Так было, пока мы не оказались на Креонте-альфа…
Заскрипела дверь. Тео ввели под руки и бросили на пол, как мешок. Точнее к нам на руки. Мы с Тимом успели подскочить. Сервент по-прежнему был без сознания. Кровь на губах. Разбитая скула. Ну, дождутся они у меня!
Я положил руку ему на лоб. Ну, давай, радость моя, возвращайся! Никакой реакции. Что за черт!
«Тим, ты подержи его. Я попробую через имплантат».
Тимка положил его голову себе на колени.
Вокруг имплантата ожог. Сволочи! Не в имплантате дело. Он-то цел, конечно. Что ему сделается! Я помню пожарище, обгоревшие трупы. И абсолютно неповрежденные сияющие имплантаты на обуглившихся руках. Качественная вещь.
Лезу в программу. Доступна. Жить будет!
Тео открывает глаза. Так-то лучше.
«Денис, воды, быстро!»
Пасси подлетает с алюминиевой кружкой. Вливаем в Тео пару глотков.
«Товаби, я сейчас расскажу…»
«Помалкивай уж!»
Осторожно переносим его на настил. Денис сует под голову свернутую куртку.
«Не надо… я ничего».
«Вот именно, что ничего. Лежи, кому сказано!»
«Товаби…»
«Расслабься, сам посмотрю».
«Не стоит, — вмешался Тим. — Нам тоже нужна информация. Пусть рассказывает».
«Не смей мучить парня!»
«Ничего не случится с твоим дери. Ему не придется рот открывать. Просто все настроимся».
«Да я в порядке, товаби», — это мне.
Тим проводит над ним рукой.
«Да, пожалуй. В живот не били? По-божески. Погоди минутку».
Высший роется под расстеленной на досках курткой, и в руках у него появляется полбуханки отвратного кляклого хлеба — наш дневной паек.
«Не покормили, конечно? Возьми. Не осетрина на вертеле, но все получше местных щей. По крайней мере, полезнее. Заначка! Знаете, было раньше такое слово. Я ведь еще застал времена существования тюрем. Самому, правда, побывать не пришлось, но видел по телевизору».
«Спасибо».
Теряем время. Пока он ест, могут вызвать кого-нибудь еще, а ведь мы ничего не знаем о наших тюремщиках.
Наконец, Тео начинает рассказывать.
«Меня вытолкнули в коридор и замкнули мне на руках такие металлические браслеты на цепочке…»
Он беспомощно смотрит на меня.
«Наручники», — подсказывает Тим.
Пасси, конечно, учат истории, но не в таких подробностях.
«Да, наверное. Потом мы поднялись по лестнице и оказались в небольшой комнате с зарешеченным окном. Меня посадили на железный стул в центре. У окна стоял человек в пестрой зелено-коричневой одежде…»
«В камуфляже», — прокомментировал всезнающий Тим.
«Кто? Homo naturalis? Пасси? Иной?»
«Не могу сказать точно, товаби. Одежда с длинными рукавами. Я не видел имплантата. Возможно, его нет. Но, судя по всему, homo naturalis. Он держал в руке короткую белую палочку толщиной в палец, и из нее шел дым…»
«Курил», — встрял Тим.
«Ага! — обрадовался Тео. — Такой обычай существовал у коренных обитателей Америки около двух тысяч лет назад!»
«У европейцев он тоже существовал. Несколько позже».
О былой распространенности мерзкого обычая в учебниках для пасси не упоминали.
«Потом он повернулся ко мне и спросил, кто мы и откуда. На среднеевропейском. Но очень искаженном. Я понял с трудом. «А какое право вы имеете меня спрашивать? Вы не мой господин и, насколько я вижу, не являетесь ни Высшим, ни Наместником, ни Суперректором, ни даже Иным». Он как-то странно посмотрел на меня. Заорал: «Не валяй дурака! Отвечай!» «Передайте вашему господину, что я оскорблен тем, что он послал говорить со мною низшего». Тогда он ударил меня по лицу. Наотмашь. «Запомни, щенок, что у меня нет господина, и я не низший». Тогда мне стало жаль его. «У вас нет господина? Вы отщепенец?» Он ударил опять. Мне было уже трудно говорить. «Вы не можете не быть низшим, — прошептал я. — Вы ведете себя, как низший. Впрочем, даже худшие из низших у нас так себя не ведут». Он обошел вокруг меня, как зверь, готовящийся к броску. «Где это у вас?» — «На Земле. На других планетах. Всюду, куда простирается власть Суперректора». — «Кого?» — «Суперректора, верховного правителя Вселенной». По-моему, он был озадачен. Взял в рот свою белую палочку, вдохнул дым, выпустил его мне в лицо. Какая гадость! «Земля здесь, — наконец сказал он. — А что у тебя с рукой?» — «Что вы имеете в виду?» — «Вон, красная штука». — «Имплантат?» Неужели он не знает, что это такое? «Имплантат показывает мой вид и общественное положение, и имя господина». — «Значит, ты раб?» Я долго пытался вспомнить значение слова «раб». Кажется, что-то из древней истории. «Нет». — «Но у тебя есть господин?» — «Конечно, я — пасси. Мне нельзя не иметь господина». — «Почему?» — «Потому что низшие не имеют права принимать решения». — «Ты низший?» — «Да». — «И тебя это не огорчает?» — «Почему это должно меня огорчать?» — «Да потому, что это унизительно, черт возьми!» — «Не понимаю. Унизительно подчиняться низшему или отвечать ему, как господину. Что унизительного в том, чтобы занимать свое место?» Он опять закурил. Резко. Раздраженно. «А тебе никогда не хотелось стать Высшим?» — «Как я могу стать Высшим? Я — пасси. Разве кошка может стать тигром?» Он бросил остаток белой палочки в мусорное ведро, повернулся ко мне: «Почему вы не отвечали на запросы?» — «Какие запросы? Мы ничего не слышали». — «Мы битый час приказывали вам сесть!» — «Не может быть. Товаби бы сказал об этом». — «Кто?» — «Товаби. Мой господин». — «Кто из них твой господин?» — «Вы не имеете права спрашивать!» — «Я — командир этой базы!» — «Вы низший. Вы не можете ничем командовать…» Сказал и запнулся. Если это база отщепенцев — он может командовать. Тогда он, скорее всего, пасси. Я поднял глаза и встретил его взгляд. Взгляд разъяренного животного. «Вы пасси?» — «Я не понимаю, о чем ты говоришь». Он зажег новую палочку. «Пасси — это помощники и соработники Высших». — «Высшие — это ваше правительство?» — «Нет, пожалуй… А у вас есть правительство?» — «Есть». Он глотнул дыма. «А кто в него входит? Тоже homo naturalis? Или пасси?» — «Муд!..» Последнего слова я не понял, но по интонации заключил, что оно является ругательством. «Ну, вот видите, как плохо без господина». Он усмехнулся, подошел ко мне и ткнул горящим концом палочки в имплантат. Я потерял сознание».
«Да-аа…»
Тим встал и прошелся по камере. Четыре шага от стены до стены. Четыре обратно.
«Рауль, то, что он рассказал, абсолютно невозможно!»
«Почему, товаби Тим?» — встрял Денис.
Тео тоже взглянул на Высшего устало, но заинтересованно.
«Я к Раулю обращаюсь!»
Пасси умолкли.
«Потому что образование независимого общества низших в Эпоху Изменений крайне маловероятно. И это показал опыт Истара…»