нужен, моя миссия выполнена. Теперь будете путешествовать вдвоем.
– Док! – После такого, обращение на «вы» кажется абсурдным, а длинный ник гостя очень хочется редуцировать. – Это ты был распорядителем жертвоприношения в храме?
– Конечно. Так что, может быть, еще встретимся в иных мирах. Думаю, это не последний ваш храм. – Особенно не увлекайтесь, – предостерегает он, надевая шляпу. – Каждое такое путешествие – сильный стресс. Так что больше раза в неделю развлекаться не советую. Лучше бы вообще раз в месяц.
Я размышляю о человеческих жертвоприношениях, об исторических аналогах ритуала, участниками которого нам довелось стать. Человеческие жертвоприношения существовали у многих народов, например у славян, но наиболее масштабными, яркими и ритуализированными они были у ацтеков. В жертву приносили пленников, захваченных в сражениях. И тому существовало мифологическое объяснение.
Боги ацтеков вечно боролись друг с другом. То один, то другой бог превращался в Солнце и обретал власть над миром, но его соперник насылал катастрофу и изгонял его с неба. За мировыми катастрофами следовало новое возрождение мира и всего живого, включая человека. Промежуток между возрождением и новой гибелью мира назывался «эпохой» или «Солнцем». Их было пять: четыре «доисторические» предшествуют пятой, которая продолжается и поныне. Каждую из эпох согревало собственное Солнце, поскольку после очередной катастрофы происходило и обновление неба.
Напоминает розенкрейцеровскую теорию пяти лун, популярную среди немецких фашистов. Там эпохи соответствовали лунам, которые последовательно гибли, падая на землю и вызывая глобальную катастрофу. Всего лун пять, нынешняя – последняя. Видимо, красивой оккультной, мистической или мифологической теорией можно оправдать любые зверства.
У ацтеков каждое из Солнц, или мировых периодов, имело свое название в зависимости от того, какие бедствия сопровождали его гибель: «Солнце воды» завершилось потопом, «Солнце ветра» – ураганом, «Солнце огня» – землетрясением, а четвертое Солнце завершилось мировым голодом и кровавым дождем.
Пятое Солнце началось с совета богов, где было решено, что один из них принесет себя в жертву и станет новым Солнцем. И самый маленький, смиренный и покрытый нарывами и струпьями бог бросился в огонь и возродился в образе Солнца. Так Солнце родилось от крови жертвоприношения. Однако оно стояло в небе и не двигалось. Тогда все остальные боги тоже принесли себя в жертву, и Солнце, наконец, тронулось с места и поплыло в зенит.
Солнце символизировал орел – птица мощная, гордая и кровожадная. Каждый день Солнце, подобно орлу, совершает путь по небу, и каждую ночь в подземном мире ведет борьбу с силами мрака за право утром появиться на востоке и вновь согреть и осветить мир. Силы же мрака и ночи олицетворяет ягуар с его ночным образом жизни и пятнистой шкурой, подобной ночному небу, усыпанному звездами.
Чтобы Солнце имело достаточно сил для борьбы, его жизнь необходимо поддерживать человеческой кровью. Так человечество приняло на себя роль богов, принося себя в жертву ради сохранения мироздания. Однако в человеческих силах только отдалить катастрофу, которую, согласно подсчетам древних астрологов, нужно ожидать в конце каждого пятьдесят второго года (в этот день совпадали два календаря: ритуальный и солнечный). Поэтому по истечении очередного 52-летнего периода ацтеки отмечали грандиозный праздник «Нового огня», символизировавший продолжение жизни пятого Солнца. Четыре дня они постились, готовясь к концу мира. В городах и деревнях гасили огни, дома тщательно убирали, выбрасывали старую посуду и даже старые фигурки богов. В последний вечер люди садились на крыши домов, повернувшись на восток, чтобы видеть, возобновит ли Солнце свой путь.
Поскольку солнце благополучно поднималось на востоке, начало нового цикла отмечали тщательно разработанной церемонией. В полночь процессия жрецов, одетых как главные боги ацтеков, шла из Теночтитлана (Мехико) на холм Звезды, который и ныне находится между городами Франсиско-Колуакан и Истапалапа. Название он получил по ритуалу ожидания «Утренней звезды» – Венеры, предвестницы восхода Солнца. Ее появление означало, что конца мира не будет и на этот раз. Жрецы трением зажигали новый огонь, совершали жертвоприношение, а затем торжественной процессией доставляли огонь в храмы, и уже от него загорались очаги в домах.
Ацтеки считали себя «народом Солнца», избранным для того, чтобы отсрочить мировую катастрофу, единственным племенем, способным спасти пятое Солнце от гибели и, значит, поставленным над всеми другими. Жестокие войны и кровавые жертвоприношения оправдывались этой глобальной целью – накормить Солнце кровью, чтобы поддержать существование мира.
Очередная война с соседним племенем, очередная победа. Ацтекское войско возвращается домой с толпой плачущих пленников – они знают, что всех их принесут в жертву. Пленников разделяют между общинами-кварталами главного города ацтеков Теночтитлана, чтобы их хорошо содержали и охраняли, пока до них не дойдет очередь. Кровавые жертвоприношения и ритуалы будут продолжаться много дней подряд.
Между будущей жертвой и тем, кто совершал жертвоприношение, возникало что-то вроде мистического родства. Когда воин брал человека в плен, он говорил: «Вот мой возлюбленный сын». А пленный отвечал: «Вот мой почтенный отец». В представлении ацтеков они были одной семьей и одной плотью.
По случаю празднования большой победы ацтекский правитель (или тлатоани, «тот, кто приказывает») Мотекусома I приказал сделать большой камень-алтарь для жертвоприношений – «Камень Солнца». Резчики по камню высекли на его круглой горизонтальной поверхности стилизованное изображение Солнца с углублением в центре для крови жертв. На боковых сторонах изобразили эпизоды победоносных войн, выигранных, благодаря помощи бога Солнца. Камень водрузили на платформу высотой в человеческий рост, поближе к божеству, чтобы быстрее доходили жертвы и молитвы. Туда вели четыре лестницы, по одной на сторону света.
На церемонию приглашены правители союзных и покоренных городов. Пленникам дают пьянящий наркосодержащий напиток, чтобы смягчить ужас смерти и страдания. Иногда жертвы теряют сознание, и их приходится силой тащить к алтарю, но большинство пленников идут на смерть добровольно, потому что воин, погибший на жертвенном камне, станет «спутником орла», то есть войдет в свиту Солнца и будет сопровождать его в небесном пути.
Мотекусома открывает праздник, с помощью нескольких жрецов принеся в жертву на «Камне Солнца» первых обреченных. Четыре жреца берут их за руки и ноги, пятый – держит голову, а правитель ритуальным зазубренным ножом вскрывает им грудь и вырывает сердце. Оно еще живое и бьется в его руке, под возгласы присутствующих он поднимает его вверх, к Солнцу, показывая божеству его пищу. Кровь стекает по желобу на камне в деревянный или каменный сосуд – «орлиное блюдо», туда же бросают сердце.