Тем временем на скучной планете под названием «действительность» Том тотчас же заказал знаменитому оружейнику самый совершенный и самый точный шестизарядный кольт, какой только возможен, а также винтовку и ружье и нанял за немыслимые деньги Клелла Раша для частных уроков. Том занимался каждый день, ведрами расстреливая патроны 44-го калибра на своем просторном ранчо на Западе. И у него получалось неплохо. Там же он воссоздавал сценарии прошлогоднего ковбойского праздника в Колд-Уотере, штат Колорадо. Ему отчаянно хотелось добиться успеха в предстоящих состязаниях, потому что, как и во многих других вещах, победа там определяется результатом, а не тем, кто ты такой.
Том перезарядил кольт, вставляя большие патроны через отверстие для заряжания, как многие поколения ковбоев на протяжении двух столетий. Вокруг возвышались горы Монтаны, сверкающие заснеженные пики под небом такой голубизны, что ныли зубы, с ватой перисто-кучевых облаков высоко-высоко. Разумеется, ничего этого Том не замечал.
— Никак не могу понять, почему у меня не получается третий выстрел, — посетовал он. — Наверное, в патроне было слишком много пороха и отдача получилась сильнее обычного.
— Скорее всего, вы держали револьвер слишком крепко и не погасили отдачу, и он стал жить собственной жизнью. Нельзя добиться скорости второпях. Добиться скорости можно, только действуя медленно.
— Знаете, Клелл, вы твердите мне это раз за разом. Будем надеяться, через несколько недель я наконец пойму, что вы имеете в виду.
— Ну, сэр, я имею в виду, что с оружием нельзя воевать. Его нельзя победить. Нельзя его запугать, заставить сделать то, чего оно делать не хочет. С ним нужно обращаться нежно, ласково, с любовью, выполнять все его желания, и тогда оно тоже выполнит ваши желания. Это как с лошадью. Или с женщиной.
— Могу вас заверить, что ни с одной из моих жен ничего подобного у меня не было, — со смехом заметил Том. — Все они пытались меня сломать, сучки. Так или иначе, я…
— Мистер Констебл…
Это была его секретарша, Сьюзен Джанц. Она стояла рядом, одетая в брючный костюм, чрезвычайно некрасивая, но очень толковая женщина.
— Что вы хотите, Сьюзен?
— Звонок из Вашингтона. Это мистер Феддерс. Говорит, что срочно.
Скорчив комическую гримасу для Клелла, Том взял телефон и отошел в сторону.
— Том, у меня есть новости. Боюсь, плохие. Я узнал от своего источника, что ФБР собирается отложить выпуск окончательного отчета.
— Я же думал, ты…
— Том, мы с Джеком Райдингом переговорили с глазу на глаз с самим директором. Встретились с тем типом, который возглавляет следственную группу. Казалось, дело в шляпе. Однако, как выяснилось, Бюро решило изучить какой-то новый аспект.
— Господи, это не должно растянуться на целый год. Я не хочу книг и телепрограмм, всего этого вздора «кто убил Джоан», не хочу, чтобы разные хорьки наживались на смерти моей жены.
— Да, Том, я вас понимаю. Все дело в главе следственной группы. Почему-то он не собирается ограничиваться тем, что уже установлено; предстоит какая-то новая возня, и я понятия не имею, сколько еще она будет продолжаться. Сначала мне показалось, что этот парень понимает, в какую сторону дует ветер, и я просто не представляю, что изменилось.
— Билл, я плачу тебе большие деньги. Если этот тип из ФБР внезапно решил поумничать, найди какой-нибудь способ вывести его из игры. Зашли его в Толедо, [24] накопай на него компромат и выплесни в газеты — сделай что угодно, лишь бы отправить его ко всем чертям.
— Хорошо, Том, я просто ввел вас в курс дела. У меня, кстати, на примете есть один молодой журналист из «Таймс», который может очень помочь нам.
— Пожалуйста, Билл, разберись с этим.
— Ты нас немного опередил, — сказал Ник. — Мы даже не знаем, с чего начать.
— Здесь есть один человек, — сообщил Боб, — который знает, с чего начать. Вот он.
Боб указал на одного из присутствующих — пожилого мужчину с неприметной внешностью, сидящего в дальнем конце стола. Его волосы поредели, но еще было что расчесывать. Он напоминал профессора на заседании студенческого землячества, окруженного молодым и энергичным новым поколением.
— А я гадал, вспомните ли вы меня, — отозвался мужчина.
— Как поживаете, мистер Джекобс? Наверное, вы уже самый главный в лаборатории?
— Спасибо, хорошо, мистер Свэггер. И вы правы, теперь я начальник лаборатории. Я помню, как пытался упрятать вас за решетку; но ведь все улики указывали на вас. Однако вы раскусили, что к чему, и выбили почву у меня из-под ног.
Много лет назад, в другой жизни, молодой сотрудник криминалистической лаборатории Уолтер Джекобс вынес заключение, на основании которого Свэггера обвинили в убийстве одного влиятельного человека выстрелом из винтовки с большого расстояния. Дело было очень запутанное, и оно едва не стоило Бобу жизни, однако именно благодаря этой истории Боб смог выбраться из леса обиды на весь мир, сбросить озлобленность, тяжелой гирей давившую ему на плечи, жениться на замечательной женщине и получить двух прекрасных дочерей, о каких только можно мечтать.
— Отлично помню того старого адвоката, мистер Свэггер. Такие вещи не забываются. Но прежде чем я отвечу на ваш вопрос, надеюсь, вы ответите на мой.
— Жду этого с того момента, как пришел.
— Насколько я понимаю, кто-то снова мастерски подстроил улики, так чтобы они указывали на снайпера морской пехоты. Правда, в том случае снайпер — мистер Свэггер — остался жив, а в этом — Карл Хичкок — погиб. Но вы играете ту же роль, не так ли? Вы снова тот, кто видит ситуацию насквозь и в одиночку вступает в схватку с преступниками, добиваясь в итоге торжества правосудия. Да, но есть опасение, что вы надеетесь повторить величайший триумф своей жизни, подсознательно хотите воспроизвести тот эпизод, подобно капитану Куигу и его клубнике на борту «Кейна». [25] Тогда не исключено, что все это лишь самообман, который пытается навязать нам Боб Ли Свэггер, порядком постаревший и, возможно, подрастерявший способность рационально мыслить. Кто вы: Свэггер или Куиг?
— Кто-нибудь из присутствующих читал «Бунт на „Кейне“» Германа Вука? — спросил Боб.