— Ты должен стрелять! — взвизгнул Говард.
Но Ник не мог. Расстояние между двумя девушками было недостаточным, при этом одна из них то и дело заваливалась на Натана, не в силах держать себя в руках — таким безотчетным был ее ужас, и ее голова постоянно попадала в поле прицела. Однако через какое-то мгновение машина завернет за угол. Ник понимал, что надо выстрелить.
— Стреляй, стреляй, не стреляй, не стреляй, стре…
Нику показалось, момент наступил. Перекрестье прицела рассекло на четыре части затылок Натана чуть позади уха, и ничто не загораживало цель. Указательный палец Ника сделал то, чему был обучен. Выстрел, сильный толчок отдачи, громкий звук, ощущение победы, а когда Ник отнял глаз от окуляра…
— О господи, о господи, ты промахнулся, о господи, он стреляет, остановите его!
Ник увидел, как одна из девушек стала клониться в сторону, неестественно выгибая тело. У нее на спине расплывалось кровавое пятно. Натан Боуи пальнул в ту девушку, которая сидела справа от него, затем в ту, которая находилась спереди, после чего вставил в рот дуло пистолета и вышиб себе мозги.
Все было кончено. Со всех сторон к машине устремились санитары и полицейские с оружием в руках, и Ник со своего места на возвышении смотрел, как медики суетятся вокруг раненых. Его тошнило. Он ощутил прилив горечи, отнявшей у его мышц силу и заполнившей сознание раскаянием и отвращением к самому себе. Тем временем Говард причитал:
— Ник, Ник, господи, зачем ты выстрелил, разве ты меня не слышал? Я же говорил тебе, не стреляй, господи, какая же это трагедия!
Это был провал. Полная катастрофа. Ник считал себя тем, кто проявит силу, выдержку и рассудительность. Но нет, он совершил роковую ошибку, опозорил Квантико.
Бедная Майра. Ник поразил ее в спину — на самом деле пуля сначала прошла через руку, отскочила от металла машины и лишь после этого перебила позвоночник, мгновенно сделав Майру калекой. Она так и не смогла ходить и весь остаток жизни провела в инвалидном кресле. Майра ничем не заслужила того, что сделали с ней Ник и ФБР, и Ник попытался хоть как-то искупить свою вину, женившись на ней. Она оказалась замечательным человеком, умной, смешной, неунывающей, несмотря на свою страшную судьбу. Однажды ее отец напился и стал обвинять Ника.
— Почему? Почему ты так обошелся с моей девочкой? О Ник, ну почему, она ничем не…
— Папа, прекрати. Я уже много раз повторяла: даже если бы я наперед знала, что смогу познакомиться с Ником Мемфисом, только если он меня ранит и лишит способности передвигаться, я согласилась бы на это. Ник лучший мужчина из всех, кого я только знала, добрый, ласковый, искренний, щедрый и кристально честный. Не надо винить в случившемся Ника. Винить нужно Натана Боуи или того, кто продал ему крэк, но только не Ника. Ник лишь выполнял свой долг.
Из двух других девушек одна умерла, другая вылечилась и куда-то переехала. Управляющий банка остался жив и невредим, однако в следующем году скоропостижно скончался от сердечного приступа в самом расцвете сил. И что в конечном счете доказала эта история? Ты стреляешь, и пуля вылетает из дула. Поразительно, сколько боли можно выпустить в мир легким нажатием на спусковой крючок, и сразу все меняется, окончательно и бесповоротно.
Ник откинулся назад.
— Теперь ты видишь, как это можно разыграть, — продолжал Прайс — «Следователь, разбирающий дело снайпера, в прошлом сам отличился метким выстрелом» — что-нибудь в этом роде, и подтекст будет таков, что тот, кто сам был снайпером, кому не повезло…
— Кто облажался по полной…
— Кто облажался по полной… так вот, возможно, ему не следует возглавлять следствие по делу о снайпере. Вдруг он не способен анализировать ситуацию и его суждения предвзяты? Вдруг именно поэтому расследование, которое началось так хорошо, свернуло куда-то в сторону?
— Значит, Банджакс мне угрожает?
— Эти люди так не работают. Он просто хочет встретиться с тобой, познакомиться поближе. Разумеется, Талса обязательно всплывет. Но ты хотя бы подыграй немного, постарайся убедить Банджакса, что ты с ним заодно. Сейчас это нужно Бюро. Пообедайте вместе. Только пообедайте.
— Проклятье! — в сердцах выругался Ник.
Дом находился в центре квартала на Пятьдесят третьей улице, один из так называемой сплошной застройки начала прошлого века, зажатый с обеих сторон своими соседями, что казалось странным для человека, который привык к домам, отстоящим друг от друга на несколько миль. Но все равно дом выглядел величественно, с широкой лестницей, ведущей на просторное крыльцо, с массивной дубовой дверью, большими окнами в нишах, острым коньком крыши. Он напоминал замок в старой Англии, построенный на честно нажитые деньги в местах, где у всех деньги нажиты честно, где все старое опять превращается в новое, но уже на самом современном уровне, с полностью замененными водоснабжением и электропроводкой, сохранив от прошлого только полированное старинное дерево и кирпич. Гайд-Парк, расположенный в юго-восточной части Чикаго, в тени Музея науки и промышленности, — все, что осталось от Белого города, который сто лет назад был центром науки, промышленности и прогресса. Свежий холодный ветер со стороны озера гонял по улицам вороха опавшей листвы.
— Что ты надеешься найти? — спросил Боба сержант Вашингтон.
Они сидели в «импале» Вашингтона неподалеку от дома Стронга и Рейли, который в надвигающихся сумерках постепенно превращался в темное пятно. Вашингтон был здоровяком двухсот сорока фунтов веса, сорока с небольшим лет, с черным, как вакса, ежиком седеющих волос, напоминающих оружейную сталь, и манерами профессионального полицейского.
— Не знаю, — ответил Боб. — Наверное, свидетельства того, что там кто-то побывал.
— Ты точно готов пойти на это? — уточнил Вашингтон. — Ведь ты можешь вляпаться в крупные неприятности, прихватив в придачу и меня, и все из-за каких-то смутных догадок. Мне это совсем не нравится. Проблему можно решить официальным путем, избавив нас обоих от срока за решеткой.
— Я просто смотрю, что мы имеем, — успокоил Боб. — Если действовать по закону, я должен уговорить ваше ведомство или ФБР сделать то, что никто не готов делать. Даже если со мной согласятся, нужно получить ордер, собрать группу, расставить все точки над «i», а на это потребуется время. Но время не на нашей стороне. Я считаю, что те, на кого мы сейчас охотимся…
— Если эти люди существуют.
— Да, если существуют те самые, кто обыскал дом, что, кстати, не укрылось от твоего взгляда. То есть в глубине души ты тоже веришь, что они существуют. Так вот, главное, что эти люди уверены: им удалось выйти сухими из воды. Они считают себя умниками, забыли об элементарной предосторожности, и именно сейчас нужно действовать с ними агрессивно. Если же они пронюхают о нашем любопытстве, они займут гораздо более мощные оборонительные позиции, проверят и перепроверят все свои шаги, начнут убирать улики и свидетелей. Снайперы вообще славятся скрытностью.