Посмеиваясь, Ритчи взял ее за руку. Беатрис решила было, что он направит ее к тому самому органу, но вместо этого он медленно и соблазнительно провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев, заставляя ее лоно мучительно сжиматься.
– Вы очень прямолинейная дама, госпожа де Латур. Такая дерзкая, что, боюсь, мне придется схватить вас, перекинуть через плечо и увезти подальше отсюда, туда, где я смогу задать вам хорошую трепку.
И об этом тоже Беатрис читала в эротических журналах Софии.
Ритчи одарил ее широкой улыбкой. Неужели снова угадал ее мысли?
– Зачем же подвергать наказанию меня? Ведь это ты первым завел разговор о моих волосах, своих бедрах и… м-м-м… акте сосания.
Пальцы Ритчи, скользящие по ее руке, проникли за отворот рукава, к тому месту, где доктор обычно считает пульс, и принялись ласкать ее. Голос Беатрис дрогнул.
– Послушай-ка, Ритчи, я не собираюсь разыгрывать перед тобой изящную невинную девушку. Моя истинная натура известна нам обоим. Так почему бы и тебе не открыть наконец карты?
Черты его лица разом заострились, а взгляд посуровел. Но вспышка мрака исчезла так же внезапно, как и появилась. Беатрис задумалась: уж не явилась ли она всего лишь плодом ее воображения?
– Чего ты хочешь, Беа?
Свободной рукой она взяла бокал шампанского и сделала глоток восхитительной бледно-золотистой жидкости.
– Всего, – просто ответила она и добавила чуть слышно: – А особенно того, чтобы ты наконец овладел мной.
Запретное слово заставило ее покраснеть, ведь, несмотря на свою наигранную дерзость, она все же оставалась неискушенной девушкой. Глаза Ритчи сияли точно звезды, стирая самое воспоминание о недавно затянувшем их мраке.
– Ну что ж… в таком случае не желаешь ли отказаться от ужина? Я забронировал для нас комнату на втором этаже.
Сердце Беатрис неистово колотилось, а нервные окончания ног получили недвусмысленный приказ от мозга немедленно встать со стула и позволить Ритчи увести себя наверх. Но порхающим в ее животе бабочкам предвкушения прежде нужно было с чем-то побороться.
– Нет, Ритчи, благодарю, не так скоро. – Если он и был разочарован, то умело замаскировал это улыбкой. —
Предпочитаю сперва что-нибудь съесть. Силы мне понадобятся уже очень скоро.
Покачав головой, Ритчи подмигнул ей и сделал знак официанту.
Однако, несмотря на свои заверения, когда подали ужин, Беатрис не сумела оценить по достоинству ни нежнейшее filet de bCuf r?ti [14] , ни спаржу в масле, ни pommes de terre madagasque [15] , хотя все эти блюда были приготовлены отменно. После выпитого ею одного бокала шампанского от алкоголя она также предпочла отказаться. Ритчи кивнул, будто одобряя подобное воздержание, и попросил официанта принести ей минеральной воды.
Потягивая воду, Беатрис наслаждалась оказываемым ею воздействием – голова стала более ясной. Да и зачем вообще ей употреблять алкоголь в присутствии Ритчи? Он сам горячил ей кровь лучше любого спиртного, опьяняя каждым своим жестом и движением.
Ее завораживали его руки, и скоро наблюдение за ними превратилось у нее в манию. Никогда прежде не приходилось ей видеть такие артистичные руки, сильные и с длинными пальцами. Столовыми приборами Ритчи пользовался с элегантной точностью, но было очевидно, что он получает удовольствие от трапезы. Наблюдая за тем, как он откладывает нож и вилку, чтобы сделать глоток воды, которую он также предпочел алкоголю, Беатрис в голову пришла необычная идея. Станет ли он возражать, если по истечении их месяца вместе она захочет сделать гипсовый слепок его рук, чтобы хранить его, как величайшее сокровище?
«Не глупи, Беа! – мысленно одернула она себя. – Ну разве станет такой занятой человек, как Ритчи, сидеть неподвижно достаточно долгое время, ожидая, пока застынет гипс?»
– О чем ты думаешь, Беа?
К счастью, она не держала в руке ни ножа, ни бокала, потому что, заслышав его голос, от неожиданности подпрыгнула на стуле.
– Твои руки, – тут же выпалила она, захваченная врасплох. – Мне… мне нравятся твои руки. Они такие элегантные и сильные. Я нахожу их красивыми.
Ритчи бросил на нее странный взгляд украдкой, и Беатрис вдруг представила на его месте застенчивого паренька, получившего свой первый комплимент от девушки, к которой он испытывает симпатию.
– Спасибо, Беа. – Забыв о еде, он поднес руки к лицу и воззрился на них с таким видом, как будто то были редкие и неизведанные артефакты. – Никто никогда их прежде не хвалил… за исключением редких восторгов по поводу того, что они могут делать.
Он глядел на Беатрис синими глазами, не мигая и не отводя взгляда.
Женщины обычно восхваляли ловкость его пальцев. Беатрис не была поэтессой, но даже она могла бы сочинить о них сонет.
На его прекрасном лице медленно появилась такая привычная уже улыбка, и он слегка развернулся на стуле, чтобы смотреть Беатрис прямо в лицо.
Ритчи взял ее руку, правую – ту, что находилась ближе к нему, – в свою ладонь.
– Мне тоже нравятся твои руки, Беа. Они такие изящные и тонкие, – он снова принялся поглаживать костяшки ее пальцев, – очень умелые и ловкие, способные выполнять тонкие виды работ. – Поднеся ее руку к губам, он запечатлел на ней крепкий поцелуй. Беатрис внутренне застонала, всем сердцем желая, чтобы окружающая их обстановка магическим образом исчезла и они остались одни. – Держу пари, ты умеешь прекрасно шить.
Беатрис громко рассмеялась:
– О нет! В этом ты глубоко заблуждаешься. Я самая отвратительная рукодельница на свете. В женском швейном кружке я всегда среди отстающих.
Медленно, будто вкладывая в это какой-то одному ему ведомый смысл, Ритчи перевернул ее руку и принялся рассматривать кончики пальцев, словно выискивая на них уколы от своенравной иглы для рукоделия.
– Что ж, возможно, у тебя имеются другие таланты, способные это компенсировать?
– Я в этом не уверена… – Голос Беатрис слегка дрожал, но она все же сумела улыбнуться. Сердце ее сильнее забилось в груди. – Но всегда готова приобретать новые навыки.
– Хорошая девочка… хорошая девочка… – Голос Ритчи, казалось, вибрировал от смеха, а дыхание его напоминало о теплом индийском ветре, когда он снова поцеловал ее руку, на этот раз ладонь, едва касаясь губами. Но даже такой едва заметный контакт взволновал каждую клеточку ее тела, окрасив щеки в розоватый цвет и принеся потаенным уголкам тела обещание скорого наслаждения. – Не хочешь ли попробовать десерт? – спросил Ритчи, отнимая ее руку от своих губ и кладя ее ей на бедро. – Мороженое в «Белангерсе» считается одним из лучших в Лондоне. Оно доставляется сюда прямо из «Маленькой Италии» нетронутым и является подлинным шедевром из крема и сливок. – Беатрис показалось, что Ритчи теперь сидит гораздо ближе к ней, и даже через многие слои шелка, баратеи и тончайшей шерстяной ткани она ощущала исходящее от его тела тепло.