«Глубокое сканирование», — понял Андрей. Господин делал это обычно раз в год или в полгода, в отличие от штатной ежемесячной процедуры. Полное выворачивание наизнанку и перетряска мозгов. Долго. До часа. Во время этого обычно начинало слегка мутить и подташнивать.
Минут через пятнадцать Андрей почувствовал знакомый кисловатый привкус во рту. Но, видимо, Тим счел информацию достаточной, поскольку прекратил сканирование, за что низший был ему чрезвычайно благодарен.
— Ну, более или менее, — вслух сказал Тим. — Садись.
Андрей взглянул на товаби.
— Угу, — сказал тот.
И низший с облегчением опустился в кресло. Все-таки глубокое сканирование выматывает. Даже короткое. Правда, неприятные ощущения быстро проходят. Почти сразу. Андрея больше волновало, зачем господин позволил другому Высшему проводить ему глубокое сканирование? Это могло означать передачу. Неужели товаби отдает его Тиму? Тогда почему не сказал об этом?
«Товаби, Тим Поплавский будет моим новым господином?» — напрямую мысленно спросил он.
«Нет, успокойся».
У Андрея отлегло от сердца. Не то чтобы он имел что-нибудь против Тима, который считался куда более мягким Высшим, чем товаби, просто менять господина так же мучительно, как навсегда уезжать в другую страну. Хотя, наверное, еще мучительнее.
— Дело в другом, — проговорил Тим, который, конечно, прекрасно слышал их мысленный диалог. Он мог бы так же легко общаться на ментальном уровне с Андреем, как и Серж, но существовала определенная этика. Мысленное общение с дери — привилегия господина. Кто это первым придумал? Андрей был уверен, что не Высшие. Скорее это их уступка низшим, испытывающим необъяснимое пристрастие к восприятию звуковых волн. Он улыбнулся своим мыслям. Ему тоже было приятнее говорить вслух, особенно с чужим. — Дело в Лене. Ты ей нравишься, Андрей, и она хотела бы быть с тобой. Насколько я понял, такая перспектива не вызывает у тебя возражений, не так ли?
— Так, — радостно подтвердил Андрей.
— Правда, Тима несколько смущает твой коэффициент ценности, — заметил Серж. — Он маловат.
— Ладно, — успокоил Тим. — Лене очень трудно найти пару. Сколько же можно? До двадцати лет без полового партнера! У девочки скоро начнется депрессия. Она же не Иная. У нее нормальные инстинкты homo naturalis.
Андрей почувствовал, что краснеет.
— Не стоит стыдиться своей природы, — упрекнул Серж. — У тебя тоже нормальные инстинкты homo naturalis, и ничего плохого в этом нет. Homo naturalis не должен заставлять вести себя, как Иной. Это противоестественно.
— Homo passionaris, — слабо поправил Андрей.
— Неважно. Homo passionaris — это всего лишь подвид. Физиология одинаковая. Проблема в другом, Андрей. Дело в том, что вы родственники. Было еще несколько браков между сервентами Бекетовых и Поплавских.
У Андрея упало сердце. Да, он знал историю рода. Конечно. Серж и Тим — старые друзья. Поплавскому служило три основных рода сервентов, Бекетову — два. И все друг на друге переженились. Запретить брак дери по генетическим причинам для Высшего — милое дело. Андрей вздохнул. Не он первый, не он последний. Но неужели все этим кончится!
— Вы сравнили наши генетические карты? — взволнованно спросил он.
— Конечно. В принципе они совместимы. Кроме одного «но». У вас обоих есть рецессивный ген, несущий нежелательную информацию. Это… Э-ээ… Некоторая психическая особенность. Правда, мы надеемся, что нам удастся ее полностью заблокировать. Рождение потомства с высоким коэффициентом ценности оправдывает риск неудачи. Но! Во-первых, мы разрешим вам иметь детей не раньше, чем лет через десять, когда будет усовершенствована некоторая технология, связанная с имплантированием и возможностью такой блокировки.
Первое условие было вполне нормальным. Сервентам редко разрешали иметь детей раньше, чем с двадцати пяти лет, хотя создание пар приветствовалось лет с пятнадцати-шестнадцати. Высшие считали, что это необходимо для психологического равновесия низших. Правда, Лене уже было двадцать.
— Да, товаби, — кивнул Андрей.
— Во-вторых, — продолжил Серж. — Вы не должны болезненно воспринимать то, что вашему ребенку будет сделана не одна операция по имплантированию, и он проведет в больнице после рождения несколько больше времени, чем другие дети. И наконец, если наши усилия не увенчаются успехом, нам придется остановить ему сердце.
Андрей облизал губы.
— Это так опасно? Эта нежелательная генетическая информация?
— Да. Просто мы хотим, чтобы ты привык к этой мысли, и, если худшее все же случится, это не было бы таким уж шоком.
Перспектива была далекой, и Андрей оптимистично решил, что за десять лет уж верно что-нибудь изменится. «Или я умру, или шах, или ишак».
— Товаби, по мере сил я постараюсь исполнить долг сервента и воспринять как должное все, что бы вы ни сделали.
Кажется, эта фраза была цитатой из какого-то фильма и прозвучала не очень искренне, но Высшие не поставили ему это на вид.
— Тогда остается только пожелать вам счастья, — доброжелательно сказал Тим. Но после предыдущего эти слова звучали, как издевательство.
Через неделю Тим передал Лену товаби, Серж сделал ей глубокое сканирование и изменил параметры имплантата. Андрей ждал под дверью его кабинета. Когда товаби вывел ее к Андрею и соединил их руки, ее еще подташнивало.
Началась размеренная и, пожалуй, даже счастливая жизнь. Лена очень спокойно перенесла перемену господина, чему поведение Сержа, надо отдать ему должное, весьма способствовало. Он ни в чем ей не отказывал. Типичное отношение господина к новому дери после перехода, смягчение психологической травмы. Лена беззастенчиво пользовалась сыплющимися как из рога изобилия милостями и самозабвенно обставляла дом и пополняла библиотеку.
— Интересно, насколько хватит его щедрости? На год? На два?
«Рог изобилия» стал постепенно иссякать к концу третьего года, но это не особенно расстроило сервентов. Товаби разрешил Андрею закончить второй факультет, Лена там уже училась. Безопасность исследований оказалась чисто военной специальностью, но homo passionaris это скорее нравилось. Их учили обращению с оружием, действиям в чрезвычайных ситуациях и даже приемам рукопашного боя.
После установления на Земле власти Высших потребность в военных науках на некоторое время совершенно отпала. Войн не было. Высшим всегда удавалось друг с другом договориться. На то они и Высшие, чтобы не разрешать свои споры, как какие-нибудь homo naturalis! Если между ними были споры… Низшие не имели права принимать решения. Носить оружие — тем более! На несколько веков на земле наступил мир.
Для удержания низших в зависимости оружия тоже не требовалось. Высшие и Иные сами по себе являлись грозным оружием. Так что военные заводы были переоборудованы, а чертежи сложены в архивы.