– Красный Дракон-Два, у вас самый лучший угол наблюдения за объектом, что вы можете сообщить?
– Он обращается к тебе, Суэггер.
– Пока ничего. Но если они уже здесь, то пришли сюда наверняка поздно ночью. Поэтому-то там так тихо. Передай им это. Мы так и предполагали, что не будет никаких признаков движения.
– Красный Дракон-Шесть, на связи Дракон-Два. Наблюдатель докладывает, что никаких признаков активности объекта не замечено.
– Он уверен?
– Черт, – вспылил Боб. – Скажи ему, что они уже точно там и что я дам знать, когда замечу малейшее движение. Пусть он лучше побеспокоится о том, чтобы его люди оказались там как можно быстрее.
Сейчас уже не было времени сомневаться в правильности сценария. Все они верили в него, потому что вчера всю вторую половину дня спокойно и рассудительно обсуждали все его тонкости.
– Да, уверенность стопроцентная, Дракон-Шесть, – доложил Пайн.
Такая вот минутная, непонятно откуда взявшаяся слабость и на мгновение промелькнувшая тень сомнения всегда действуют как удар хлыста, именно они приводят к гибели людей на поле боя, к срыву операций, к краху. Именно сомнение лишает людей уверенности в себе, превращает их в мечущихся глупцов. Боб так часто видел это в своей жизни! И это было то, чего ни в коем случае не мог себе позволить снайпер.
– Возможно, нам придется начать выдвижение заблаговременно, – сказал Красный Дракон-Шесть.
– Если вы это сделаете, то получите дулю с маслом, – возразил Боб. – Он уже здесь. Черт побери, я чувствую его. Он уже здесь вместе со своей винтовкой и готовится к выстрелу.
Как он жалел, что у него сейчас тоже не было винтовки!
– О’кей, группа Альфа, говорит Бэйс-Шесть, РВП Флэшлайта – пять минут.
– Бэйс-Шесть вызывает Альфу. Флэйлайт уже находится в вашей зоне.
– Бэйс-Шесть, мы следим за Флэшлайтом, все в порядке.
– Группа на крышах, на связи Бэйс-Шесть. Доложите об обстановке. Наблюдаете какое-нибудь движение?
– Ничего не замечено, Шестой. Все чисто. Никого, кроме наших людей.
– Группа на крышах, постоянно информируйте меня. Сейчас мы максимально уязвимы.
– Вас понял, Шестой.
– Всем группам! Условия максимальной опасности! Всем находиться в состоянии полной боевой готовности!
Находиться в полной боевой готовности! Ха, вот она, твоя жизнь, Ник Мемфис. Он одиноко сидел в своей машине, припаркованной настолько далеко от происходящих событий, что казалось, будто он живет в другом мире или остался один на Земле после окончания страшной атомной войны, как это показывают в научно-фантастических фильмах. Где-то там толпились туристы и зеваки, чтобы поглазеть на президента, а он был здесь, на обочине жизни.
И тут он увидел их. Вдалеке появился кортеж, он свернул вниз по Северному Валу, и в тот же момент открылись ворота парка, пропуская трехмиллионный “линкольн” Флэшлайта, сделанный из специальной пуленепробиваемой стали, шестнадцать полицейских на мотоциклах, микроавтобус с группой быстрого реагирования из Группы безопасности президента и два автомобиля с репортерами и прессой. Все они исчезли за воротами парка.
“Все-таки я нахожусь не так уж и далеко”, – подумал Ник. Хотя бы из уважения к обычаям и традициям службы он пытался сосредоточиться и быть внимательным, и большой “смит” в круглой кобуре под плащом в какой-то степени ему в этом помогал. Он постоянно напоминал о себе, и Нику это даже нравилось.
Тем не менее, в глубине души Мемфис все-таки испытывал некоторое чувство вины. Ему достался легкий объект. Он хорошо знал, что представляют из себя те сорок минут “условий максимальной опасности”, когда президент остается практически незащищенным. Это самое ужасное и самое напряженное время, особенно для агентов Секретной Службы, которые руководят всем этим спектаклем.
– Альфа-Четыре вызывает Альфу-Респонс. У меня тут подозрительный в четвертом ряду слева. К нему надо побыстрей выслать группу. Как можно быстрей.
Это был взвод по работе с толпой.
– Альфа-Четыре, это человек испанского типа, правильно? В черном плаще? – раздался голос Мюллера, сидящего на крыше Муниципальной аудитории как раз над подиумом, расположенным напротив бассейна.
– Вижу этого подозрительного. Взгляд хитрый, бегающий, руки постоянно в карманах. Я тоже не уверен, что он пришел сюда просто так.
– О’кей, Альфа, мы мчимся.
Взвод по работе с толпой мгновенно нейтрализовал того человека, которого они классифицировали как “подозрительного”, а значит, представляющего вероятную угрозу. Ник позавидовал тем, кто сейчас выполнял эту акцию, даже несмотря на то, что она, как и 999 подобных акций из тысячи, была абсолютно необоснованной и бесполезной.
– О’кей, Альфа-Четыре, этот чокнутый просто поднял свою дочку на плечи, чтобы получше видеть президента. Тут с ним еще трое его детей.
– Отбой, Альфа-Четыре, хорошо сработано.
Ник слышал, как по улице легким эхом пронесся веселый гул и смех – президент сказал какую-то шутку. Он взглянул на часы. Они чуть-чуть отставали. Планировалось, что президент начнет свое выступление в 11.45, но сейчас уже почти полдень, а президент все еще был в пути. Ник снова посмотрел на место для выступления и поразился, как все правильно и точно было рассчитано. Группа безопасности президента за несколько дней до его прибытия даже несколько раз отрепетировала сценарий выступления, разобрав все варианты передвижения, перемещения машин, людей и технических средств с тем, чтобы, если случится что-нибудь непредвиденное, можно было бы мгновенно исправить ситуацию.
По плану Ник помнил, где будет стоять Флэшлайт, а где архиепископ, окруженный своими собственными телохранителями. Все остальные стояли чуть выше, там же, где и “тела” Секретной Службы, два помощника президента и мистер Футбол, как они называли полковника штаба ВВС США, который всегда следовал в десяти шагах от президента с пристегнутым к руке пресловутым “атомным дипломатом”, в котором находились коды на случай начала ядерной войны. Ник вполне ясно мог представить себе этих двух счастливых людей, окруженных вниманием и любовью толпы, людей, которые правят этим миром и которые в старости вряд ли вспомнят именно этот день.
– Чоппер-Четыре, это Бэйс-Шесть. Не могли бы вы сделать круг вправо в радиусе где-то полмили? Новоорлеанская полиция докладывает, что там на крышах замечено какое-то движение. По координатной сетке это квадрат Л-13-Т. Полицейский из этого квадрата докладывает, что он вроде бы что-то там видел. Моя контрснайперская группа сообщает, что пока ничего не замечено, но все-таки взгляни, что там и как, хорошо?
– Вас понял, нет проблем, Альфа-Шесть, – донесся хриплый голос, и Ник тотчас услышал над головой шум вращающихся вертолетных лопастей.
– Бэйс, у меня все чисто. У твоего полицейского, наверное, глюки начались.